Страница 45 из 47
— Я не какая-нибудь собачонка, Томми, которую можно с лёгкостью прогнать, как только вздумается, — нахмурившись, довольно сухо проговорила Кэтрин. — Я остаюсь, хочешь ты этого или нет… Тебе не избавиться от меня так просто. Разве только, если ты пустишь пулю мне в лоб.
Не раздумывая, она села на край стола, раздвигая его колени изящной туфелькой и принимаясь неспешно снимать чулки; почти физически ощущая, как его в этот момент переполняет напряжение, хотя прекрасно знала, что он никогда не признает себя побеждённым.
Раздеваясь, она с той же вызывающей дерзостью наблюдала за ним. За тем, как зарождается буря в его небесной синевы омутах, рискуя уничтожить их обоих, в тот миг как платье скользнуло к её ногам, которое после небрежно отбросила прочь.
— А что, если я захочу придушить тебя собственными руками? Мм? — резко поднявшись, глухо прошипел Томас, едва касаясь её раскрытых губ своими.
Обхватив прохладными, цепкими пальцами её шею, он склонился к её лицу, пытаясь найти в карих, теперь почти чёрных глазах хотя бы намёк на страх, отвращение или же ненависть. Но увидел в них только решительность, неизвестного происхождения пламя. И этот лихорадочный блеск в её пристальном, непреклонном взгляде чертовски сильно будоражит, чем-то до этого неизведанным пробираясь в самые тёмные закоулки его сердца, которое предательски ускоряет ритм в её присутствии.
— Тогда, сделай это… Если я правда не нужна тебе, — сипло прошептала Кэтрин, судорожно глотая недостающий воздух.
— Глупая девчонка… Это я не тот, кто нужен тебе, — с привкусом противной горечи, выдыхает он.
Томас ослабил хватку, обречённо прислонившись лбом к её, прикрывая отяжелевшие веки. Но всего миг, тихий вздох, и он отстраняется от неё, держа на расстоянии вытянутой руки. Как вдруг отвернулся и вскинул голову, нервно потирая затылок.
Она осторожно скользнула руками по его напряжённой спине, плечам, на которые был возложен непосильный груз ответственности. И в немом отчаянии прижалась к нему всем телом, сминая в ком приятную на ощупь ткань его рубашки, цепляясь за последнюю надежду подобно утопающему.
В её глазах, как тогда, вновь стоят слёзы. Она оставляет на нём следы от помады, пачкая белоснежные нити. Желает яростно вцепиться в него зубами, чтобы больше не дать ему ускользнуть из её рук.
— Разве ты не понимаешь? Вся моя жизнь в тебе, Том… У меня больше никого нет, — её срывающийся шёпот оглушает его, когда она обжигает теплом своего дыхания его спину. — Ты считаешь это глупым — любить человека таким, каким он есть на самом деле?
Даже не глядя на неё, он всем нутром чувствует её состояние, ощущая то же самое. Как в те часы их уединений во тьме ночей, когда они оба находили освобождение от оков, спасение в их слиянии, становясь одним целым.
— Глупо жертвовать собой ради кого-то, когда можно найти вариант получше, — с презрительной усмешкой, бросил Томас в ответ.
Его слова для неё, как удар хлыста — резкий и беспощадный…
Подавляя рвущееся наружу возмущение и вспыхнувшую злость, она почувствовала, как в ней с новой силой пробуждается воля к борьбе. За него. Кто считает себя недостойным её.
И впервые в полной мере осознала, какие двойственные чувства он вызывает в ней, вынуждая её испытывать болезненную потребность в том, чтобы отдавать ему всю себя, без остатка, и в то же время настойчивое требование обладать им самим.
В этом она была поистине эгоистичной, властной, не собираясь идти на уступки.
— Ты неисправим, Шелби… — произнесла Кэтрин, без тени сожаления впиваясь ногтями в его предплечья. — Но, знай, в твоих попытках оттолкнуть меня нет никакого смысла. И, да, я настолько глупа, что полюбила человека, который так просто, в любой момент может вышвырнуть меня за дверь без каких-либо объяснений.
Обернувшись, Томас снова сжал её в своих объятиях, грубо зарываясь пальцами в волосы и заставляя смотреть прямо в его глаза.
Он тоже вёл ожесточённую борьбу, но с самим собой. Рычал от своей беспомощности перед ней, а она заглушала его протесты жадными, на грани сумасшествия поцелуями, вцепившись в его расстёгнутый воротник, отрывая пуговицы одна за другой, и чувствуя, что наконец одерживает верх.
Он нуждается в ней. До дикой ломоты в теле, истерзанном душевными муками, которые не привык выставлять на всеобщее обозрение, скрывая за невидимой, непробиваемой стеной холодности.
— Ты очень хорошо знаешь, кто я, Катерина… Опасность и риск следуют за мной словно собственная тень, — его голос был глубоким, отрывистым, даже немного резким, также как и движения, когда он, подхватив её, усадил на гладкую поверхность стола, сметая всё на своём пути. — Поэтому, если ты настолько безумна, что хочешь быть рядом, то будь готова сгореть в огне вместе со мной.
— Разве я ещё не доказала это? — отозвалась она, зажав его в тиски между бёдер, нетерпеливо расстёгивая брюки. — Я уверена только в том, что люблю тебя, не говоря о будущем… Но я готова.
Лучше так, чем вовсе без тебя.
Он смягчился, чувствуя, как она, будто в лихорадке, дрожит в его руках. Горячая, влажная.
Отчего в нетерпении притягивает её к себе и ловит своими воспалёнными губами протяжный стон, когда наполняет её собой, двигаясь в ней умеренными рывками и оставляя багровые пятна на бархатной коже.
Они знают, что могут с пугающей лёгкостью сломать, разрушить друг друга. Но сейчас… Ничто не имеет значения.
Кэтрин снова, как когда-то, улыбается ему, со всей нежностью, на которую только способна, и сбивчиво шепчет обрывки жарких фраз ему на ухо.
Наслаждаясь этими быстротечными мгновениями их близости, столь необходимой им обоим, и которая его самого лишала прежней стойкости, она ощущает, как он, всё ещё тяжело дыша, вновь становится твёрдым внутри неё.
Это взаимное, порой болезненное влечение всегда будет балансировать на грани жизни и смерти… Но в этот миг, скользнув ладонью по его вспотевшей шее, ласково поглаживая скулы, она наконец увидела взгляд, о котором не могла и мечтать. Он был тёплым и, чёрт возьми, любящим.
Комментарий к «Чёрное сердце» Томас/Кэтрин
Вдохновение:
Royal Blood - Hole in your heart
Ruelle - Secrets and lies
Арт:
https://vk.com/photo-127268022_456241210
========== «Такие как есть» Елена/Клаус ==========
За окном уже воцарился вечер, отметила Елена про себя и почти неслышно, но протяжно вздохнула.
Устремляя взор на девушку, которая сидела напротив, на протяжении чертовски долгой минуты наблюдала за тем, как она что-то записывает в своём блокноте, делая пометки. В ответ на что в раздражении хмурилась и поджимала губы, чувствуя во рту привкус помады и едва не проклиная тот момент, когда решила прийти сюда и позволить залезть себе в душу, вывернув её наизнанку.
Устраиваясь удобнее в мягком кресле, она расправляет плечи и старается казаться невозмутимой, но всё же нервно сглатывает комок внутренних переживаний, что грозились вырваться наружу неудержимым потоком неконтролируемых эмоций. Чего не могла позволить себе — успешной и строгой бизнес-леди, которую не сломить, имея стальной стержень внутри. Что порой отталкивало от неё мужчин. И лишь одному удалось укротить её. За что втайне ненавидела его. И не переставала мстить ему, без конца терзая неопределённостью.