Страница 11 из 14
– Отправишь открытку на любом языке. После отправки…
Это Резидент и так знал – ноутбук или планшет уничтожить, место нахождения сменить. Но только вряд ли кто-то заинтересуется открыткой с монгольскими или южно-африканскими поздравлениями.
– Тогда я пошел? – просто спросил Резидент.
– Валяй.
Изделие здмпА421–124-УСД… дробь 34 он утопил в дебрях перелеска в каком-то случайном болотце.
Объявление было вроде бы обычным, но странным. Какой-то потерпевший разыскивал свидетелей ДТП, случившегося прошлой осенью на перекрестке улицы Космонавтов и Окружной, где превысивший скорость велосипедист сбил на переходе старушку, причинив ей сильный испуг, от которого та спустя семь месяцев скоропостижно скончалась.
Дурацкое объявление. Но с мейлом [email protected]… На который никто не ответил. В том числе тот, кто должен был! Объявление вышло еще три раза. И опять – ничего! Оставалось идти по стопам предшественника. Резидент вылетел в Москву, потому что ему нужны были гарантии, что его объявление будет замечено.
В известное пиар-агентство с улицы забрел какой-то древний пенсионер.
– Вот, – положил он текст объявления на стол редактора. – Хочу, чтобы, значит, был кордебалет, а текст читал какой-нибудь народный артист.
– А вы знаете, дедушка, сколько будет стоить такой клип? – усмехнулся редактор, с сомнением оглядывая заказчика и прикидывая, как бы от него побыстрее отделаться.
– Знаю, – не испугался хорошо проинструктированный заказчик. – У меня аванс есть. – И вытянул из пакета газетный сверток, в котором была завернута толстая пачка денег. Американских.
– Ничего себе! – Редактор привстал и сменил тон: – Присаживайтесь, дедушка. Кофе сюда, быстро!.. Что хотите рекламировать?
– Добавку, – прочел по бумажке дедушка. – Био… ГОСТ 421124-СТБ.
– Отлично, – похвалил его выбор редактор. – Но если вы хотите, чтобы реклама была смотрибельной, вот эти цифровые обозначения лучше убрать. И как-то обыграть… Например: БИО-О-О-О – какая добавка…
– Нет, убрать нельзя. Пусть будут, – забеспокоился дедок. – Чтобы прямо как в СССР: ГОСТ и цифры.
– Но это скучно!
– Пусть будут! – И дедушка потянулся к авансу.
– Ну, хорошо, хорошо. Желание заказчика для нас закон! Будет вам ГОСТ! Кого желаете видеть на экране?
– Народного артиста!
– Какого именно? У нас их много. Назовите имя.
Дед назвал имя. Из тех прежних кумиров его тревожной молодости.
– Хорошо, сделаем.
– И что, он придет? – слегка вышел из роли пенсионер.
– Конечно. Нет таких народных артистов, которых мы не смогли бы вам предоставить! Хоть даже на именины вашего внука. Вопрос в цене.
Дедушка вспомнил инструкцию:
– А артистку можно?
– Сколько угодно.
– А если она певица?
– Пожалуйста.
– Тогда вот эту…
Редактор покосился на сверток.
– Я еще добавлю, – пообещал пенсионер.
– Коли так, не вопрос…
Через неделю, в прайм-тайм, по местным каналам телевидения одного удаленного от столиц Региона прошло объявление о продаже оптовой партии от пяти тонн биодобавки ГОСТ 421124-СТБ. При этом номер ГОСТа беспрерывно крутился на экране, перекрывая полуодетый кордебалет и лицо известной всей стране певицы, которая пела про тот же самый ГОСТ, хорошо проговаривая каждую цифру и букву.
– Ни черта себе! – поражались зрители. – Чтобы в нашей дыре чего-то рекламировала сама…
Такая реклама не могла пройти незамеченной, так как о ней судачили все: «Видал вчера?» – «Видал! И сегодня тоже!»
На указанный телефон стали активно звонить почитатели артистки, которые возмущались ее участием в низкопробной рекламе каких-то там добавок. «Как вы могли?!» – кричали они.
Три нанятых диспетчера отбрёхивались от наседающих фанатов бархатными голосами. И чуть не пропустили важный звонок.
– Меня интересует биодобавка точно этого ГОСТа, и именно от пяти тонн. В свою очередь хочу предложить специальную добавку к этой биодобавке… К кому мне обратиться?
– Перезвоните по телефону…
По означенному телефону абонента, как водится, послали далеко и грубо, попросив забыть этот номер и никогда больше сюда не звонить.
Но через несколько минут номер абонента набрали. Встреча была назначена.
Вагоны мотало по рельсам, в раскрытые окна глядела непроницаемая темнота, иногда перерезаемая резким светом фонарей переездов.
Это была последняя ночная, спешащая в депо электричка.
В середине состава, в тамбуре стояли два человека. Они привалились к стенкам возле разбитого окна, курили сигареты и о чем-то лениво переговаривались. Ни в вагоне справа, ни в вагоне слева никого не было. А может, и во всем поезде. Ночью до конечной мало кто доезжал.
– Почему на меня не вышли обычным порядком? Почему аварийным каналом?
– Учения.
– А более современные формы связи использовать было слабó?
– Не знаю. Я не принимаю решений. Я исполняю приказы.
Состав притормозил у полустанка. Мужчины замолчали. Двери раскрылись и почти сразу захлопнулись. «Следующая остановка “Сосновка”».
– Меня не тревожили десять лет.
– Могли и дольше.
Грохот стоял такой, что они еле слышали друг друга.
– У меня семья. Настоящая…
Резидент пожал плечами.
– Десять лет – большой срок. У меня работа. Родственники. Болячки. Я вряд ли смогу быть полезен. Просто не смогу.
Резидент промолчал. Он думал. «Десять лет у этого. И у него девять. Сколько у следующего? Судя по всему, их послали “вскрывать консервы”, возвращая к службе тех, кто, как и он, обжился на гражданке. Хочется надеяться, что это лишь текущая проверка их боеспособности. Кто-то, дергая за ниточки, выуживает из медвежьих углов закопавшихся там бойцов. Зачем? Вряд ли для того, чтобы они снова забились в щели. Вряд ли…»
Разговаривать долго они не могли.
– Что я должен делать?
– Отправиться в указанный Регион для отработки связи по аварийному каналу.
Всего лишь отработка… Но это означало, что прямо теперь, из тамбура электрички ему надлежало уйти в никуда – в новую жизнь, с новой биографией, с новыми документами, оборвав все прежние связи. Уйти, не попрощавшись…
– Я вернусь?
– Может быть, – солгал Резидент. И сам себе не поверил.
И ему не поверили.
– А если я не смогу? Если откажусь?
– Ты не можешь отказаться. Ты знаешь, что будет.
Оба знали, что будет.
– При чем здесь они?
– А при чем я? Я всего лишь выполняю приказ. У тебя нет выхода. И у меня нет.
– Выход есть всегда…
– Нет, выхода нет.
Они разговаривали уже несколько минут. Слишком долго для случайных попутчиков.
– У тебя осталось три минуты. Запомни варианты связи…
На следующей станции один из них вышел. Хотя на этой станции у него никого не было и делать ему здесь было нечего. Электричка простучала мимо. Поздний пассажир прошелся по перрону и сел на скамейку. Он должен был спешить. Но он не спешил. Он сидел, опустив голову. Его никто не тревожил. Некому было тревожить. Он сидел, хотя должен был встать, поймать случайную машину, доехать до другой железнодорожной ветки… Или пересидеть ночь в лесу, до первой утренней электрички. А днем лететь или ехать в дальний, назначенный ему Регион по подложным документам, чтобы исполнить приказ.
Нужно бросить семью, потому что это не семья, а легенда прикрытия. Всего лишь легенда, которая позволяла ему слиться с окружающим миром, стать как все. Ибо мужчина в полном расцвете сил, живущий многие годы один, вызывает подозрения. А он не должен был вызывать подозрений. Он давно выбрал себе женщину, на которой женился. И стал жить как миллионы обывателей. Стал одним из многих. Ходил на работу, ездил в отпуск, с кем-то приятельствовал, с кем-то ездил на рыбалку, в меру пил, в меру безобразничал. Он ничем не отличался от своих сослуживцев и от соседей. Он был усредненным, как новобранец в строю.
Но он совершил ошибку – позволил себе завести детей. Точнее, его жена позволила. Дети вписывались в легенду, и он не стал настаивать на прерывании беременности. Он недооценил законы биологии. Не желая того, он привязался к своим детям и их матери. Десять лет – большой срок, чтобы привыкнуть даже к плохому. А он привык к хорошему.