Сезон крови

Я погладил Тони по волосам и подался вперед, навис над ней, раскачиваясь все энергичнее по мере того, как она увеличивала давление и плотнее сжимала губы.

– Боже, – всхлипнул я, но слова застряли в горле, когда Тони выпустила меня, все еще стоя на коленях, едва видимая за краем постели. Она рассмеялась, и ее тон показался мне как будто угодливым, потом шлепнулась на кровать рядом со мной, слегка подскочив на матрасе. Мое сердце все еще билось как сумасшедшее, я обхватил Тони руками и потянул, пытаясь повалить ее поверх себя, он она оттолкнула меня и встала.

– В чем дело? – спросил я. – Что не так?

– Все нормально, – сказала она, поправляя пижаму.

Я поднял с пола трусы и натянул их поверх увядающей эрекции.

– Ты издеваешься надо мной. В чем дело?

Тони покачала головой.

– Тебе вечно надо еще, да?

– Еще? Серьезно? Когда мы в последний раз занимались любовью?

– Твой член только что побывал у меня во рту, разве нет?

Какое-то время мы стояли, глядя друг на друга.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

Она приподняла бровь и скрестила руки на груди.

– Точно?

– Тони, если ты не знаешь, о чем я говорю, то у нас и в самом деле проблемы.

– Теперь я должна притвориться, что понимаю, что за херню ты несешь?

– Мы больше не занимаемся любовью, – сказал я, глядя на нее уже с яростью. – Ради всего святого, ты обходишься со мной как проститутка с клиентом. Никакой страсти, ничего от себя, от сердца, просто механический, бесстрастный половой акт.

– Проститутка… Вот так комплимент. – У нее задрожали губы. – Козел.

– Прости. – Я положил руки ей на талию. Тони казалась такой маленькой, такой хрупкой. – Я просто не могу понять, что с нами происходит.

– Я тоже.

– Как будто все сломано, перепутано и потеряло всякий смысл.

– Не преувеличивай.

Подымавшаяся во мне ярость угасла, оставив после себя пустоту, ощущение беспомощности.

– Ты ведешь себя так, будто это не имеет значения, – сказал я.

Она отвела глаза и что-то пробормотала, но тут нас прервал звонок телефона.

Я со злостью схватил трубку с постели.

– Что?

– Это Рик.

– Я перезвоню.

– Нам надо поговорить. Происходит что-то странное.

– Теперь-то что за нахуй?

– Мы ошибались, – беспокойно сказал Рик. – Бернард все-таки оставил записку.

Я почувствовал, как сердце ушло в пятки, но на самом деле у меня всего лишь подогнулись колени, и я уселся обратно на кровать.

– Что?

– Он оставил посмертную записку, но не обычную. – Рик откашлялся. – Я проверял вчерашнюю почту, и… это какая-то бредятина, но… Бернард прислал мне сообщение. Он оставил записку. Только не в подвале. Он отправил ее мне.

Глава 5

Небо было странного серого оттенка.

Я припарковался рядом с пустым баскетбольным полем за забором-сеткой и перебежал улицу, задержавшись только возле затоптанного газона рядом с многоквартирным домом. Неподалеку я заметил машину Дональда и джип Рика. Хотя это был самый бедный район Поттерс-Коув, обычно тут было оживленно, но сейчас вокруг царила тишина, улица опустела. У дверей дома разговаривали два старика, притопывая ногами на пронизывающем ветру. Они не обратили на меня внимания, когда я поднялся по ступеням к двери и прошел внутрь, в относительно теплый коридор.

Справа с громким скрипом открылась дверь: на пороге квартиры стояла изнуренная чернокожая женщина с нездоровым лицом. Я часто бывал у Рика, и, несмотря на то что жильцы в доме часто менялись, знал многих из них в лицо. Эта женщина определенно переехала недавно, раньше я ее не видел. Она стояла передо мной в халате и шлепанцах и моргала медленно, как кошка.

– Вы по поводу канализации? – спросила она.

– Нет, извините.

– Вы по поводу канализации? – повторил тоненький голосок.

Опустив глаза, я обнаружил, что из-за тощих ног женщины на меня глядит маленький мальчик. Я сдержанно улыбнулся и подмигнул ему, и он тут же спрятался за мать. Женщина вздохнула, вернулась в квартиру и закрыла за собой дверь.

По разбитой лестнице я поднялся на третий этаж, к квартире Рика. На секунду замер, прислушиваясь, затем негромко постучал.

Рик почти сразу открыл дверь и отступил, пропуская меня внутрь. Лицо его было напряженным.

Небольшая квартира была скромно обставлена и захламлена, как любое холостяцкое жилище. За гостиной находились кухня и коридор, который вел в спальню. После того как от Рика ушла девушка, квартира стала безликой, почти как временное обиталище. О том, что здесь живет именно Рик, говорили только фотографии и газетные вырезки с описаниями его спортивных достижений в старшей школе, вывешенные в рамках на стене, и несколько наград и выцветших лент на столе под ними. Что-то вроде алтаря, постоянного неприятного напоминания о прошлой славе и упущенных возможностях. Подростки с такими способностями к спорту, какие были у Рика, чаще всего поступали в колледж с полной стипендией. Некоторые даже становились профессиональными игроками. Вместо этого Рик отправился в тюрьму, после того как чуть не убил человека во время потасовки из-за парковочного места рядом с местным рестораном. Хотя многие свидетели утверждали, что противник первым нанес удар, было немало и тех, кто говорил, что Рик продолжал избивать его, даже когда тот явно потерял сознание. Жестокость ответной реакции и серьезные травмы, которые он нанес противнику, дали судье право устроить показательный процесс. И он этим правом воспользовался, приговорив Рика к двенадцати месяцам в тюрьме Уолпол, где держали некоторых из худших преступников Массачусетса. Рик отсидел полный срок, и этот год за решеткой фактически покончил с любой надеждой на колледж или карьеру в спорте. И изменил его навсегда. Рик и раньше был несдержанным и вспыльчивым, но после тюрьмы стал еще грубее и, вероятно, еще опаснее. На мгновение я вспомнил, как навещал его в этом ужасном месте.

– Ты же обычно в это время спишь? – спросил я небрежно.

– Угу. – Он пытался сохранять беззаботный вид. – Хочешь чего-нибудь выпить? В холодильнике есть кола.

– Нет, спасибо. Что там с запиской?

Из туалета послышался звук сливаемой воды, и в коридоре появился Дональд, судя по виду, страдавший ужасным похмельем. Он махнул мне без всякого воодушевления и опустился на потертый диван.

– Сюжет закручивается.

Интересно, помнил ли он вообще о том, как я заезжал вчера к нему домой?

– Что стряслось?

Рик уселся на ручку дивана, взял с сиденья плотный картонный конверт и бросил его мне.

– Пришло вчера. Я проверил почтовый ящик только сегодня утром.

Я поймал конверт. Он практически ничего не весил. На лицевой стороне черным маркером были написаны имя и адрес Рика, обратным адресом служил рекламный стикер частной почтовой компании.

– «Вселенная посылок»? Это тут, в городе. Если Бернард умер почти неделю назад, почему конверт пришел только вчера?

– Послушай запись.

– Наверное, Бернард велел не отправлять конверт до определенной даты, – сказал Дональд – Им можно заплатить за такую услугу.

Я кивнул.

– Но зачем было ждать так долго?

Никто не ответил, и я просунул руку сквозь разорванный клапан и вытащил кассету без подписи. Не нащупав ничего другого, заглянул внутрь. Пусто.

– Что это?

– Его записка, – сказал Рик.

– Он записал ее на кассету?

– Наверное, на том плеере, который мы нашли в его сумке, – сказал Рик. – Я заметил, что у него есть кнопка «Запись».

Я подошел к креслу, сел и отложил конверт.

– Вы уже слушали запись?

– Только Рик. – Дональд вздохнул. – Я решил, что не хочу слушать ее дважды.

– В конверте больше ничего не было, на кассете нет никаких пометок, – сказал мне Рик. – Я не знал, что это, пока не начал слушать.

Я уставился на кассету одновременно зачарованно и с отвращением.

– Я, когда услышал голос Бернарда, едва не обосрался, – продолжил Рик, и я обратил внимание на его постепенно краснеющее лицо. – А когда услышал, что он говорит, кажется, и правда обосрался.