Страница 27 из 34
Дом Гоголя – культурный центр
(Дом № 17 по Малой Морской улице)
Когда-то Малая Морская звалась Большой Луговой, потому что выходила на Адмиралтейский луг и имела лишь одну, нынешнюю четную сторону; другая появилась позднее – уже в 1760-х. Памятниками той эпохи остаются два дома – № 5 и 17. Первый из них примыкает к бывшему банку Вавельберга, где теперь кассы Аэрофлота. Он был надстроен, но три нижних этажа во многом сохранили тот вид, какой имели двести с лишним лет назад. Интересна история застройки этого квартала.
В декабре 1762 года по именному указу Екатерины II учреждается Комиссия о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы. Одной из главных ее целей было «привести город… в такой порядок и состояние и придать оному такое великолепие, какое столичному городу пространственного государства прилично».
Комиссия под руководством архитектора Алексея Квасова разработала проект планировки города, который, в частности, предусматривал застройку «погорелых мест» в двух кварталах перед Адмиралтейством. 27 апреля 1766 года были утверждены два «примерных фасада» для рядовой застройки Адмиралтейской части, «в два этажа сверх погребов». Автором этих проектов считается тот же Алексей Квасов.
Иное мнение относительно их авторства высказывает известный историк искусства Якоб Штелин. В своих «Воспоминаниях об архитектуре в России» он пишет: «В 1766 году… были заложены первые дома на до сих пор пустовавшем Адмиралтейском лугу и осенью уже частично подведены под крышу. Как желающим были указаны места для постройки, так же им были предписаны фасады домов. Тогда сплошь да рядом говорили, что господин президент канцелярии придворного строительства генерал-лейтенант Бецкой заказал в Париже рисунок этого фасада, как будто никто кроме его парижского архитектора не мог выдумать эту глупость бессмысленно высоких въездных арок и разорванных из-за этого лучших этажей и анфилад комнат».
Дом № 17 по Малой Морской улице. Современное фото
Действительно, на уже упоминавшемся аксонометрическом плане Сент-Илера – Соколова можно разглядеть высокие арки ворот, прорезающие фасады домов до середины второго, а иногда и до третьего этажа. Кто был тот мифический французский зодчий, и сыграл ли он ту роль в разработке образцовых фасадов, какую приписывает ему Штелин, – остается загадкой…
Хорошо сохранился дом № 17, знакомый многим горожанам. Мемориальная доска на фасаде здания гласит, что здесь с 1833 по 1836 год жил Н. В. Гоголь. Следовало бы создать здесь музей: город в долгу перед памятью писателя, создавшего наряду с Пушкиным и Достоевским особый, неповторимый образ Петербурга, глубоко вошедший в наше сознание. Это должен быть Музей гоголевского Петербурга, воссоздающий в картинах, акварелях, книжных иллюстрациях его своеобразную поэзию. В таком виде он способен стать культурным центром, который будет неизменно привлекать посетителей.
А теперь подробнее о самом доме. Построил его на отведенном в феврале 1766 года участке купец Конрад Кизель. Фасад украшали четыре пилястры, окна второго этажа имели фигурные наличники – отзвук отходившего в прошлое барокко. Но в целом дом был выдержан уже в стиле раннего классицизма. Кизель принадлежал к учредителям и старшинам первого петербургского клуба – Английского.
1 марта 1770 года появился его устав. Поскольку на первом этаже дома Кизеля имелся вместительный зал, его сочли удобным для размещения клуба. Наемная плата составляла 500 рублей в год. Первыми русскими фамилиями в списке членов значились: А. И. Полянский – муж бывшей фаворитки Петра III Елизаветы Воронцовой, известный в свое время драматург В. И. Лукин и Н. В. Перфильев, которому Екатерина II в своей шутливой «Характеристике придворных» предрекла смерть от несварения желудка.
К концу 1771-го число членов клуба достигло уже двухсот пятидесяти человек, в прежнем помещении стало тесновато, а посему был снят и второй этаж за общую плату в тысячу рублей. Английское собрание оставалось в доме Кизеля до 1774 года, после чего перебралось в более поместительный дом графа П. А. Бутурлина у Красного моста (наб. р. Мойки, 54/18).
А предприимчивый владелец стал сдавать зал для устройства различного рода представлений, вроде нижеследующего: «В новой Исаакиевской в доме купца Кизеля будут приехавшие Итальянцы, в числе коих находится осмилетний мальчик и шестилетняя девочка, показывать за деньги особливое свое искусство в прыгании по проволоке». Попутно поясню, что после начала строительства в 1760-х по проекту А. Ринальди нового Исаакиевского собора бывшая Луговая довольно долго звалась Новой Исаакиевской.
Вероятно, читателям будет небезынтересно ознакомиться с характером зрелищ, предлагавшихся вниманию тогдашней публики, поэтому приведу еще одно объявление, помещенное в «Санкт-Петербургских ведомостях» за 1776 год: «Итальянский механик г. Санквирико… сим объявляет, что… Ноября в 27 число представляет новую декорацию, называемую Охта, или льдяные горы, с разными увеселениями Российской масленицы, а потом козацкой балет… сие представление будет в новой Исаакиевской улице в доме купца Кизеля…».
В 1778-м «французские трактирщики братья Гугеты» – так именовались на русский лад Франсуа и Николя Гюге – открыли здесь «отель де Виртемберг», или попросту Виртембергский трактир, «где приежжие приставать и хорошо убранные покои занимать могут». Наряду с Демутовым трактиром, открывшимся в 1765-м, и трактиром «город Лондон называемый», Виртембергский трактир принадлежал к лучшим гостиницам Петербурга той поры. Кстати говоря, позднее Демутов трактир перешел в аренду Николя Гюге, кормившему, по словам Булгарина, прекрасными обедами и этим в немалой степени обеспечившему популярность знаменитой гостинице.
В 1780-м дом Кизеля становится собственностью братьев Гюге. К тому времени главный его зал все чаще использовался для концертов заезжих знаменитостей, в чем, несомненно, проявился вкус самих владельцев. При этом один из братьев исполнял роль кассира, а возможно, и импресарио, что видно из следующего объявления: «Певица Сирмен будет иметь честь представить публике… концерт в малой Морской в доме Гугета, где Виртембергский трактир… За вход должно платить по 2 рубли; билеты же можно получать у г. Гугета» («Санкт-Петербургские новости», 1784, № 87).
В течение многих лет зал в доме Гюге нанимали для своих выступлений различные певцы и музыканты; искусство их, судя по цене билетов, оплачивалось чрезвычайно высоко. Можно сказать, что в то время это был один из культурных центров Петербурга, правда, доступный лишь для узкого круга богатой публики. В 1810-х дом переходит к придворному музыканту Лепену и остается в руках его потомков до самой революции…
В мозаике старинных кварталов
(Дом № 31 по Большой Морской улице)
Проходя по Большой Морской, обратите внимание на дом № 31. Приглядитесь внимательнее, и вы заметите, что средняя его часть как будто заключена в рамку позднейших наслоений. Если мысленно удалить два верхних этажа и боковые пристройки, то перед нами предстанет небольшое одноэтажное здание в девять окон по фасаду, на высоких подвалах или, как говорили в старину, «погребах». Впрочем, особой надобности напрягать фантазию нет, потому что в коллекции Берхгольца существует его изображение в том виде, какой оно имело более 250 лет назад.