Страница 6 из 12
В ответ громко хлопнула дверь. Виктор уехал, не пообедав и не попрощавшись.
Весь день Кира ругала себя за несдержанность, за то, что не сумела спокойно объяснить мужу, что ей уже давно пора чем-то заняться. И дело было не только в деньгах, дело было в ней, в ее характере, в ее старых планах. Кира никогда не строила воздушных замков и не мечтала о головокружительной карьере, но работать ей хотелось.
– Послушай, ты должен понять… – Через несколько дней молчания Кира решилась заговорить с мужем.
– Не хочу ничего слушать, – оборвал он ее, – сиди дома. Чего тебе не хватает? Мы что, плохо живем? И будет еще лучше. Только не мешай мне!
– А как я тебе могу помешать?! – оторопела Кира.
– Занимайся домашними делами. Вот это значит – не мешать. А я буду зарабатывать деньги.
– А то, что я хочу работать, – это не считается?
– Не считается! Твоя работа – дом. – Виктор был непреклонен.
Кире даже показалось, что он получает удовольствие от своего упрямства. Впрочем, муж знал, что Кира в западне – работы в деревне не было. Надо было устраиваться или в соседнем городе, или ездить в Москву. Такой расклад был возможен, только если кто-то будет помогать. Виктор уже успел наведаться к Антонине Васильевне и заручиться ее поддержкой.
– Что дадут ее поездки в Москву? Да она проездит больше, чем заработает! И опять же, Леночка! Зачем ей в сад ходить? Дома с матерью лучше.
Антонина Васильевна соглашалась – в ее глазах Виктор выглядел разумным и заботливым.
– Я согласна. Ты прав! – поддержала она зятя.
И теперь в разговоре с женой Виктор совершенно отверг всякую попытку договориться.
– А как же моя работа? – произнесла Кира растерянно. Она некстати вспомнила, как она не хотела замуж. «Вот, мама, я не ошибалась. Замужем мне плохо!» – думала Кира про себя и утешалась только, когда входила в детскую к дочке.
И вот после таких успехов, такого «особого статуса» Виктор оказался не у дел. Конечно, работу можно было найти, но исключительное положение подле Петровича сделало Виктора капризным и недальновидным.
В доме наступило время жесткой экономии.
– Ты вообще будешь устраиваться на работу? – как-то спросила она Виктора.
– А тебе-то что? – последовал ответ.
– Надо думать, как жить дальше.
– А что тут думать? Надо просто хорошо считать расходы. Нельзя быть транжирой.
Кира аж задохнулась: она экономила каждый рубль, таскала от матери компоты и овощные консервы, покупала самое дешевое молоко, а муж ей советует экономить!
– Может, ты попробуешь? – спросила она язвительно.
– Попробую.
И он попробовал. Теперь между редкой «халтурой» Виктор мотался по оптовым базам, покупал продукты. Пересмотрел семейное меню, заправлялся на дешевой заправке и вообще старался урезать бюджет до минимума. Исчезли поездки в кино, гости, дочку не возили в театр, не покупали книжки и игрушки.
Кира наблюдала за всем этим с тревогой. Она беспокоилась, что ее муж Виктор, поглощенный решением краткосрочных задач выживания, не имеет времени и желания решить задачу главную – найти хорошо оплачиваемую работу. Киру это злило и пугало. Однажды она не выдержала и на очередной призыв «купить дешевле» ответила:
– Не экономить надо, а зарабатывать! И тебе, как мужчине, это хорошо бы понимать.
Удивительно, но это фраза отрезвила Виктора, вскоре он устроился в автопарк, где получал очень небольшие деньги. Иногда брал частные заказы, и теперь они хоть как-то сводили концы с концами. Кира, уже не слушая мужа, вернулась в поликлинику, а потом познакомилась с Людой Вороновой….
– Не переживай, мы не всегда выходим замуж за тех, за кого надо. Что-то вдруг случается с нами, и мы словно сами в петлю лезем. А потом начинаем ножками дрыгать, чтобы спастись, – проговорила Люда, видя, что Кира расстроенно молчит.
– Я думала, что устала переживать. Что вообще не буду реагировать. А не получается.
– Это хорошо, – кивнула Люда, – значит, будешь бороться.
– С ним? С Виктором? – ужаснулась Кира.
– Нет, что ты! Будешь бороться не с кем-то, а за себя! И что-то мне подсказывает, что сейчас начинается первый раунд этой борьбы.
Кира только пожала плечами.
В специальном магазине они купили все необходимое. Когда Кира шила первую сумку, она все точно разузнала про работу с кожей и замшей. Иглы она взяла с трехгранным острием – такие справляются даже с плотной кожей. Еще Кира выбрала большие ножницы, специальный нож, который назывался сапожным. Именно им полагается резать замшу и кожу. Они купили эластичные нитки четырех цветов: черные, коричневые, рыжие, синие, и капроновые – для ручной отделки. Еще клеевую ленту, клей резиновый и ПВА.
– Зачем клей? – спросила Люда.
– Иногда швы можно просто проклеить.
– Будет держаться?
– Да, так будет аккуратнее. А укрепить можно специальной лентой.
Воронова посмотрела на Киру с уважением.
– Я думала, ты действительно от нечего делать эту свою сумку сшила, на авось, а ты, оказывается, все разузнала.
– Хотелось все сделать на совесть, – откликнулась Кира.
Потом они выбрали атлас для подкладки и множество всякой фурнитуры – заклепочек, винтиков, гвоздиков. Они проконсультировались с продавцами и накупили кальки, портняжных мелков и булавок.
– Дай мне, пожалуйста, чеки, – сказала Кира, видя, как Людмила оплачивает покупки.
– Возьми, – не стала спорить Воронова, – но только зачем они тебе?
– Если сумка не получится, я тебе эти деньги верну.
– Хорошо. Дело есть дело, – согласилась Людмила.
Вернулись они поздно – Людмила потянула Киру в кафе. Кира, помня, что у нее в кошельке совсем немного денег, попыталась отказаться, но Воронова была неумолима:
– Не будь ребенком. Мы устали, надо передохнуть. Я давно хотела тебя пригласить куда-нибудь.
– Ты и так за работу очень хорошо платишь, – сурово сказала Кира.
– Есть вещи, которые оплатить невозможно. Например, деликатность, понимание, чуткость, дружеское отношение.
Кира смирилась. Они уселись за столик на верхнем этаже огромного магазина, заказали кофе, салат, пирожные.
– Хорошо здесь, – выдохнула Кира. Она двести лет не была нигде. В лучшие времена Виктор отказывался ходить по кафе, а уж теперь-то и вовсе видел в этом преступление. А Кире так хотелось иногда нарядно одеться, посидеть за столиком, посмотреть на людей, а главное – никуда не спешить.
– Люда, я спрошу у тебя. Хочешь, отвечай, нет – не надо. Не обижусь.
– Спрашивай.
– Кто у вас деньгами заведует? Кто решает, что купить, а что не покупать? Наверное, муж твой, Сергей?
Людмила задумалась:
– По-разному бывает. Большую часть мелких проблем решаю я. Покупку мебели или машины, понятно, он. Но он же зарабатывает.
– Понятно. У нас почти так же.
– И тебе это не нравится?
– Да, очень тяжело. К тому же Виктор бывает… – Кира замялась. Она не любила выносить сор из избы.
– Можешь не объяснять. Понимаю. Могу дать совет.
– Какой? Развестись?
– Что ты?! У вас дочка.
– Ты как моя мама.
– Ну, она же права. Попробуй ситуацию немного изменить.
– Я завишу от него. Не так, как несколько лет назад, но все равно.
– Странный ты человек, – улыбнулась Воронова, – проблему понимаешь, но решения не видишь. Так не бывает.
– Как? Я работаю, получать больше я не могу, хоть тресни. Хорошо, мама с Леночкой иногда сидит… Ох… – Кира вдруг спохватилась и густо покраснела.
Она только сейчас сообразила, как бестактен разговор, который она завела. Люда Воронова – ее работодатель, она ей деньги платит. И теперь получается, Кира жалуется на нехватку денег.
– Но дело даже не в деньгах, дело в том, что Виктор словно чужой. Посторонний. Вроде заботится, но… Лучше бы не заботился, – нашлась Кира.
– Иногда мужчины пользуются тем, что жены от них зависят. И позволяют себе.
– Ага, а если жена будет независима, мужа это остановит? Интересно, зачем мне муж, который меня боится? Или опасается? Или просто считается с моей силой? И почему так должно быть в семье?