Страница 18 из 25
– Слышь, Хмурый, а за второй когда поедем? Сказали же обеих брать.
– Отстань, и так время потеряли. Это ты у нас птичка вольная, а мне еще на работу сегодня.
– Ох, и жадный ты, Хмурый, всех денег не заработаешь. А потом у нас и так две по списку.
– Может, ты и прав.
Машину трясло, похоже, про амортизаторы она давно забыла, Людмилу подкидывало на каждой ямке. Из мешка, наброшенного ей на голову, пахло протухшей рыбой или еще чем – то таким же мерзким.
«Долго я так, боюсь, не выдержу»!
– Слышь, Хмурый, а че с квартирой делать будем? Войти то мы вчера не смогли из – за пса. Он меня вон, за руку цапнул. Как думаешь, может, он бешеный? Я вечером водкой его царапину промыл.
– Будут дома бешеного пса держать, только зря водку перевел.
– Да я каплю совсем, остальное в себя.
– А есть такая штука против собак: в нос ей из баллончика прыскаешь, и собака дохнет.
Люда лежала тихо, стараясь дышать как можно реже, но слова о собаке, которую хотят усыпить, придали ей решимости. Она поняла, что речь идет о Чеме. И злодеи уже побывали у нее дома, а Чемка не дал им войти. На глаза навернулись горячие слезы.
– Эй вы, бандиты! Если вы усыпите мою собаку, я вас из – под земли достану и расцарапаю так, что ни один ветеринар не зашьет. Лучше скажите, что вам от меня нужно. Знаете, что бывает по – российским законом за похищение людей? Смертная казнь!
Про такой закон Люська не знала, ляпнула со страху. И даже точно знала, что смертную казнь в России отменили, но она надеялась, что ее похитители этого тоже не знают. И, похоже, не ошиблась. Похитители умолкли, одного вдруг пробрал кашель.
– Сейчас же высадите меня из машины, иначе вам несдобровать.
Но машина продолжала трястись, в салоне было тихо. Люська поняла, что никто ее не выпустит. Бандиты, подчиняясь неведомому шефу, отвезут ее туда, куда приказано, а потом вернуться в ее квартиру, и расправятся с добрым псом Чемом.
Через какое – то время двигатель замолк, Людмила услышала, как хлопнула сначала одна дверца, потом другая, и вот морозный ветер залетел в салон и цепкие руки потащили ее как большую рыбину за ноги.
– Тяжелая, черт! – кряхтел похититель.
– Это ты ту толстуху не поднимал. Вот где вес был!
– Ну, так помогай, видишь, застряла.
– И зачем мы в это ввязались!
– Зачем, зачем, – за деньги!
– Ну, че упираешься? Сейчас на куски порежем, чтобы легче было, – захохотали бандиты.
Люська действительно упиралась всем телом. Хотя сделать это было проблематично со связанными руками и ногами.
– Слышь, давай ей ноги развязывай! Я ее в подвал не понесу. Была охота живот надрывать за штуку баксов.
– Он, че тебе штуку обещал? А мне только пятьсот. Вот ты ее и тащи!
– Слышь, а машина чья, а бензин, а с домом кто договаривался? Я все сделал, а ты хочешь, чтобы тебе половину? Режь ей ноги, говорю, а то я и тебя в том подвале запру.
– Ладно, Хмурый, хорош волну гнать. Уже режу.
Людмила почувствовала прикосновение холодной стали и освобождение от веревок затекших ног.
– Вставай! – подтолкнули ее.
Мешок с головы никто не снял, но к его вони Люда уже притерпелась, она приспособилась дышать ртом. Подталкиваемая в спину, девушка пошла по скрипящему снегу. Она слышала, как недалеко работают строительные машины, стучат по дереву молотками рабочие.
«Все понятно, пункт назначения – «Золотой ключик» И если Лиза меня вовремя хватится, то она знает, где меня искать», – немного успокоилась Людмила.
Шаткая лестница повела их вниз, звук ключей сообщил, что открывается та самая дверь и, наконец, знакомый возглас: «Доця»! прояснили всю картину целиком, хотя мешок на голове не позволял ничего увидеть.
– Людмила Даниловна, это вы?
– А кто ж еще?
Люська почувствовала, как что – то большое теплое и мягкое подошло к ней вплотную, как шершавые руки стянули с головы злополучный мешок. И вот ее уже сильно прижимают к груди, слегка покачивая.
– Людмила Даниловна, вы как? А я вас искала, искала. Даже в милицию ходила.
– Да я тут. В дверь позвонили, я и открыла, а они спрашивают: «Вы Ефимова Людмила Даниловна?» Ну, я и ответила, что я это. Они меня под руки и в машину. А я понять ничего не могу: куда везут, зачем? Только и успела платок свой взять, даже одеться не дали, ироды! А, оказывается, это они меня с тобой перепутали. А от тебя – то им что надо? – понизив голос, и приблизив свое лицо к Людмиле, спросила свекровь.
– Я не знаю, правда, не знаю! Может, и меня с кем перепутали.
– Ну, чтобы у вас в доме еще одна Ефимова жила, так это навряд ли!
Легкое мужское покашливание в углу, заставило Людмилу подпрыгнуть. Похитители, оставив Людмилу на попечении второй пленницы, быстро исчезли.
– Вы тут не одна?
– В соседней комнатке еще Игорек живет. Одна бы я тут не выдержала. Страшно, – поежилась женщина, кутаясь в пуховый платок.
Люда прошла за перегородку. Там, на импровизированном помосте, сложенном из рулонов рубероида, ящиков и досок, лежал сосед с последнего этажа и хозяин Чема.
– Ой, как хорошо, что вы живы. А я и о вас заявление написала, только у меня его принимать не хотели. Сказали, что только родственники имеют право. А Чема я к себе взяла. Не оставлять же собаку одну в квартире. Вот только теперь он все – равно один останется. Я – то тоже здесь.
– Доця, а как там Фимушка мой?
Люда тяжело вздохнула. Ей не хотелось перед соседом раскрывать семейные тайны. Не очень – то красиво звучит, что муж ушел к другой, объявив брак «ошибкой».
Но ее молчание было истолковано не правильно:
– Ой, мама моя! Ой, что случилось с моим мальчиком? – заголосила свекровь.
– Успокойтесь, Людмила Даниловна! С вашим мальчиком все отлично. Он счастлив. Теперь вы, наконец, обретете вновь сына, да еще и с богатой невесткой.
– Вот я сейчас ничего не поняла, – прижала руку к могучей груди Людмила Даниловна.
– Ну, что тут не понятного: уехал ваш Фимочка, к своей первой любви. Сказал: жить будет в джакузи, а по временам в Сочи кататься на море смотреть.
– Да ладно! – замахала свекровь. – Да быть такого не может!
Сосед молча смотрел на зигзаги семейной жизни, не мешая женщинам общаться.
– Ой, да как же я счастлива, доця моя! А он, сыночек мой, как счастлив будет с такой женой. А Катерина, Катерина… – не договорив, свекровь зашлась в счастливом плаче.
Крупные слезы радости в три ручья катились по давно не мытому лицу.
– Людмила Даниловна, я, конечно, все понимаю, но, может, не надо так уж явно радоваться краху моей семьи! Я ведь была замужем за Ефимом и жизнь наша казалась мне счастливой.
– Ой, прости, доця, прости. Но это тебе так только казалось. Ты еще будешь счастлива, не переживай. Вот вспомнишь меня тогда. А я и умереть теперь могу спокойно!
– Ну, умирать нам рановато, а вот выбраться из этого подвала необходимо. Игорь, бандиты собираются сегодня залезть в мою квартиру. Их вчера Чем не пустил, даже укусил одного. А сегодня они собирались какой – то баллончик купить, который на собак действует. Только я никак не пойму, что они ищут в моей квартире. Может, Ефим, какой секрет знает? Он со своим другом разрабатывают охранные системы для загородных домов. А вы, Игорь, знаете, за что вас похитили? У вас что – то с голосом, вы молчите все время.
– Просто слово вставить не успеваю, – смущенно улыбнулся сосед. – Но за Чема я вам очень благодарен. Я беспокоился о нем, хороший он пес.
– Хороший, очень, – обрадовалась Люська. – Простите, это у меня нервное. Я когда нервничаю, то петь начинаю или говорю без умолку.
– От, это у нас семейное, – вмешалась свекровь. – Я тоже тут чего только не перепела с Игорьком. Давайте споем? А что просто так сидеть?
И, не дожидаясь поддержки, свекровь запела сильным грудным голосом: «По диким степям Забайкалья…»
Людмила, посидев в задумчивости какое – то время, стала подпевать. Игорь присоединился сразу, у него был низкий баритон и отличный слух. Песня лилась красиво, легким эхом отдаваясь в пустом бетонном подвале. Когда петь закончили, Люська повернулась к Игорю: