Вектор

Запись 1

Харви живет поисками, путая оправдание с инструментом.

После пробуждения ото сна наступает дезориентация в пространстве, что является меньшей из проблем на фоне временной амнезии. Это странное ощущение, когда понимаешь, что находишься далеко от дома, среди бескрайнего космоса, и пытаешься вспомнить, куда ты прилетел и зачем. Но все могло быть хуже из-за побочного эффекта анабиоза, после которого есть шанс забыть самого себя. К счастью, я избежал данного последствия и вскоре, благодаря компьютеру и журналу, вспомнил все.

Как оказалось, единственная причина, по которой мне пришлось лететь сюда, – это мой старший брат Нолан Росс. Следую я этой цели не по собственной инициативе, не от желания увидеть родного человека и почувствовать единение с членом семьи. Если быть откровенным, то мы не ладим уже давно, и, наверное, так бы все и осталось, не получи я от него сообщение спустя несколько лет нулевой поддержки связи. Оно было сильно повреждено, и я толком не смог понять всего, что он пытался мне передать: видимо, спутники связи все же работают с перебоями. Но тех крупиц информации, из которых я понял, что он в беде, хватило, чтобы использовать это как идеальный предлог для налаживания старых отношений. И я двинулся в путь, ведомый координатами, откуда была отправлена его весточка. Отведя взгляд от поврежденного письма, что было открыто на экране компьютера, я взглянул за иллюминатор, где среди бесчисленных звезд невооруженным взглядом видно место, где находится мой брат. Против своей воли я понимаю, что лечу в место, где никогда не бывал, чтобы увидеть брата, который уже давно стал другим человеком.

Космическая станция Вектор, один из гигантских исследовательских комплексов по изучению внеземных объектов. Здесь люди живут, работают и заводят семьи, такие станции частично заменяют дом и зачастую находятся в других системах, откуда до планет и спутников добраться зондам куда быстрее. Данная станция почему-то явно отошла от близлежащих планет, что, несомненно, странно, хотя данная практика вполне реализуема. Так что вариантов для оправдания наберется немало, хотя это не мое дело. Попасть сюда для многих – счастливый билет: сорок лет работы – и тебя с семьей отправляют на незабываемую пенсию с приличным счетом в банке и своим участком на земле, чтобы было где дожить свои дни. Облетая вокруг станции, очень отчетливо замечаю множество иллюминаторов, издающих яркий свет от внутреннего освещения. Если не брать во внимание мелкие нагромождения, несущие технические функции, остается цилиндрическая форма с выпирающими прямоугольными стыковочными блоками для спасательных капсул и беспилотных зондов разведки и изучения. Также вокруг, почти вплотную и еле заметны издалека, извиваются монорельсы, дабы облегчать путь по станции.

Подлетая, корабль автоматически передает сигнал станции, так что меня должны встретить. С каждой секундой моего приближения огромные размеры станции закрывают собой звезды, словно окутывая мой корабль. Скоро стыковочный отсек откроется и времени на обдумывание слов уже не будет. С моей стороны было темнее, так что, когда массивные металлические двери раздвинулись с легким скрипом и в лицо ударил яркий свет, я прикрыл глаза рукой, ощущая тепло ламп, и через пару секунд они уже привыкли.

Меня никто не встретил. Сделав пару шагов, я вышел со своего корабля и стал пассажиром Вектора. Перед глазами довольно большое помещение, слева и справа еще такие же отсеки для стыковки, впереди стоит приемная для прибывших, где они должны отметиться, пройти сканирование, сдать багаж и оформить пропуск, – но там никого нет. Не спеша и в некотором смятении я сделал несколько шагов и прошел до центра зала. Осматриваясь по сторонам, не наблюдаю ни одного человека, ни единого знака, что могли бы объяснить данное отсутствие каких-либо признаков жизни.

– Тут есть кто-нибудь? – крикнул я, полагая, что кто-то должен был услышать и встретить меня, но ответа так и не последовало, лишь плавное эхо удалилось вдаль. По указателю под потолком один из коридоров приведет меня к администрации этого уровня. Главное – далеко не уходить, ибо без карты даже при наличии указателей есть шанс заблудиться, во всяком случае, до тех пор, пока не добуду схему помещений.

Запись 2

Идя по длинному коридору, благодаря абсолютно непривычной тишине, я слышу лишь свое дыхание и сердцебиение, что, несомненно, нервирует. И это не беря во внимание тот факт, что я пока не встретил ни одного человека, что, пожалуй, самое неестественное для станции такого масштаба. Может быть, она заброшена или здесь собираются проводить ремонт и всех временно переселили? Но где же тогда весь инструмент, планы выделенной зоны, рабочие? Прошел мимо нескольких комнат: те, что были открыты, пусты, остальные заперты, и ни единого намека на то, где все могут быть.

Сложно описать мое удивление от того, что я увидел, когда дошел до перекрестка и встал посередине него. Все четыре коридора абсолютно пусты и создают впечатление лабиринта, которое словно давит на меня. Еще несколько громких криков о помощи в разные стороны – но ответа не последовало, кроме слабого эха, которое заставляет нервничать. По знакам под потолком направился налево – там администрация, кто-то должен быть или как минимум какая-нибудь информация о том, что здесь произошло. Не знаю, имел ли Нолан что-то подобное в своем сообщении, но отсутствие всех людей волнует меня сейчас несколько более, чем он.

Когда рядом есть кто-то, кроме тебя, этого не замечаешь: наличие естественного шума, голосов рядом находящихся людей является самым обыденным и привычным для любого человека. Сейчас, в этой тишине, я чувствую себя изгоем, брошенным на произвол судьбы. Коридор закончился, и за дверями справа меня ждала администрация. Попав туда, я все так же оставался один. Круглая стойка с большим количеством компьютеров посреди большого зала. Множество мелких вещей моментально бросается в глаза: журналы, книги, предметы роскоши, нерабочие КПК. На мой крик все так же нет ответа, и, как бы я ни искал причин этому, ничего логичного в голову не приходило. Из одного конца в другой я обошел все, каждый диван, каждую стойку – пусто. В итоге я сел на спинку дивана и просто остановился, чтобы подумать. Что могло такого произойти, отчего на станции, на которой трудится несколько тысяч человек, я нахожусь один? Самое главное – что мне теперь делать? Чувство времени в данных условиях теряется, и, если бы не настенные часы, я бы так и не понял, что прошло всего несколько минут. Компьютер на стойке администрации – там наверняка есть что-то, должно быть. На мгновение я не поверил в его работоспособность из-за слоя пыли, наличие которого – плохой знак, но одно нажатие кнопки развеяло сомнения.

«Сообщение из стыковочного отсека. Представляться нет смысла, уже нет. Никакой эвакуации не будет, доступа к шлюзам или эвакуационным капсулам нет. Они заблокированы, кем – неизвестно. Мне осталось недолго, так что к остальным присоединиться не успею. Надеюсь, что никто не пойдет сюда в надежде улететь и моя жертва принесла информацию, которая спасет хоть кого-то. Берегите силы и укрепляйтесь. Спастись не получится, удачи всем вам».

Запись 3

Я прослушал эту запись пять раз. Она пугает своей поверхностностью и отсутствием конкретики, которая в данном случае помогла бы мне или любому слушателю определиться со степенью риска и примерным отношением к явно скрытому происшествию. В случае неточных данных этого посыла, еще и в новом месте, стоило бы прислушаться и поверить – но, как и следует человеческой природе, любопытство не позволяет сделать такой разумный шаг. Все это можно было бы списать на человеческий фактор, если бы не надпись белым маркером прямо на стене рядом: «Не верьте словам об ужасе и смерти. Это глупости, мир прекрасен, и мы должны радоваться каждой секунде и делиться этим с окружающими. Никакого зла нет, как и тех ужасов, что якобы происходят вокруг». И подпись: «Сара». Два противоречия, и оба максимально утрируют свою тематику, что мешает трезво следовать одному из них и провоцирует на выяснение справедливой истины.