Страница 10 из 16
- Я учёный, - ответил Михаил.
Вот только учёных мне не хватало. И о чём нам вести беседу, если все мои знания ограничиваются школьной программой.
- И что же вы изучаете?
- Запахи.
- Что?! – меня действительно удивил его ответ.- А для чего вам это нужно? Кого могут заинтересовать ваши открытия?
Смех Михаила прозвучал так громко, что спугнул стайку небольших птичек, клюющих что- то на снегу.
- И об этом мне говорит молодая девушка?
Он поправил мне воротник, хотя я точно знала, что всё с моим воротником нормально. Просто жест заботы более старшего над более младшим.
- Ты же пользуешься духами. Вот объясни мне, для чего?
- Таким образом, каждая представительница женского пола хочет подчеркнуть свою индивидуальность. Да и любимый запах поднимает настроение.
- А ты говоришь, что запахи не могут заинтересовать, - рука Михаила легла мне на плечо. Тяжёлая, горячая. И вновь это ощущение радости, света, ожидания чуда.
- Я не так сказала. И разве мы уже перешли на «Ты»?
Я была раздосадована на свою реакцию. Мне пару раз улыбнулись, дотронулись, позвали гулять, и я уже таю. Не влюбилась же я в этого широкоплечего красавчика? Было бы глупо влюбиться в того, кого видишь второй раз. Что сказали бы мои родители?
- А почему бы не перейти?
Чёртики на дне пронзительно- синих глаз. А может он носит линзы, ведь не бывает у людей такой яркой радужки? Милые ямочки на щеках, растрёпанная русая чёлка. И не холодно ему без шапки?
- Кстати ты не правильно подобрала запах духов. Холодная, непреступная лилия – не твоё. Это не ты.
- А что моё? – злиться больше не хотелось. Послушать о духах было гораздо интереснее.
- Что-то с нотками арбуза, дыни или персика.
- Арбуз? - меня это действительно удивило. Я ожидала услышать упоминание о сирени, жасмине или зелёном чае, наконец.
- Совершенно верно. Этот запах тёплый, но свежий, нежный, и в то же время насыщенный. А лилия- всего лишь маска, за которой ты прячешь свою ранимость. Здесь много парфюмерных лавок, и мы с тобой обязательно что- то подберём.
Смущение накатило с новой силой. Тут же захотелось выдать какую -нибудь остроту, но как на зло в голову ничего не приходило. Но нужно было говорить, продолжать беседу.
- Духи, - фыркнула я. – И ваши изыскания пользуются спросом? Могут принести какую то пользу? Я не хочу вас обидеть, но ведь подбор духов в соответствии с характером человека - так не серьёзно. Какая разница, чем брызгаться, главное, чтобы потом не воняло. Я, конечно, душусь не для этого, а вот у нас мальчик в школе есть…
Я чувствовала, что несу какую- то ахинею, что с каждым словом запутываюсь всё больше и больше, и наверное в глазах этого парня уже давно выгляжу невоспитанной дурой. Но меня несло, и остановиться, я была не в силах.
К моему удивлению и облегчению Михаил не стал смеяться или осуждать меня.
- Позволь с тобой не согласиться, -серьёзно произнёс он. – Ну во- первых не все мои труды посвящены духам, а во- вторых обоняние- самый древний, а значит и самый интересный и загадочный способ восприятия окружающей информации. С помощью тех или иных запахов можно влиять на эмоции человека, управлять ими, заставив радоваться или грустить, бояться или встревожиться. Запах камфары может вызвать беспричинную печаль, а аромат мандаринов навеет воспоминания о новогодних праздниках, а значит поднимет настроение. В умелых руках запах может превратиться в мощное психологическое оружие или эффективное лекарства. Кому что ближе. Я тебе больше скажу. Сами эмоции тоже пахнут. Только в процессе эволюции люди потеряли способность это ощущать. А вот животные и вампиры довольно неплохо распознают эмоциональное состояние, как друг друга, так и людей с помощью обоняния.
- А паника в кафе тоже произошла по вине какого- то запаха?
Как же это произошло. Небо опрокидывается вместе с заснеженными верхушками сосен, я падаю в сугроб. Снег проседает под тяжестью моего тела, и я проваливаюсь. На меня насмешливо глядят глаза пронзительной синевы. Весёлое лицо склоняется надо мной, и я чувствую обжигающие прикосновения Мишиных губ. Поцелуи на щеках, носу, лбу, уголках рта. Я задыхаюсь от внезапно нахлынувшей радости, тону в аромате морского бриза, хвои и полевых трав. А в голове не остаётся ни единой мысли. Лишь одно единственное желание- чтобы никогда это не прекращалось. Сердце стучит набатом, гулко бьётся в ушах, и мучительно- приятно, незнакомо, но в то же время постыдно тянет внизу живота.
- Вставай! – командует он, не давая опомниться, помогает подняться и тянет туда, где разноцветной кучкой столпился народ на получение лыж.
Свист в ушах, ветер подгоняет в спину, мороз пощипывает щёки, захватывает дух от скорости. Я кричу, подняв лицо к белому, ровному, словно простынь, небу. Крупные снежинки падают на лицо, приклеиваются к ресницам. Мне хорошо и свободно. Мы с Мишей смеёмся и мой серебристый смех путается, сплетается, словно нить с его густым, бронзовым. И всё это длится ровно до тех пор, пока я не валюсь под гору в снег. Лыжи перекрещиваются, палки летят в неизвестном направлении, под воротник и шапку забивается снег. Становится неприятно, холодно и обидно.
Заботливые руки поднимают меня, стряхивают снег с куртки, подают палки. Миша смеётся, пытается убедить в том, что вся прелесть зимних развлечений именно вот в таких падениях. Я с ним не соглашаюсь. Ругаю и снег, и лыжи, и простуду, которая обязательно нагрянет, ведь мои ботинки промокли.
В кафе было всё так же светло и шумно, будто бы несколько часов назад не переворачивались стулья, и не летела со столов, второпях сброшенная посуда, а толпа народа не прорывалась к выходу. Мне с одной стороны хотелось поговорить о недавнем происшествии, а с другой, я хорошо помнила чем обернулась моя попытка побеседовать на эту тему. Не то, чтобы мне не понравилось, скорее наоборот, просто теперь приходилось прятать глаза, что- то щебетать, любую глупость, лишь бы не возникло неловкой паузы, лишь бы небесного цвета цепкие глаза не смотрели так насмешливо, оценивающе и пристально. По этому я спросила совсем о другом.
- А в Эвилии чем ты занимаешься, тоже запахи изучаешь.
- Совершенно верно, - Михаил отпил из своей чашки. – Поверь, здесь есть что изучать.
- Ага, - ухмыльнулась я. – Чарующий дух тухлятины и сточных канализационных вод. По мне, так довольно сомнительное удовольствие.
- А вот этого, Вероника, не надо.
Лицо русоволосого бесшабашного парня стало строгим, брови сдвинулись на переносице. Я тут же отругала себя за то, что сморозила очередную глупость, продемонстрировала своё невежество. Этот парень слишком взрослый для такой, как я. Скорее всего, он больше не захочет меня видеть. Зачем ему дурочка- малолетка, да ещё и плохо воспитанная? И грош цена моим школьным оценкам и достижением, если я обычную беседу поддержать не в состоянии.
- Ты никогда не задумывалась над тем, почему Эвилы оставили свой язык, а на международном говорят лишь с другими народами, но ни как ни между собой? – невозмутимо продолжал Михаил.
- Нет, не задумывалась, - я отрицательно покачала головой. –Какое мне дело до разумных грибов, лебезящих и перед нами и перед нашими врагами- вампирами?
- Они не лебезят, что за детские выводы? Ты же взрослая девочка. Эвилы поддерживают торговые отношения между странами. Для чего им ввязываться в «Кровавый» конфликт, ведь их интересы ни одна ни другая враждующая сторона не ущемляет? Но мы отвлеклись. Ты же меня о запахах спрашивала. Ну так вот, международный язык для них слишком примитивен. Он не может передать всю информацию, требуемую нашим разумным друзьям. Ведь они общаются друг с другом не только с помощью извлекаемых звуков, но и с помощью запахов. И да, тут я соглашусь с тобой, довольно специфических запахов.