Леонардо да Винчи

То же самое, как выяснилось, относится и к большинству военных механизмов и приборов, которые он придумал и нарисовал в 1480-е годы. “Устрою я крытые повозки, безопасные и неприступные”, – обещал он в письме к Лодовико. Он действительно спроектировал одну такую повозку – во всяком случае на бумаге. У нарисованного им бронированного танка, похожего на помесь черепахи с летающей тарелкой, металлические пластины брони скошены под таким углом, чтобы отражать вражеские снаряды. Подразумевалось, что внутри такой машины поместится восемь человек. Одни должны вертеть коленчатый рычаг, тем самым заставляя танк ползти вперед, а другие – стрелять из пушек, обращенных во все стороны. В конструкции машины имеется один изъян: если внимательно присмотреться к коленчатому рычагу и к передачам, то выясняется, что они вращали бы передние и задние колеса в противоположные стороны. Может быть, Леонардо нарочно допустил эту ошибку, чтобы машину нельзя было легко собрать без его участия? Может быть. Но это отвлеченный вопрос: машина так и не была построена.

А еще он обещал Лодовико: “Буду делать я бомбарды, мортиры и метательные снаряды прекраснейшей и удобнейшей формы, совсем отличные от обычных”. Одной из таких бомбард была пушка, стрелявшая при помощи пара, или architronito. Идею ее создания Леонардо приписывал Архимеду, а еще паровая пушка фигурировала в книге Вальтурио. Пушечный ствол нужно разогревать над горящими углями, пока он не раскалится докрасна, а затем в отверстие позади ядра следует влить немного воды. Если ядро останется неподвижным около секунды, то давления пара должно хватить, чтобы ядро вылетело из дула и пролетело несколько сотен метров16. А еще Леонардо нарисовал машину с множеством пушек, причем на каждом уровне помещалось по одиннадцать орудий. Пока один ряд пушек остывал и перезаряжался, другие могли стрелять. По сути, это предшественник пулемета17.

Известно только одно изобретение Леонардо, имевшее военное предназначение, которое благополучно перешагнуло листы его записных книжек и попало-таки на поля сражений, причем можно довольно уверенно приписать авторство идеи именно Леонардо. Колесцовый замок, который он придумал в 1490-х годах, позволял воспламенять пороховой заряд внутри мушкета или другого ручного огнестрельного оружия. Когда нажимали на курок, при помощи пружины приводилось в движение металлическое колесо-огниво. Оно терлось о кремень и высекало искру, которой хватало, чтобы воспламенить порох. Разрабатывая этот механизм, Леонардо нашел применение некоторым элементам своих прежних изобретений – например, колесику и заводной пружине, которая заставляет его крутиться. Одним из помощников Леонардо, живших в ту пору у него в доме, был механик и замочный мастер Джулио Тедеско, или Юлиус Немец. В 1499 году он вернулся в Германию и там начал распространять идею Леонардо. Начиная примерно с того времени, колесцовый замок стали широко употреблять в Италии и Германии, и в итоге он сыграл немаловажную роль в истории: благодаря ему воевать стало легче, и все больше людей приобретали удобное огнестрельное оружие для личного пользования18.

И гигантские арбалеты, и черепахоподобные танки Леонардо ясно показывают, что он умел запрягать фантазию в телегу своего изобретательства. Но при этом он не хлестал свое воображение, боясь, что оно свернет в сторону с дороги прагматизма. Ни одну из придуманных им больших машин Лодовико Моро так и не испытал на поле боя: постоянно нависавшая над ним военная угроза вылилась в серьезный военный конфликт лишь в 1499 году, когда в Милан вторглись французы, но тогда Лодовико бежал из города. А Леонардо довелось поучаствовать в военных действиях не раньше 1502 года, когда он поступил на службу к более непредсказуемому и деспотичному властителю – Чезаре Борджиа19.

Единственной военной задачей, которую Леонардо выполнил для Лодовико, было инспектирование оборонительных сооружений миланского замка. Он одобрил толщину стен, но предупредил герцога, что небольшие отверстия в стенах напрямую соединяются с тайными проходами, ведущими вглубь замка, а значит, если нападающие проделают бреши, то смогут без труда ворваться внутрь. Пока Леонардо выполнял это задание, он записал еще и надлежащий способ, каким следовало готовить ванну для юной жены Лодовико: “смешать четыре части холодной воды с тремя частями горячей”20.

Идеальный город

В конце своего письма к Лодовико Моро Леонардо расхваливал свои таланты зодчего: “Считаю себя способным никому не уступить как архитектор в проектировании зданий”. Но в первые несколько лет своей жизни в Милане он так и не получил заказов на подобные работы. Поэтому пока он занимался архитектурой точно так же, как и военно-инженерным делом: главным образом, перенося на бумагу свои идеи и фантазии, которым не суждено было осуществиться.

Лучшим примером этих фантазий стал план утопического города, который являлся излюбленным предметом мечтаний итальянских художников и архитекторов эпохи Возрождения. В начале 1480-х годов в Милане целых три года свирепствовала бубонная чума, выкосившая около трети жителей. Леонардо, наделенный научным чутьем, понимал, что чума распространяется из-за антисанитарии и что здоровье горожан напрямую связано со здоровьем самого города.

Он не стал придумывать отдельные второстепенные меры, которые помогли бы усовершенствовать городскую жизнь. В 1487 году он изложил на множестве листов радикальную концепцию, в которой отразились и его художественные воззрения, и замыслы инженера-градостроителя: он предлагал возводить совершенно новые “идеальные города”, думая в первую очередь о здоровье и красоте. Жителей Милана следовало переселить в десять новых небольших городов, которые будут спроектированы и построены на прежде пустовавших местах вдоль реки, чтобы “рассеять великое скопление людей, которые живут скученно, будто козы, друг у друга на головах, источая повсюду зловоние и сея семена чумы и смерти”21.

Он проводил классическое сравнение между микрокосмом и макрокосмом: города подобны живым организмам, они тоже дышат, по ним растекаются и циркулируют жидкости, в них накапливаются отходы, которые необходимо вовремя удалять. Леонардо как раз начал изучать кровь и обращение жидкостей в человеческом теле. Мысля аналогиями, он задумался о том, какие системы циркуляции больше всего подошли бы для городских нужд, начиная с торговли и заканчивая уборкой мусора.

Милан славился и богатыми водными запасами, и давней традицией строительства каналов, которые улавливали воду горных рек и тающих снегов. Идея Леонардо состояла в том, чтобы объединить городские улицы и каналы в единую систему циркуляции. Придуманный им утопический город был двухъярусным: верхний ярус задумывался для красоты, для жизни и для передвижения пешеходов, а нижний, укрытый от глаз, – для каналов, торговли, стока вод и эвакуации нечистот.

Верхняя часть города задумывалась “только для благородных”, писал Леонардо. Широкие улицы и проходы над аркадами, помещавшиеся на этом ярусе, предназначались лишь для пешеходов, там стояли красивые дома и сады. В отличие от тесных, людных улиц Милана, где, как и догадывался Леонардо, быстро распространяются болезни, бульвары в новом городе должны иметь ширину не меньшую, чем высота домов. И чтобы эти бульвары оставались чистыми, они должны иметь скат к середине, чтобы через щели посреди дороги дождевая вода могла утекать в систему сточных труб, устроенную в нижнем ярусе. Все это были не просто общие рекомендации – Леонардо дает очень точные указания. “Каждая из [верхних] дорог должна иметь ширину в 20 локтей и от наружных краев к середине иметь наклон в пол-локтя, – писал он. – И на этой средней линии должно быть на каждом локте по отверстию, куда дождевая вода стекает в ямы”[10].

10

Локоть (braccio) составлял чуть больше 70 см. (Прим. авт.)