Страница 9 из 16
Соседи, это известно многим, замечают все. Как-то раз одна из соседок Лели проговорилась другой, что видела, как к девушке входит клиент, но не видела, чтобы он от нее уходил, хотя следила внимательно. Предупрежденная вторая соседка чуть позже рассказала первой, что и она заметила клиента, который решил, вероятно, остаться у Лели жить, – никто не видел, как он уходил и уходил ли вообще.
Одновременно полиция прочесывала участки и установила, что примерно в то время, когда происходили убийства, в городе пропали три человека: в двух полицейских участках были найдены заявления родственников о пропаже. Пропавшие никак не были связаны друг с другом, разве что могли в разное время, как уже упоминалось, снять одну и ту же «ночную бабочку». Так как все проститутки в городе состояли на полицейском учете, то новое место жительства Лели Льняной оказалось найти достаточно просто.
Теперь она жила на Николаевском бульваре. Лелю арестовали по подозрению в совершении тройного убийства. И во время второго допроса девушка созналась в содеянном.
Мотив убийства был банален – немалые деньги, которые Леля отбирала у состоятельных клиентов. Полиция выяснила, что подобным образом девушка получила как минимум три тысячи рублей. Кроме того, стало известно, что одно время она состояла в банде с Молдаванки, где ее и научили орудовать ножом, душить жертву, в том числе и шнурком от корсета, и убивать остро заточенной шпилькой для волос.
Дальше клубок размотать было несложно: в тесном, битком набитом дворе вынос тела скрыть было бы невозможно. Льняная убивала клиентов (возможно, не одна), расчленяла тела, каким-то образом отделяла мышцы (возможно, тоже не в одиночку, хотя утверждала обратное), а кости сбрасывала в нужник. Но самое-то отвратительное заключалось в том, что она делала с останками! Девушка пекла пирожки и этими пирожками с человечиной несколько месяцев угощала соседей!
Как бы то ни было, вина Лежнич была доказана и ее приговорили к повешению. Сам же следователь Чебаков не смог доказать участие Лели в еще нескольких убийствах. Хотя, возможно, и не пытался, удовлетворившись показаниями девушки.
Вот такая милая и добрая городская история… Под стать историям, которые будут рассказаны в следующей главе.
Кстати, заметим, что практически все «байки» в этой книге так или иначе связаны с кровавыми драмами. Тема, в общем, способствует. Да и время на дворе стояло такое интересное, что каждое последующее лицо, за редчайшим исключением, было более жестоким и беспринципным, чем его предшественник.
Глава 4. Первые в плеяде
Я удивляюсь, когда человек делает что-нибудь по-человечески, а когда он делает сумасшедшие штуки – я не удивляюсь…
В этой главе не будет красивых афер и привлекательных аферистов, не будет изящно облапошенных богатеев и мило улыбающихся наглецов. Здесь будут только кровь и безумие – к сожалению, жизнь иногда преподносит отвратительные сюрпризы.
Собственно, мы только что вас об этом предупредили.
Начало XIX века было в Одессе не только временем превращения в почти европейский город, но и временем, которое нам трудновато представить: без многих приятных вещей, которые делают жизнь горожанина проще и удобнее. Однако лавки исправно функционировали, банки работали, театр давал спектакли, а полиция наводила порядок. Как могла, но все-таки старалась.
Что же касается одесситов с, так сказать, нетрадиционными умениями зарабатывать на хлеб насущный, то их главным промыслом было нападение на продовольственные обозы и денежные дилижансы, которые перевозили товары из Одесского порта в глубину империи. Такой промысел получил название «скок». Долгое время полиция не могла изловить банду налетчиков под предводительством Василия Чумака. Но о нем позже. Сначала мы все же поговорим о том, что первый Джек Потрошитель, настоящий, появился на побережье Черного моря. Да-да. И только потом, почти через пятьдесят лет, берега Туманного Альбиона «облагодетельствовал» один из его невольных последователей.
Итак, на дворе стоят 30-е годы XIX века. Сначала слухи, а потом уже и газеты разнесли по городу страшное известие. В городе орудует убийца. Для Одессы, как, собственно, и для многих других городов Российской империи, к сожалению, это было вовсе не странно. Странным был способ убийства. Намного позже таких преступников стали называть маньяками и искать их с помощью психиатров, а не суперсыщиков. Но в нашем рассказе обошлись без специалистов по поведению, хватило усилий одной только полиции.
Изувер совершал убийства по ночам и орудовал в нескольких соседствующих и не самых благополучных районах. Тел с одинаковыми увечьями становилось все больше, и падкая на яркие штампы пресса уже называла неведомого душегуба Одиноким Волком. Ночной потрошитель умело орудовал каким-то чрезвычайно острым инструментом, напоминающим то ли хирургический, то ли сапожный нож. Жертвами Волка становились в основном молодые девушки и портовые проститутки. Их быстро убивали, вскрывали, извлекали внутренние органы, а растерзанные тела сбрасывали в придорожные канавы.
Одинокий Волк выходил на промысел в «веселые» портовые кварталы – здесь было немало кабаков и притонов. Свидетелей, конечно, не было никаких, а вот выследить очередную жертву для умельца не составляло особого труда.
Первой жертвой Волка стала портовая проститутка примерно восемнадцати лет. Ее тело нашли рано утром неподалеку от хорошо известного квартала с говорящим названием Канава. У девушки был вспорот живот, отсутствовали некоторые внутренние органы. Инструмент, которым нанесли увечья, был невероятно острым и длинным.
Конечно, сразу же было заведено уголовное дело. Но время шло, а убийца продолжал безнаказанно орудовать на свободе. Он вспарывал тела жертв и извлекал внутренние органы: печень, матку, отрезал внешние половые органы. Собственно, он не просто их отрезал, но и забирал с собой. Во всяком случае, их не могли найти ни в теле, ни неподалеку от него. Полиция предположила, что убийствами «ночных бабочек» занимается душевнобольной. В течение трех месяцев одесский Потрошитель убил пять женщин. Полиция теперь была убеждена, что убийца – одиночка, причем с серьезными нарушениями психики, возможно также, страдающий сексуальными расстройствами.
Долгие шесть лет полиция города просто констатировала очередную смерть, но следствие с места не сдвигалось. Много позже человечество поняло, что подобные преступления – преступления одиноких маньяков – раскрываются чрезвычайно трудно, если раскрываются вообще.
Скажем честно, полиции еще долго не удавалось бы выйти на след, если бы не помощь негласных ее сотрудников – дворников. Дальше мы убедимся, что временами они из сотрудников превращались в противников. Но об этом в другой раз.
А в нынешней истории мы видим, как открывается дверь полицейского участка и туда входит дворник Н., комкая в руках непременную фуражку или, как говорят в наших прекрасных краях, картуз. Как все дворники империи, он был платным осведомителем. Н. рассказал уряднику об одном очень странном человеке, ночном стороже мехового магазина. Горе-сторож временами отлучался со своего поста, куда-то уходил и при этом забывал запереть двери магазина. Дворник Н. утверждал, будто он неоднократно говорил хозяйке магазина, что ее сторож посещает притоны, возможно, курит опиум. Но хозяйка отговаривалась: мол, ничего же страшного пока не случилось – так отчего ж волноваться?
Достаточно быстро полицейский дознаватель установил, что ночным сторожем в меховом магазине работал некий Илья Кодыма, из обедневших мещан, тридцати пяти лет. Однако в опиумных притонах, равно как и в лавках, торгующих недорогим спиртным, его не видели. По описанию Кодыма был мужчиной щуплым, невысокого роста – двух аршин и шести вершков, то есть примерно 170 см, глаза карие.
Следить за таким господином было непросто, и полиция избрала метод «ловли на живца», при этом сами господа полицейские оставались в засаде неподалеку от места, где фланировал по улочке очередной «живец». Кроме того, за проститутками была установлена слежка. Применялся также агентурный поиск – в «малины» отправлялись платные полицейские агенты.