Таинственный Рафаэль

Наиболее удивительная деталь – то, что она подчеркивает: Рафаэль едет во Флоренцию «поучиться мастерству». Рафаэль, умеющий быть скромным, когда нужно, скорее всего, обратился к герцогине с робким выражением лица и трепетным голосом, выражая желание улучшить свое мастерство.

Но мы уже знаем, что в его игре были совсем другие ставки. Смешно думать, что, приехав во Флоренцию, он посвятит себя одной учебе. Юный Санти – прекрасный стратег, который использовал один и тот же прием, чтобы получить то, что ему нужно: подступал к делу со скромно опущенной головой, чтобы потом нанести точные удары, которые укрепят его личный престиж.

Неслучайно письмо адресовано именно Пьеро Содерини[28], ведавшему различными сферами жизни города и доверившему художникам и писателям решающую роль в политической пропаганде Флорентийской республики. Рафаэль, всегда хорошо информированный в важных для него делах, попросил свою покровительницу обратиться к самому крупному заказчику в городе. Как и ранее, он в очередной раз метил высоко и стремился достичь своих целей в рекордное время.

Но во Флоренции конкуренция оказалась безжалостной, и художнику пришлось мериться силами с куда более зрелыми и прогрессивными художниками, чем те, кого он до этого встречал в Умбрии.

1504 год – решающий момент на флорентийской художественной сцене. За первенство состязались здесь два мастера – Леонардо да Винчи и Микеланджело Буонарроти. Два такие разные характеры и стили, какие только могли столкнуться в одном городе. Хотя разница в возрасте между ними составляла около двадцати лет, они сошлись на равных. Леонардо достиг признания после долгого периода полной безвестности, в то время как Микеланджело смог добиться известности практически сразу. Взаимная ненависть между ними накалила ситуацию до предела. Они работали над крупными произведениями, которые скоро стали символами и с которыми всякий флорентиец хотел себя идентифицировать. Да Винчи заканчивал эскизы к огромной настенной фреске для одного из залов Палаццо Веккьо – знаменитой «Битве при Ангиари». Ему удалось завершить только центральную сцену: два флорентийских солдата пытаются выхватить у двух миланских всадников знамя ломбардской армии. Леонардо решил выполнить изображение восковыми красками, а не в технике фрески, чтобы быстрее закончить заказ, но допустил настолько серьезные технические ошибки, и в итоге ему пришлось бросить работу на середине. Кто-то считает, что его поражение и отказ от завершения фрески были вызваны прежде всего известием, что роспись другой стены того же зала была поручена Микеланджело, который вместе со своими подмастерьями вот-вот должен был начать там работу над «Битвой при Кашине».

Да Винчи посчитал необходимость писать картину бок о бок с Микеланджело несносным оскорблением и оставил роспись незаконченной. Не довольствуясь этим, он постарался воспользоваться своей ролью члена комиссии, решавшей, где разместить статую Давида, которую Микеланджело только что закончил высекать. Леонардо всеми способами постарался «запрятать» ее в Лоджию деи Ланци под предлогом защиты от непогоды. На самом деле он просто не мог смириться с мыслью, что столь заметное произведение его самого ненавистного соперника будет стоять перед самым Палаццо Веккьо. К сожалению для Леонардо, он не только не преуспел в своих попытках умалить успех Буонарроти, но и заслужил еще большую его ненависть.

Флорентийская публика обожала их обоих. Микеланджело предоставляет восхищенным поклонникам произведения большого художественного и общественного значения, в то время как Леонардо ограничивался созданием небольших изображений для частных клиентов – вроде «Джоконды» и «Мадонны с веретеном». Вероятно, именно в момент приезда Рафаэля да Винчи показал публике эскиз «Мадонны с младенцем, св. Иоанном и св. Анной», который привлек такое внимание, что выстроилась очередь желающих посмотреть на картину. Во Флоренции изобразительное искусство не стало уделом лишь немногих богатых клиентов – оно было открыто самой широкой публике, активно участвующей в культурной жизни и ведущей оживленные дискуссии. «И в действительности, – пишет Вазари, – для тех, кто хочет освоить живопись, Флоренция – наилучшее место, где постоянно объявляются конкурсы и кипит самая живая конкуренция, которая всегда была отличительной особенностью этого города, но в тот момент более всего»[29]. Совсем не похоже на мирный провинциальный опыт, полученный Рафаэлем ранее. Здесь для этого любителя художественных состязаний и вызовов игра стала намного интереснее.

До сих пор никто не смог обнаружить документов, которые подтвердили бы присутствие Рафаэля во Флоренции. Мы не знаем, где он жил и открыл ли собственную мастерскую в городе. Но мы можем быть уверены: все, что произошло с ним в этом городе, позволило ему как художнику быстро вырасти на голову. Первый след его пребывания в городе – приведенное выше письмо Джованны Фельтриа (1504), последний – платеж за первую римскую работу, произведенный в 1509 году. Скорее всего, художник уехал из Флоренции в 1508 году, проведя в этом городе самые яркие годы своей жизни.

Он никого не боялся, ни перед кем не преклонялся и использовал образцы с невиданной свободой.

На берегах Арно он немедленно попал под обаяние экспериментов, проводимых Леонардо и Микеланджело. Во многих оставшихся от Рафаэля бумагах можно найти заметки и зарисовки, отражающие его внимательное наблюдение за эскизами к изображениям битв, которые потом будут перенесены на стены Палаццо Веккьо. Движения тел в передаче двух гениев показались молодому урбинскому художнику революцией в живописи, которую необходимо глубоко изучить. Во Флоренции Рафаэль дал выход своему таланту имитации, позволяющему ему впитать новые приемы и талантливо использовать ту стремительность движений, которую ввели в живопись да Винчи и Буонарроти. Тела солдат, переплетающиеся с телами коней в «Битве при Ангиари» да Винчи, стали в руках Санти настоящим вихрем молниеносно нанесенных линий. В одном из его рисунков появился запечатленный со спины Давид, мускулы которого Рафаэль передал с большой точностью, позволив себе, однако, усилить впечатление от нервной «перекрученности». Молодой художник был настолько уверен в себе, что начал искать собственный путь, даже преклоняясь перед великими шедеврами. Он никого не боялся, ни перед кем не преклонялся и использовал образцы с невиданной свободой.

Никто не умел так тонко, как он, чувствовать направление, в котором движется рынок искусства.

Его стратегия осталась прежней. Он просто поднял ставки – и приготовился бросить вызов гениям. Но чтобы это сделать, ему сначала нужно было узнать их секреты. Поэтому полученные им в этот период заказы стали интересной экспериментальной площадкой. Хотя с самого начала он пытался завоевать доверие Пьеро Содерини, чтобы «поймать крупную рыбу», ему пришлось довольствоваться мелкими заказами, в которых он, однако, сумел продемонстрировать острый ум и живой талант. Никто не умел так тонко, как он, чувствовать направление, в котором движется рынок искусства. Никто не мог так ловко оседлать всякую новую волну и заявить о себе ни на кого не похожими работами.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

28

Пьеро Содерини (1452–1522) – флорентийский государственный деятель, пожизненный гонфалоньер справедливости Флорентийской республики в период изгнания Медичи. Гонфалоньер – с середины XIII века глава ополчения пополанов во Флоренции и других городах Италии.

29

Эта фраза Вазари не найдена в русском переводе, поэтому она приведена в варианте переводчика этой книги.