Страница 10 из 24
Согласно Видукинду, всей армией он выступил на Прагу, город богемцев, и король сдался. О нем рассказывали много необычных вещей, но мы в них не верим и потому обходим их стороной. Он был братом Болеслава, который всю жизнь оставался верным и преданным императору. Сделав Богемию данником, король вернулся в Саксонию.
Хотя мотив убийства Венцеслава не был религиозным, современники считали его мучеником за христианское дело, которому он посвятил всю жизнь. Заметим, что своей смертью молодой князь сослужил выдающуюся службу своему народу и стране. По всей Богемии и за ее пределы очень быстро распространились слухи о чудесах. Его первая биография была написана на славянском языке, другие – на латинском. Они увидели свет в Богемии, Германии и Италии. Тот факт, что среди Пржемыслидов есть святой человек, существенно повысил важность всего племени и облегчил работу по объединению его преемникам. Таким образом, христианство Чешского государства стало общепризнанным.
Осталось лишь одно наблюдение, которое можно сделать относительно кампании 929 года. Если участие в ней Арнульфа, как упоминают некоторые баварские источники, не подлежит сомнению, представляется, что вооруженное столкновение между чехами и германцами случилось до того, как Болеслав внес ясность в дела. Как можно это увязать с тем, что говорят о ревности между Баварией и Саксонией из-за Богемии? Однако не стоит забывать, что герцог Баварии пребывал в феодальной зависимости от короля и что, не имея возможности предотвратить рост саксонского влияния на Богемию, он определенно не собирался позволить саксонцам действовать в Богемии в одиночку. Если рассматривать дело в таком свете, его участие в Богемской экспедиции вполне согласуется с ходом событий в Германии.
Стремительная мобилизация Генриха против Болеслава в 929 году будет лучше понята, если не забывать о том, что случилось во время убийства Венцеслава, на Эльбе, у ближайших соседей Богемии. Стремясь противостоять растущей угрозе со стороны саксонцев, славянские племена – ободриты, велеты и сербы (сорбы, сорабы) – решили сформировать коалицию под руководством ратарей – воинственного клана из конфедерации велетов, который был хранителем Ретры, славянского религиозного центра, святилища языческой славянской веры. Именно эта коалиция столкнулась с Генрихом в Ленцене, что на правом берегу Эльбы, 4 сентября 929 года. Все современные и многие последующие германские хронисты упоминали об этой великой битве. Коалиция была разбита, ее армия рассеялась, и противник преследовал ее с беспрецедентной жестокостью. Согласно хронистам, которые часто имели лишь приблизительное представление о цифрах, обозленные саксонцы убили от 120 до 200 тысяч беглецов. Неудивительно, что Генрих всерьез встревожился, когда узнал новости из Богемии. Ему было удобнее думать, что удар Болеслава – часть славянского мятежа.
Кстати, славяне после поражения в 929 году были настроены вовсе не миролюбиво, и в 932 году Генриху пришлось отправить еще одну экспедицию против славян, живших между Эльбой и Заале. Его войска прошли вверх по Эльстеру, вступили в бой и разбили противника в Лебузе. Так было завершено покорение славянских племен, живших между двумя реками. Сфера германского влияния впервые в истории распространилась на правый берег Эльбы – к Одеру.
Ободриты лишились надежды на помощь извне в борьбе с германцами, когда Генрих разбил язычников данов и в 934 году создал маленькую пограничную область Шлезвиг для защиты Саксонии от нападений с этой стороны. После поражения данов епископ Гамбурга приступил к работе по их обращению. В итоге герцогу ободритов пришлось пойти по стопам данов и принять христианство. Им также пришлось отказаться от союза, предложенного им мадьярами. Настало время для Генриха разобраться с ними. На самом деле это была мечта всей его жизни – избавить страну от этого жестокого и страшного противника, и его победа на реке Унштрут стала для них первым серьезным ударом.
Достижения Генриха на землях славян, как их описывают немецкие историки, действительно были eine Weltgeschichtliche Tat, потому что они ознаменовали начало политики, которую Германия проводила все следующее тысячелетие. Именно Генрих дал первый толчок натиску на восток и открыл путь к землям, которые несколькими веками позже стали центром германского могущества.
Покорив славян на правом берегу Эльбы, Генрих I имел в виду возобновить строительство там, где его прекратил Карл Великий. По необъяснимой иронии судьбы этот «убийца саксонцев» видел, как саксонский герцог вступил во владение его наследством, и вдохновил его на продолжение завоеваний в направлении, намеченном его собственным честолюбием. Но все еще оставалась другая – невостребованная – часть наследия Карла Великого, завоевание королевства Ломбардия. Генрих никогда не упускал ее из виду, но действовать следовало осмотрительно и неторопливо.
Как выяснилось, еще два германских герцога имели аналогичные планы, и их географическое местоположение было удобнее для действий через Альпы и скрытного марша на саксонцев на реке По, – герцоги Швабии и Баварии. Известно, чем закончилась попытка швабского герцога Бурхарда II. Но когда Рудольф Бургундский в 934 году выставил свою кандидатуру на трон Ломбардии, Арнульф Баварский посчитал, что настала пора вмешаться и увидеть, что он сможет для себя сделать на другой стороне Альп. У него были неплохие шансы. Помимо географических преимуществ, существовало еще расовое родство между жителями Баварии и Ломбардии. Все получилось удачно, и при поддержке многочисленных сторонников в Ломбардии его сын Эберхард был выбран королем. Ему оставалось только получить свое королевство, однако он его потерял в противостоянии с герцогом Гуго из Прованса, соперничающим кандидатом, который в 935 году нанес ему поражение и вынудил покинуть Италию. Не отказавшись от надежд, Арнульф постарался обеспечить независимость Баварии и свободу от королевского вмешательства, назначив своего сына соправителем с правом наследования трона.
Таким образом, соревнование между Баварией и Саксонией, которое рассорило их в Богемии, снова началось в Италии. После поражения мадьяр в 933 году Арнульф, чувствуя себя менее зависимым от королевской помощи, возобновил прежнюю конкурентную игру. Но на этот раз первым заявил свои претензии Генрих I. Вероятно, в 935 году или около того Рудольф II Бургундский подарил ему знаменитое Святое копье. Считалось, что в нем содержатся гвозди из Святого Креста и ранее оно принадлежало Константину Великому. Оно считалось символом власти над Италией и давало его владельцу право добиваться императорской короны. Также можно допустить, что Рудольф II признал власть германского короля по примеру своего отца, который присягнул на верность Арнульфу, королю Восточной Франкии.
Теперь у Генриха I имелась козырная карта, которая могла помочь ему достойно завершить труд всей его жизни. Видукинд, лучший саксонский хронист, хорошо это понимал, когда, как и многие его современники, писал, что после покорения всех соседних народов король решил идти на Рим. Но судьба распорядилась иначе, и, передав своему сыну Оттону I права на трон, Генрих I умер 2 июля 936 года.
Достижения Генриха I воистину удивительны. Он заложил фундамент средневековой Германии и обозначил путь, по которому немцы следовали на протяжении многих веков. Но еще многое оставалось сделать, и Генрих, понимая это, выбрал на роль своего преемника из всех своих сыновей Оттона, как лучше всего приспособленного для такой работы. Хотя его вторая жена Матильда и многие представители знати усиленно продвигали ее второго сына Генриха. Никто, кроме правителя, осознающего свою королевскую власть и достоинство и исполненного решимости их сохранить, не смог бы справиться с угрозами. Они исходили от герцогов, от Баварии, чье объединение с Ломбардией подвергло бы опасности единство и само существование империи, от славян на Эльбе, ждавших удобного случая, чтобы обрести свободу, и от мадьяр, боевой дух которых остался несломленным. Новому королевству недоставало компактности, сильной королевской власти, блеска и силы. Даже задуманный Генрихом план аннексии Ломбардии мог рухнуть, поскольку Франция, лишившись последнего короля, не являвшегося Каролингом, избрав Людовика IV, потомка Карла Великого, стремилась возродить свои претензии на наследие Карла в Италии и на то, что некогда было Восточной Франкией.