Муж номер семь

Два дня до воскресенья я провела в выдумывании каверз, придумывалось плохо. Уж слишком я злилась. И это было неправильно. Следовало быть холодной и рассудительной. Только так мне удастся поставить этого зарвавшегося дуэлянта на место. У меня есть неоспоримое преимущество перед другими его врагами. Я женщина, и вызвать меня на дуэль ему не удастся. Значит, можно, под маской учтивости или наоборот, экстравагантной особы, оскорблять его столько, на сколько фантазии хватит. И снова я рассуждаю с позиции злости. Сильнее всего его взбесит и разозлит мое равнодушие. Так не будем упражняться в остроумии. Роль ледяной королевы мне тоже неплохо удается.

К воскресенью я так себя накрутила, что уже рвалась в бой, собираясь растерзать наглеца на куски, попадись он мне на глаза. Примерила перед зеркалом маску равнодушия, призванную скрыть бушующую ярость, осталась довольна и приступила к сборам. Слишком много сегодня будет взглядов, прикованных ко мне, больше чем обычно. Не меньше точно, чем после смерти очередного мужа и моем появлении в свете после положенного срока траура. Значит, стоит выглядеть безупречно. Ничего нового меня не ждет. Я проходила это уже не раз. И в этот раз справлюсь.

Финальная примерка маски невозмутимости заставила усмехнуться своему отражению. Хороша, эта дамочка в зеркале, ой как хороша. Порода, отцовская порода, смягченная материнским наследием, сказывается. Черные волосы, как вороново крыло, такие же как у брата и у отца. Да мамины голубые глаза. Отцовские синие мне не достались. Но и этот цвет смотрится отлично в обрамлении черных ресниц, да на бледном личике. Черное платье выбрала специально, чтобы прозвище подчеркнуть. Давно этот цвет не носила, пора вспомнить былое. Надеюсь, Дэрт поймет намек на то, что я морально готова к очередному вдовству.

Покусала губы, чтобы кровь прилила и решительно вышла из комнаты. Дворецкий подал мне плащ и помог устроиться в автомобиле. Срочно переселившаяся ко мне тетушка, провернула я это чудо в кратчайшие сроки, устроилась рядом. Будет блюсти мою честь. Свету она представлена, просто давно не выезжала. Вряд ли кого удивит то, что она решила тряхнуть стариной. Давно уже обсуждали за моей спиной то, что мне следовало бы выходить в свет не в одиночку, как иногда, попирая все неписанные законы, я делала. Уж на вечере у признанной подруги, меня точно не ожидают с сопровождением. На то и расчет. Пусть будет неприятный сюрприз для того, кто строил на этот вечер свои планы.

Тетушку подробно в курс дела вводить не стала, обрисовала только ситуацию в общих чертах, но баронесса Дориан не лыком шита и сама прекрасно во всем разберется. А за возможность снова выезжать — стесненные обстоятельства последних лет не позволяли — будет очень внимательно относиться к моим нуждам. А каковы они, намек я ей дала.

Чем ближе мы подъезжали к дому графини Талейн, тем спокойней я становилась, тем отрешенней и невозмутимей. Мысленно похвалила себя, привычка держать себя в руках сказалась. Самый подходящий вариант поведения. Еще не хватало чтобы пальцы дрожали, а на глаза наворачивались слезы, как это было после того, как умер Этьен, муж номер два. После траура по нему, выход в свет мне дался очень тяжело. Неопытна я тогда еще была, и до невозможности наивна. Акулы света хорошо поточили тогда об меня зубки. В следующие разы я была уже умнее. И от смерти к смерти, моя броня становилась все крепче. Но светским львицам и львам совсем незачем знать, что под этой броней мне до сих пор больно и обидно. Мои ровесницы уже давно обзавелись чадами, а их мужья любовницами… Прервала сама себя мысленно. Сейчас совсем не стоило раскисать из-за того, что жизнь не сложилась. Я свободна — относительно, в рамках обычаев и законов — красива, все еще молода и могу себе позволить вести себя так, как не могут все эти замужние матроны. Одни плюсы, да и только. Двадцать пять не сто пятьдесят, все еще впереди.

— Тьяна, сделай выражение лица попроще. А то у меня ощущение, что ты собираешься в стан дикарей-людоедов в качестве главного блюда, — подала голос тетушка.

При выборе приживалки-компаньонки, я долго перебирала все возможные варианты. Баронесса Дориан импонировала мне своим острым язычком и бурным прошлым. Она как никто знает все тайные течения светских гостиных и бесед. И при необходимости, когда я не буду находиться с ответом, вполне может поставить на место любого зарвавшегося наглеца. Идеальный вариант в той битве, которая мне предстоит.

— Спасибо за напоминание, тетя, — мой оскал, думаю, в пробегающем свете фонарей, выглядел зловеще. — Почаще говорите мне об этом на вечере. Мне понадобится такое напоминание.

— Умная девочка, — хихикнула тетушка. — Про Дэрта Абиэйгла говорят, что он обаятелен и хорош так, что ему и улыбаться не нужно, чтобы мухи падали на подлете, прямо к его ногам.

— Какое емкое определение, — ядовито ответила я. — Придется срочно оборвать себе крылья, чтобы подлететь соблазна не было.

— Умная девочка, — снова хихикнула баронесса Дориан. — Попомни мое слово, это он еще будет на подлете падать. Ты много лучше его. Он девушек просто портит, а ты мужиков умерщвляешь. У тебя фора, дорогая. Ему до тебя далеко.

— Как только он начнет есть девственниц и убивать младенцев в колыбели, — рассмеялась в ответ, — вот тогда фора будет у него.

— А до тех пор ты ведешь в счете, — насмешливо заметила тетя, а я еще раз похвалила себя за выбор компаньонки-родственницы.

С такой защитницей мне ни один соблазнитель не страшен. Как выразилась тетушка, будут падать на подлете, сраженные ее чувством юмора и моими экстравагантными выходками.

После этой шутливой перепалки я успокоилась окончательно. Что, первый поклонник, которого придется отвадить? Мало ли их было, молодых и не очень, пылких и меркантильных? Если жениться они не особо и рисковали, то вот в качестве любовницы, экзотической и подымающей престиж, я многим приглядывалась. Только не нужны мне кобели в постели, которые будут мое имя полоскать по всему городу и хвастаться тем, что побывали в моем будуаре.

Когда скидывала плащ на руки слуги, встречавшего нас на входе в дом графини, чувствовала себя совсем легко и покойно. Маска ледяного безразличия дамы, смертельно уставшей от скуки света и жизни, сидела идеально и нигде «не жала». Привычно прошла в гостиную вслед за слугой, приостановившись только в дверях для того, чтобы подождать тетушку-компаньонку. Мне навстречу тут же заспешила графиня Анна. Рассыпаясь в приветствиях, она кивала так, что ее кудряшки подпрыгивали, и всплескивала руками, показывая как мне рада.

— Анна, позволь тебе представить мою тетушку по отцу, баронессу Дориан, — дежурно улыбнулась хозяйке.

— Мы знакомы, правда деточка? — расцвела нежной и теплой улыбкой тетушка. — Кто не знает красавицу и умницу Анну Талейн, кто не слышал о графине?

Меня так и тянуло пнуть тетушку и прошептать ей: «Роль старой маразматички вам не идет, баронесса». Но я чудом сдержалась, только опустила взор долу, чтобы не выдать своего истинного отношения к ее словам. Назойливое ощущение чужого взгляда жгло мне щеку, но я и виду не подала, что почувствовала это внимание. У меня была только одна версия того, кто мог так на меня смотреть. И мою заинтересованность ситуацией я ему точно показывать не собираюсь. Буду не замечать известного бретера до тех пор, пока это будет возможно.

— Тьяна, милая, баронесса Дориан, я жажду представить вам моих почетных гостей, — неуместно вмешалась в ход моих мыслей графиня Анна.

«Что ж ты так торопишься-то?» — посетовала я про себя, но в ответ только вежливо улыбнулась.

— Мы будем очень рады, графиня, — ответила за меня тетушка.

Из того с каким жадным любопытством моя злостная подруга окинула мое равнодушное лицо взглядом, можно сделать вывод — графиня жаждет сенсации. От того так и торопится. Ну да, две самые скандально известные личности в городе и представлены друг другу на ее вечере. Будет о чем порассказать знакомым. Так и будут говорить, обсуждая нашу с ним первую встречу — это после распроданных-то мною букетов — они познакомились на вечере у графини Талейн. На что люди только не пойдут ради дешевой известности.