Учебник житейской науки

– Какой милый щенок. Я заберу его себе.

– Ну уж нет! – рявкнул Гастон, метнув на хозяина злой взгляд.

– Что ты тявкнул? – поинтересовался мужчина, вновь вперив в него свой пронизывающий, жуткий взгляд.

– Я сказал, что ты не посмеешь забрать моего пса. – повторил Гастон.

Янтарные глаза полыхнули гневом, изящные пальцы щёлкнули друг о друга, и Гастона скрутило от боли и нехватки воздуха – ошейник сомкнулся на его горле так крепко, что охотнику казалось, будто он слышит, как хрустит его шея.

– Здесь не ты решаешь. – ледяным тоном заявил мужчина, а через пару мгновений, когда его пленник стал по цвету напоминать мертвеца, перестал его душить.

Стараясь продышаться, Гастон поднял полный ненависти взгляд на хозяина, но в голове его царила пустота – он лишь хотел его убить, хотел, но не думал об этом. Меж тем, в комнату вошла стройная, изящная девушка в белом летнем платьице. Золотые волосы её ниспадали на плечи мягкими, шелковистыми волнами. «Какая красавица», – про себя вздохнул мужчина и невольно опустил голову, чтобы его лица видно не было. Он уже поднялся на ноги и предстал во всей своей «красе».

– Скажи, Аннет, можно с этим что-то сделать?

– С чем? – девушка вопросительно изогнула брови и обошла Гастона кругом. – Вроде милый мужчина.

– Вот именно. – хозяин особняка стиснул в пальцах трость. – Отвратительный, волосатый, вонючий, человеческий мужчина. Слишком много мускулатуры. Мне такое не нравится.

– Тогда ты можешь его отправить отсюда. – проговорила девушка, уложив руку на руку хозяина, что тут же поднял на неё ледяной взгляд.

– Аннет. Любой, кто зашёл в этот особняк кроме НИХ – мой. А раз это человеческое отродье здесь, оно должно сослужить мне хорошую службу. Прошлый мальчик умер два дня назад. А этот мог бы его заменить. Но я уже высказал, что мне не нравится.

Девушка чуть фыркнула и вновь обошла Гастона со всех сторон. Затем, замерев перед ним, заглянула в его лицо – у девушки были такие же холодные глаза, как и у хозяина, после чего охотник сделал вывод – брат и сестра.

– Сейчас будет больно. – предупредила Аннет и, достав из едва заметного кармашка на платье мазь, принялась им натирать тело Гастона, совсем не смущаясь, что касается мужчины. А ведь она прошлась и по его ногам, паху, груди, подмышкам и даже обработала его задницу. Мгновение после того, как она закончила, ничего не происходило. Но девушка пощёлкала пальцами, и в следующий миг Гастона скрутило от боли и жжения. Если бы не мужская гордость, охотник бы обязательно закричал и скрутился на полу, но он лишь согнулся пополам, судорожно дыша и хватая ртом воздух.

Гастон судорожно захрипел, стиснув зубы, всё перед его взглядом меркло. Он чувствовал, что его берут на руки и укладывают в уже свежую, горячую воду и принимаются отирать его тело. Кости будто ломались, из него словно кто-то тянул по одной жилы, проходился ножом по телу, снимая с него шматы мяса. Крики застывали в горле горькими, вязкими комами, широко распахнутые глаза уставились в потолок. Через пару мгновений в воде охотник пришёл в себя и принялся ошалело оглядываться по сторонам. Слуги с безразличными лицами омывали его тело. На его плечи легли руки Аннет, и девушка бодро воскликнула:

– Ну что же, вытаскивайте его, ребята, пускай полюбуется на себя.

Гастон, чувствуя себя так, словно из него вынули все кости, позволил себя вытащить из ванной и замер перед зеркалом. Осмотрев себя, он чуть не хлопнулся в обморок, как французская барышня. С его груди были удалены все волосы, ровно как и с других частей тела, за исключением головы. Но хуже было другое. Его словно уменьшили в размерах – его мускулатура больше не выпирала, как будто из шарика выпустили весь воздух, зато соблазнительный рельеф мышц мог вскружить голову кому угодно.

– Вы что сделали?! – взревел мужчина, однако, и голос у него «помолодел». Содрогаясь от ярости, он хотел было кинуться на графа и повернулся в его сторону, но уткнулся носом ему в подбородок. Холодный взгляд мужчины заставил его замереть и заткнуться. Сделав шаг назад, хозяин чуть осмотрел его и довольно ухмыльнулся.

– Что же, теперь ты похож на человека. Причешите его, переоденьте. Утром принесите ему и его псине завтрак. А ты, щенок, готовься. – бросив испепеляющий взгляд на охотника, хозяин особняка удалился.

Утро наступило для Гастона слишком рано – всю ночь слуги возились с ним, превращая его в «мальчика мечты». Поглядев на свои мускулы, что теперь не стали бы бугриться при каждом движении, охотник завалился на кровать и закинул руки за голову, мрачно смотря за окно. Небо медленно светлело, в новой камере стало свежеть. «Как там Рауль?» – Вновь пронеслось в голове мужчины, и он прикрыл глаза. – «Надеюсь, лучше, чем я.» Сон медленно сморил мужчину, и он заснул сном то ли глубоко несчастного, то ли больного человека. Волкодав запрыгнул к нему на широкую кровать и, ткнувшись холодным носом в ладонь хозяина, засопел, закрыв глаза.

========== Ария третья ==========

Дом стоит, свет горит,

Из окна видна даль.

Так откуда взялась печаль?

И, вроде, жив и здоров,

И, вроде, жить не тужить.

Так откуда взялась печаль?

Огромный сад, в котором вечно царила тишина, вовсю сиял зеленью густых крон деревьев, среди которых изредка мелькали тени. Совсем тонкие деревья, юные и свежие, росли вдоль грунтовых дорожек сада, что испещрили его, подобно паутине. Более же высокие, необъятные деревья бросали спасительные тени на широкие скамьи со спинками. Солнце сюда редко пробивалось, но растениям словно это и не было нужно.

Гастон прогуливался по саду под присмотром слуг хозяина особняка, вяло следя взглядом за Оливером, который, полный щенячьего восторга, носился меж деревьев, оглашая тихий сад лаем. Грунт под ногами охотника слабо шелестел. Давящая тишина раздражала и без того натянутые до предела нервы брюнета. Замерев на границе сада, что был окружён высокими решётками, Гастон поднял мрачный взгляд на темнеющий лес, что так и манил его, так и звал, но вырваться из цепких лап своего нынешнего хозяина мужчина не мог. Взявшись за решётку, Гастон её слегка потянул на себя и скривил губы – сила его уменьшилась. И если раньше он бы погнул эти железяки в два счёта, то теперь ему это было не дано. А меж тем золотой ошейник на горле чуть сдавил его, и охотник был вынужден отстраниться и отказаться от своей идеи. Ему нужно было поговорить с этим высокомерным выскочкой, он хотел обратно, в свой новообретённый дом.

Вот уже месяц прошёл с того момента, как он был переведён в новую камеру. Та хоть и была уютна и прекрасна, но вечные решётки добивали его. Ранее сильный мужчина готов был сломаться под гнётом того, что на него свалилось. Раньше его не интересовали такие вещи, как книги, как природа. У него на уме было только одно – он сам. Его красота, его сила, его превосходство. Но в одно мгновение это всё исчезло из-за какого-то ублюдка! Взвыв от безысходности, Гастон ударил по прутьям, отчего подбежавший к нему Оливер со скулежом отошёл в сторону. Ошейник охотника слабо загудел и завибрировал, грозясь сжаться и задушить мужчину, но он был слишком разгневан, слишком зол, чтобы реагировать на это.

Тремя днями ранее к нему зашёл его хозяин. Как всегда холодный, отталкивающий и пугающий, но неизменно притягивающий к себе взгляд. Охотник повернулся на кровати и перевёл на него скучающий взгляд.

– Сегодня вечером ты будешь ужинать со мной. – без приветствий и прелюдий заявил мужчина, оправив плащ и опустившись в кресло. Его идеальная осанка, чуть вздёрнутый подбородок, тонкие кисти, длинные пальцы, украшенные перстнями, подтверждали его Абсолют. Тот, какого Гастон никогда не знал и никогда бы не узнал, если бы не эта надменная сволочь, сидящая перед ним в кресле.

– Ты меня за кого принимаешь? – огрызнулся охотник, садясь на кровати и впиваясь взглядом в хозяина особняка.