Трансляция

– Мило, – говорит Надим, открывая крышку второй праздничной бутылки пива.

Его похмелье отступает с каждым глотком.

– А у Аманды в следующие выходные будет домашняя вечеринка. Ты – за?

– В следующие выходные? Я буду в гостях. Моему отцу нужно помочь в саду, и я вызвался это сделать.

– Посмотрите-ка, Мистер Сын Года.

– Едва ли. Все из-за чувства вины: не помню, когда в последний раз их навещал. Я занимался всякими глупостями и забыл про предков.

– Уверен, они все понимают. Ты ведь быстро выстрелившая онлайн-суперзвезда.

– Забавно.

– Как насчет сегодняшнего вечера? Я позову сюда ребят, и мы снимем убойное видео.

Дэвид водит пальцем по экрану.

– Извини, приятель. Никак не могу. Я пригласил Алису на ужин.

– Подожди-ка, Алиса – девица, работающая над твоей автобиографией? Это как, законно?

– Ты о чем?

– О приглашении твоего литературного негра на свидание. Разве у них нет этического кодекса?

– Во-первых, это не свидание. Наши встречи настолько скучны, что я подумал оживить их едой и вином…

– И сексом.

– Ты сильно ошибаешься. У нас – исключительно рабочие отношения. Кроме того, даже в случае моего интереса, я уверен – она меня ненавидит.

– Почему? Она говорила?

– Нет. Просто я ощущаю флюиды, которые исходят от нее. Хотя, наверное, я параноик.

– Точно. Разве кто-то может ненавидеть такого симпатичного парня? Мое мнение – не все еще потеряно. Подожди… Эмма?

– Элла. И нет, не она. Элла чокнутая. Уйти от нее было лучшим решением, когда-либо мною принятым.

– А ты поставил меня в тупик. Ты просто находка для психопатов.

Дэвид смеется, глотая последний наггетс.

– Я думаю, наоборот. А может, нас тянут друг к другу.

Перед тем как расстаться, друзья делают финальное селфи у двери и обнимаются.

Когда Дэвид пожимает руку Надима, он чувствует на своей ладони маленький пластиковый пакетик.

Дэвид отшатывается и смотрит на свою раскрытую ладонь. В пакете находятся две таблетки цвета лаванды, каждая проштампована короной.

– Что еще такое?

– Остались с прошлой ночи, – усмехается Надим. – Чтобы дела шли хорошо. С твоей писательницей.

– А этические границы? – смеется молодой человек. – Скажу яснее: ты думаешь, я бы мог достичь успеха с автором своей автобиографии, не переспав с нею? Бери, мне они не нужны.

Дэвид пытается отдать пакет, но Надим прячет руки за спину.

– Помни о них, дружище! Никогда не говори «никогда»!

Дэвид пожимает плечами, засовывая пакетик в задний карман, и направляется к лифту. Где-то пищит цыпленок.

– Позволь мне уточнить. Твоя мама – учитель английского, а кто твой отец? Он занимается финансами?

Дэвид вздыхает, наливая себе теплого саке. Он пригласил Алису в суши-ресторанчик. Теперь на столе перед ними сложена груда пустых мисок. Они находятся здесь уже более двух часов, и разговор мучительно скучен – бесконечное пережевывание несущественных деталей.

– У-ух, – произносит он, протягивая руку, чтобы взять креветочную темпуру из конвейерной ленты. – Папа сорок пять лет вкалывал в финансовой сфере, но сейчас он вроде бы вышел на пенсию. Я так думаю. Родители, как я тебе уже говорил, женаты целый век. Мама и папа – невероятно счастливые, уравновешенные и скучные люди. Если честно, Эли, я не понимаю, почему ты хочешь обсуждать мои семейные дела. Разумеется, никого не будет волновать, чем зарабатывает на жизнь мой отец, сколько детей у моей старшей сестры или где мы провели летние каникулы. Им интересны только мои видео. Кстати, рассказать тебе о том, которое выстрелило как раз сегодня у нас с Надимом? Полное безумие! У него была живая курица!

Пока Дэвид что-то вещает, Алиса находится в прострации. Она откладывает ручку, снимает очки и трет глаза, массирует виски кончиками пальцев. Долгий рабочий день. Долгий месяц. Естественно, она уже смотрела видео с цыпленком – в придачу к другим роликам (а их было не меньше пятисот, причем точно таких же). Она провела целые ночи, сидя с блокнотом, глядя на квадратные глаза мужчины, с которым сотрудничает, на то, как он улыбается на произносимую им ерунду, раздающуюся из колонок ее ноутбука.

– Здорово звучит, Дэвид, – говорит Алиса, возвращая очки на переносицу и пытаясь сконцентрироваться. – Постараюсь включить раздел о цыпленке в книгу. Однако сейчас меня интересует предыстория. Мне хочется узнать настоящего Дэвида, а не того парня, который каждый день выкладывает видео в сеть.

Дэвид усмехается.

– Слушай, но человек на экране – это и есть я. Вот основная мысль. Я живу. Я делюсь своей жизнью с помощью своего канала. Я – открытая книга. Эли, может, пойдем куда-нибудь еще и закажем другой напиток? Не уверен, что в меня влезет еще стаканчик саке.

При этих словах терпение Алисы лопается.

– Я понимаю, что тебе наплевать на предысторию, но не мог бы ты мне довериться, раз я подчеркиваю важность определенных вещей? Ты должен стать одним из персонажей книги. Каждому персонажу нужен контекст. Читатель должен знать, откуда ты, какой прошел путь. Ты не обязан вызывать симпатию, но сюжет должен быть правдоподобным. Необходима суть: мечты и желания, надежды и страхи, вызывающие эмоциональный подъем. Почувствуй себя реальным человеком, а не двумерным шифровальщиком, Дэвид – иначе никого не будет волновать, что с тобой происходит.

Дэвид смотрит на девушку, его рот кривится, пока он переваривает ее речь.

«Симпатичный? Да, любопытно. Сколько же лайков я собрал с начала идиотского разговора?»

– Мне очень жаль. Получилось…

– Все в порядке, – отвечает Дэвид, хватая телефон. – Ого, неплохо! У моего видео – пятьдесят тысяч «пальцев вверх» за последние полчаса. Здорово. Особенно для ненастоящего человека.

– Дэвид, послушай. Я просто пытаюсь дать тебе совет. Я пишу истории с пятилетнего возраста. Пускай никто не хочет издавать мои книги, но три последние автобиографии моего авторства – международные бестселлеры. Веришь или нет, но я разбираюсь в своим ремесле, хотя, возможно, оно и убивает разочарованного писателя во мне самой. Так вот – есть четкая формула. Объекты, на которые нужно «давить»: из грязи в князи, триумф, несмотря на бедствие, смех сквозь слезы. Ты смешиваешь все воедино, и публика плюхается на колени. Фабрика по производству денег. Но сейчас только ты можешь дать мне подсказку, Дэвид. Правда, ты нуждаешься в помощи более опытного человека. Я имею в виду…

– Да-да, Эли. Ты считаешь, что я скучен, поскольку я происхожу из благополучной, полной семьи и с твоей точки зрения – малоуспешен. Это делает меня неполноценным в твоих глазах. Или, по крайней мере, неинтересным в качестве «персонажа». Я угадал, да? Но мне все равно, Эли. Ты можешь не уважать мою работу или не наслаждаться моими роликами, но существует много людей, уважающих меня и наслаждающихся моими видео. Я – артист. Я не претендую на высокое искусство или на что-то из того, о чем ты пишешь. Я тоже делаю свою работу. Если кто-то хочет посмотреть мой канал – пожалуйста. Если нет – тоже нормально. Никто их не обязывает.

Повисает неприятная тишина, Алиса рассеянно собирает остатки васаби с тарелки.

– Извини, – произносит она. – Я не хотела…

– Забудь, – отмахивается Дэвид, собирая вещи. – Я не должен тебе нравиться.

– Это несправедливо. Я не говорила, что ты мне не нравишься.

– Проехали, Эли. Поболтаем в следующий раз. Я попрошу Сару спланировать нашу встречу.

Дэвид встает, бросает пачку мятых купюр на стол.

– Как-то забавно. Учитывая, что твоя работа – проникнуть в мою голову, выясняется, что ты не знаешь обо мне ничего. Ты можешь считать меня занудой, но не далее как вчера мне предложили проект, который изменит весь мир. Я стану влиятельным, Алиса. И человечество будет за мной наблюдать. А потом посмотрим, кому на самом деле нечего сказать.

– Дэвид, может, что-нибудь закажем? Что за проект, Дэвид. Постой!..

Но парень уже направляется к двери, игнорируя зов молодой женщины и намереваясь заказать такси до дома.