Хищная птица

Я пожимаю плечами:

– Это не новость.

– Аза в курсе, что творится у тебя в голове? Ты рассказывал ей, сколько всего помнишь о дне ее смерти?

– Нет, – говорю. – Не хочется обсуждать этот кошмар. Я изложил ей отредактированную версию событий.

– Я тоже помалкиваю, – говорит Илай. – А со стрессом справляюсь с помощью спорта. Вот этот элемент называется «Полночь». Сама придумала.

Она снова встает на руки и вытягивается по струнке, как будто не существует никаких летающих кораблей, дождей из птиц, умирающих от ядовитых выбросов шквальных китов, вражеских капитанов и целой доселе неведомой расы, вознамерившейся нас истребить.

– Ты только и делаешь, что волнуешься, – говорит она.

– Все равно мне такое ни за что не повторить, – говорю я, восхищаясь ее мастерством. Илай настоящая спортсменка, пусть даже такой дисциплины, как гимнастика на деревьях, и не существует.

– Попробовал бы упрощенный вариант, – говорит она с надеждой в голосе.

– Почему бы сразу не научиться летать?

Продолжая стоять на руках, Илай закатывает глаза точно так же, как это сделала бы Аза, и тут я понимаю, как неудачно подобрал слова.

Она возвращается в исходное положение и смеряет меня серьезным взглядом.

– Я просто хочу, чтобы у нас с тобой хватило сил ее защитить, если за ней снова придут, – говорит Илай. – На этот раз мы хотя бы знаем, с кем имеем дело. Я не расстанусь с ней снова.

На короткое мгновение все ее страхи отражаются у нее на лице. Такое не часто увидишь.

Но спустя пару секунд она уже с невозмутимым видом бегает босиком по веткам, отрабатывая координацию движений. Среди Дыхания (спецотряда преданных Магонии людей, похищенных еще в младенчестве или, что случается гораздо реже, примкнувших к магонцам во взрослом возрасте) есть бойцы, которые обладают практически сверхъестественными способностями, и Хейуорд одна из них. Илай, похоже, изобрела собственную версию боевой подготовки.

Что я могу сказать? Каждый справляется с переживаниями на свой лад.

Я наблюдаю, как Илай бьет морду воображаемому врагу посреди замерзшего поля. Кому еще придет в голову тренироваться на улице в разгар зимы? Закутавшись в куртку и натянув шапку на уши, я сижу у стены, опоясывающей поле, и предаюсь мрачным размышлениям о Дае, Магонии, судьбе и нервных срывах.

– Подъем, – говорит Илай. Оказывается, я так вымотался, что вырубился прямо на месте. Недобрый знак. – Я закончила.

– Я не сплю, – бормочу я.

– Вот и хорошо. Тебе еще торт печь, – говорит она. – И помяни мое слово, рано или поздно ты окажешься на этом дереве вместе со мной.

– Обязательно, – говорю. Ей меня не изменить. У Илай гибкое тело, а у меня зато гибкий ум. Мы оба хотим защитить родных и близких, просто используем разные средства.

Мы садимся в машину, и я везу ее домой. Сегодня мне уже вряд ли станет лучше, но это ничего, я привык находиться в подвешенном состоянии. Когда я не знал, ответит ли мне Аза взаимностью, терзался двадцать четыре часа в сутки. Корябал послания на всем, что подвернется под руку, придумывал сотни способов, которыми она меня отвергнет, и так ни разу и не осмелился представить себе будущее, в котором мы стали парой.

Аза поджидает нас на крыльце в своем костюме летчицы с меховым воротником. Я так и не понял, откуда он взялся, но выглядит она сногсшибательно – вылитая Амелия Эрхарт[4]. Я помню, какая участь постигла миссис Эрхарт, но запрещаю себе об этом думать.

Аза машет нам рукой, по-прежнему погруженная в себя.

– Мысленно рассекала небо верхом на Пегасе? – интересуется Илай.

Аза рассеянно отвечает:

– Скорее уж на шквальном ките.

– Вам обоим срочно нужно по куску торта, – объявляет Илай. – Я не смогу одна веселиться за всех. Кое-кому надо приступить к готовке – незамедлительно. Хватит хандрить. За дело!

Метнув на меня сердитый взгляд, Илай скрывается в доме.

Я подсаживаюсь к Азе.

– Выкладывай, что случилось, – говорю. – Предупреждаю, своими «ничего» ты только убедишь меня в обратном.

– Все нормально, – отвечает она не особенно убедительным тоном.

– Что стряслось? – допытываюсь я.

Она вздыхает.

– Подруга Илай утверждает, что видела меня вчера у школы. Прежнюю меня – Хейуорд.

Я мгновенно вспыхиваю. Почему я не в курсе? Кто подкачал? Почему Илай меня не предупредила?

– Я с самого утра ее ищу. Всю округу обошла, но безрезультатно. Будь она тут, неподалеку стоял бы корабль Дыхания, но его тоже не видно.

– Тут ты права, – говорю я. Никакой подозрительной активности в небе. Впрочем, Хейуорд могла прибыть сюда десятком различных способов, Дыхание ведь путешествуют не только на летающих кораблях. Она могла высадиться на землю в пятидесяти милях отсюда и поймать попутку. Дыхание – люди, поэтому они, в отличие от магонцев, прекрасно чувствуют себя в нижних слоях атмосферы.

В последний раз, когда я видел Хейуорд, она просто появилась на пороге моего дома без всякого предупреждения (никаких вам гроз, никаких молний и раскатов грома), притворилась Азой и попыталась меня убить.

– А ты откуда знаешь, что поблизости нет корабля Дыхания? – спрашивает Аза, нахмурив брови.

Упс!

С недавних пор я больше не вижу магонские суда невооруженным глазом, но это не мешает мне отслеживать их передвижение.

– Я просто предположил, – говорю. – Облаков нет, негде прятаться.

Нельзя допустить, чтобы Аза сама бросилась на поиски врага. Паника толкает людей на ошибки. Если Хейуорд и в самом деле пожаловала на землю, Аза в большой опасности.

– Возможно, подруге твоей сестры все это просто привиделось, – говорю я, прощупывая почву.

– Возможно, – соглашается она.

Похоже, мой список дел на сегодня только что увеличился пунктов на сорок. Нужно подготовиться к появлению Хейуорд, нужно…

А вдруг Аза будет совсем не против, чтобы ее забрали наверх?

Судорожно сглотнув, я начинаю:

– А вдруг…

Не поделиться ли с ней всем, что мне известно? Нет, не стоит.

– А вдруг что?

– Ничего, – говорю. Она пристально смотрит на меня, но я продолжаю молчать.

Ну что же.

Я всю жизнь пытался добиться невозможного, с малых лет планировал для Азы счастливое будущее. Я делаю вид, что разглядываю улицу, чтобы спрятать от нее лицо. Родным и близким не стоит знать о наших самых глубоких переживаниях и самых темных страхах. О наших секретах.

– Я тебя в обиду не дам, – говорю я, не глядя на нее. Она бы все поняла по выражению моего лица. Я беру ее за руку и сжимаю холодные пальцы. – Я с тобой, все образуется.

– Откуда тебе знать?

– Ты до сих пор жива, мы вместе, а значит, чудеса случаются.

Аза молчит. Повернувшись к ней лицом, я ловлю на себе ее серьезный, пристальный взгляд.

– Ты – главная радость в моей жизни, – говорю я.

– Правда?

– Правда. – Странно… неужели она сомневается в моих чувствах? Я возвращаю беседу в привычное для нас русло, озвучивая весьма неприятный, но не дающий мне покоя вопрос: – Я вселяю в тебя ужас?

Короткая пауза.

– Нет, – говорит она. – Ты тоже главная радость в моей жизни, потому что никто не умеет печь такие вкусные торты, как ты.

Всем своим видом она пытается убедить меня, что все будет нормально, что ее мысли заняты одним лишь предстоящим праздником. В то же время в ее взгляде читается немая просьба не возвращаться больше к этому разговору. Знакомый взгляд. Раньше она награждала им тех, кто интересовался, каково это – быть неизлечимо больной.

Что ж, если она так этого хочет, буду делать вид, что все хорошо.

Она резко встает и, не дав мне опомниться, исчезает за дверью. Что-то подсказывает мне, что она не до конца со мной откровенна. Уверен, и ей что-то подсказывает, что я не до конца откровенен с ней.

Я-то знаю, в чем покривил душой. Прежде чем проследовать за Азой внутрь, я достаю свой тайный мобильник и отправляю смс.

4

Известная американская писательница и пионер авиации, первая женщина-пилот, перелетевшая Атлантический океан. Пропала без вести во время кругосветного перелета 2 июля 1937 г. в возрасте тридцати девяти лет.