Страница 13 из 14
Хотя, может быть, сюда никто и не приедет, потому что здесь уже есть действующий Резидент, который никуда не делся. А тот, поднятый по тревоге, не более чем «запасной игрок», сидевший на своей скамье десять долгих лет. Никто не может знать, сколько в Регионе людей Конторы, сколько Резидентов и сколько «консервов». Меньше всего может знать он – связник. Потому что его должность – самая низшая в иерархии. Он самый маленький, от него ничего не зависит – винтик. Шпунтик. И… слава богу! От кого мало зависит, тот меньше за всё отвечает. И потому, хочется надеяться, дольше живет.
Прощай, Регион…
Здравствуй, Регион!
Сообщение на сайте объявлений… Рекламные щиты… Изделие номер… Звонок… Ответный звонок… Встреча у черта на рогах, где ни одна собака даже случайно… С глазу на глаз. Без свидетелей. Но всё равно – с проработанной легендой.
– Ну, здравствуй…
И типичные вопросы, заданные вслух. Очень спокойно:
– В связи с чем сбор?
И заданные самому себе. Почти криком: «Почему именно я?! Почему теперь?! Почему?!»
И привычные, до оскомины, ответы. Вслух:
– Не знаю. Я лишь выполняю приказ.
И про себя… Про себя! «Потому что меня – так же! Без предупреждения. И мне тоже пришлось! Чем ты лучше?! Ты такой же…»
– Тебе надлежит отправиться в Регион…
«Без вариантов… А если надумаешь искать варианты, то… Потому, что один уже искал. И нашел! И подставил! А ты не должен! Не может быть второго прокола, чего бы это ни стоило. Вот тебе! И тем, кто рядом с тобой!».
– Если ты… То знаешь законы…
«Знает! Не может не знать».
– Да, знаю. Но вряд ли пригожусь. У меня здоровье. И возраст…
«Да, возраст и, наверное, здоровье. И хочется его пожалеть и отпустить. С богом. Но только жалеть придется за свой счет. А вот пожалеют ли тебя? Навряд ли…»
– Хорошо, я подумаю.
«”Подумаю” – это в лексиконе их организации что-то новенькое. Нет, так не пойдет…»
– Ладно, подумай. Хорошенько подумай!
Был вечер. Еще не поздний. И фонари светили. И место было вполне людное. И полиция была в двух шагах. И ничто не предвещало беды. Но так бывает – ничто не предвещает беды, а она приходит. Без стука. И не ко всем, а к единственной, выбранной судьбой, жертве.
– Эй, пацан, стой!
Пацан остановился. Три неясные фигуры торчали в подворотне.
– Слышь, ты, не боись, мы только спросить.
Три темные фигуры приблизились, обступили, дыхнули в лицо перегаром. Потому что должны были дыхнуть перегаром.
– Закурить есть?
– Я не курю.
– Слышь ты, он еще и не курит. Блин! Правильный весь из себя, чудачок. Отличник, поди?
Пацан напрягся, испуганно оглянулся по сторонам. Парни подтолкнули его в тень подворотни.
– Да ладно ты, не дрейфь, никто тебя не тронет. Сдался ты нам…
Хотя сдался. И именно он.
– Если закурить нет, деньги давай. Мы сами купим. Слышь? Бабки-то у тебя имеются?
Деньги у пацана были. Немного, на школьный обед. И он их, конечно, отдал.
– Тю, – расстроились хулиганы. – Чё так мало? Гони еще.
– У меня больше нет.
– А если поискать?
И хулиганы стали трясти его и выворачивать ему карманы. Двое, потому что третий стоял на шухере. И нашли еще пятьдесят рублей. Мелочью.
– А говоришь «нет». Обманываешь, сучёнок? А знаешь, что за это полагается?
Пацан догадывался.
– Я забыл.
И больше он ничего не сказал, потому что его ударили. Кулаком в лицо. Сильно. Как-то слишком зверски для простой уличной разборки. Пацан упал, ударившись головой об асфальт, и замер. По идее теперь хулиганы должны были по-быстрому смотаться. Но они отчего-то медлили. И вообще, чувствовали себя как-то неуверенно.
– Ну чё раззявились, давай! – прикрикнул один.
– А чё, может, хватит с него?
– Бей, сука!
И лежащего пацана ударили ногой в лицо.
И еще раз. И еще.
– Бей, я сказал!
– А если он сдохнет? Мы на мокрое не подписывались!
– Ни хрена ему не будет. Бей!
И парня ударили еще раз. И еще. Его пинали, как тряпичную куклу. Он не сопротивлялся и не защищался.
– Всё, будет. Слышь, конопатый, иди сюда.
Тот, что стоял на шухере, подошел.
– Теперь ты.
Конопатый пнул.
– Сильней! По ребрам!
Пнул сильнее. Мыском ботинка. В груди пацана что-то хрустнуло. Изо рта страшным выдыхом вырвался воздух.
– Еще раз. Теперь сюда.
Хрустнуло, выламываясь, второе ребро.
– Всё, валим… И это… телефон у него забери.
– На хрена он нам?
– Я сказал, забери!
Телефон забрали. И что-то еще из мелочи, чтобы произошедшее напоминало ограбление. Уходя, один из хулиганов спросил:
– А это точно он?
– Ты чё, ты его фейс на фото видел? Он это.
На каком-то случайном пустыре они остановились и поделили деньги. Но не те, которые нашли в карманах у жертвы. Совсем другие.
– Это тебе, это тебе. Не хило за пять минут работы?
Точно – вышло не хило.
Хулиганы мусолили купюры и хищно лыбились. Они провернули очень выгодное дельце.
– А на хрена его было бить?
– А я знаю? Нам забашляли, мы его отоварили. Может, его папаша кому задолжал или еще чего… Да хрен на него. Валим…
Избитого парня доставили в реанимацию городской больницы. Он был уже почти не жив. Хирурги, осматривая беднягу, только качали головами.
– Кто его так?
– Да мало ли…
– Что творят, что творят!
У парня были переломаны ребра и раздроблены кости лица. Его сшивали по кускам. Почти сразу же в больницу приехал отец. Он был спокоен, как-то неестественно спокоен и только спросил:
– Будет жить?
Врачи заверили, что будет. Хотя сказали не очень уверенно. И поинтересовались:
– За что его так?
– Не знаю… Не за что. Это ограбление, просто ограбление. У него не было врагов, – ответил отец. – Его просто ограбили и избили. Обычное дело.
Отец не остался в приемном покое, не стал ждать, он повернулся и ушел. Видно, куда-то торопился. А торопился он на встречу, так как единственный знал, что это были за хулиганы. Единственный понимал, за что били…
Если наблюдать со стороны, а кто-то мог, всегда кто-то может, это была тихая задушевная беседа двоих случайно встретившихся грибников. Они разглядывали друг у друга корзинки, ворошили грибы, восхищенно восклицали:
– Вот этот хорош!
– Хорош! Там целая семья была, в соснячке.
И, не меняя интонаций и выражения лиц, продолжали:
– Зачем ты так? Так, зачем?!
– А как иначе?
Иначе было невозможно. Это понимали оба.
И хотя один из собеседников хотел вцепиться другому в глотку, а не грибы перебирать, но сделать он этого не мог. Потому что, даже убив его, ничего бы тем не добился. На место вот этого пришел бы другой и сделал бы всё точно так же.
– Хорошие опята.
– Да, удачно сходил.
Копание в лукошке. Выуживание гриба. Совместный его осмотр. И вопрос, не имеющий отношения к их хобби.
– У тебя ведь еще пацан, кажется… – И никаких эмоций на лице. И даже во взгляде. Только восхищенный осмотр гриба.
– Что я должен делать?
– То, что я скажу. Запоминай… Каналы связи… Аварийные. Пароли. «Передачка» из рук в руки. Твой Регион…
А как иначе? Иначе – никак!
В шикарном офисе за позолоченным столом из красного дерева в роскошном, крокодиловой кожи кресле, в костюме от «Армани» сидел вполне себе благополучный господин. Бизнесмен и местный олигарх. Член президиумов и попечительских советов. Лучший друг Мэра и приятель Губернатора. На столе стояла початая бутылка «Арман де Бриньяк». Перед столом – секретарша голливудских форм с высшим кембриджским образованием и знанием шести языков без словаря.
Господин быстро просматривал бумаги.
– …Переведите через панамский офшор на Маврикий… Слейте средства со счетов в «Комерцбанке» в Вене… В Рим.