Страница 11 из 13
Лавра смотрела на нее с удовольствием.
– Я и говорю: «талант», – подытожила она. – Недешевое, конечно, это будет удовольствие, но, думаю, что Раф оценит и деньги найдет. Можно будет еще и в городе концерт организовать, типа в дар от завода. Да, отличная идея, Маша!
От похвалы Маша расцвела, потому что, несмотря на то что похвала эта была делом привычным, все равно все время сомневалась в себе и своих организаторских способностях. Каждый новый заказ, за который она назначалась ответственной, будто давал старт доказательству новой теоремы, стирая прошлые успехи и обнуляя предыдущие результаты.
Валерия Сергеевна иногда ругалась на Машу, называя перфекционисткой с синдромом отличницы, но чаще держала язык за зубами, поскольку именно на этой черте ее сотрудницы и держалась львиная доля успеха компании.
– Лилю поедешь проведывать? – спросила она. – Она, поди, ждет тебя не дождется. Сережка ее еще утром из роддома забрал, так что я сегодня пораньше уйду. Очень уж хочется внучку потетешкать. – Она счастливо рассмеялась.
– Поеду, если можно, – кивнула Маша.
– Чего ж нельзя. – Лавра пожала плечами. – Мой дом – дом моих детей и внуков. Их гости – мои гости, не говоря уже о том, что ты мне и сама как родная. Приезжай, конечно. Лиля будет рада. Покормим хоть тебя, вон какая худющая из отпуска своего приехала.
– Не ездила я ни в какой отпуск, – повесив голову, призналась Маша. Нет, все-таки врать она не умела совершенно.
– Как это не ездила? – Лавра изумленно смотрела на нее, будто не узнавала. – А что же ты три недели делала, позволь спросить?
– Дома сидела. Кино смотрела. Английский учила.
– И откуда это вдруг такая мизантропия взялась, скажи на милость? Вроде раньше я за тобой склонностей к уединению не наблюдала. Мария, я с кем разговариваю, и смотри мне в глаза, будь любезна.
Нет, все-таки Маша Листопад была слюнтяем и тряпкой. Никогда она не умела настоять на своем. Никогда. Вот и сейчас, послушно глядя начальнице в глаза, она рассказывала о просмотренном ею сериале, о навалившейся после него тоске и тяге к неведомому доселе артисту, ради которого она даже взялась за сильно хромающий английский.
Чем дольше говорила Маша, тем сильнее чувствовала себя дурой. Точнее, ей больше подходило английское определение «insane» – сумасшедшая. Впрочем, в глазах внимательно слушающей Лавры не было насмешки. И жалости, которой так боялась Маша, тоже не было. Скорее, безмерное удивление и какое-то уважение даже.
– Ты все-таки одна из самых удивительных людей, которых я знаю, – задумчиво сказала она, когда запинающаяся и пунцовая от стыда Маша закончила свой рассказ. – Человек цели. И настойчивость в ее достижении у тебя тоже удивительная. Как у бульдога. Вцепится, ни за что не отпустит.
– Вы о чем сейчас, Валерия Сергеевна? – не поняла Маша.
– Да о тебе, целеустремленности твоей, о чем же еще. – Лавра тихонечко вздохнула. – Вот я даже не сомневаюсь, что и язык ты выучишь, и визу рабочую получишь, и в Англию уедешь, и с объектом своей страсти непременно познакомишься. Если он, конечно, к тому времени еще будет тебе интересен. Переросла ты меня, Маша. И компанию нашу переросла. И на кого я ее теперь оставлю, когда на пенсию уйду, а?
– Вы что, смеетесь? – с подозрением спросила Маша, хотя Лавра была абсолютно серьезна. – Валерия Сергеевна, грех смеяться над убогими. Никуда я не уезжаю, вы что… И вообще, о каких моих успехах вы говорите? Меня вон даже замуж никто не берет. Мама говорит, что я во всем такая неудалая.
– Ничего твоя мама не понимает, – снова вздохнула Лавра. О ситуации в семье Листопад она была наслышана и много раз думала о том, что женщину, называемую Машиной матерью, при возможности удавила бы собственными руками, не раздумывая. – Ты, Маша, всегда достигаешь того, чего действительно хочешь. А замуж ты не хочешь, поэтому и не замужем. – Она слабо улыбнулась. – А так, ты не женщина, а асфальтоукладочный каток, добиваешься любой поставленной цели. И если ты четко ее сформулируешь, то Вселенная тут же начинает идти тебе навстречу.
Маша вздрогнула. Эти слова – про идущую ей навстречу Вселенную – в последние дни встречались ей постоянно, причем из уст разных людей. Ну как тут не поверить в провидческие совпадения?!
– Ладно, Валерия Сергеевна, – уныло сказала она. – Как асфальтоукладочный каток я предпочитаю еще немного поработать, чтобы вычеркнуть из ежедневника все намеченные на сегодня планы, чтобы затем поехать к Лильке. Так что давайте пока оставим Вселенную в покое.
Остаток вечера прошел именно так, как она хотела. Любимая подруга всегда заражала Машу оптимизмом, и сейчас, глядя на умильное личико сопящей Лилькиной дочки, лежащей в ворохе кружев на руках у Лавры, а также на полные трепета мальчишечьи лица, с восторгом взирающие на сестренку, на умиротворенное лицо Лили, на полные счастья глаза Сергея Лаврова, Маша тоже чувствовала, если не счастье, то хотя бы покой.
В этой семье ей было хорошо. Здесь можно было не притворяться, не играть бесконечную роль, а смеяться, если смешно, и плакать, если грустно. Правда, плакать сейчас Маше не хотелось.
– Пойдем-ка на кухню, – прервала ее мысли Лиля. – Поговорим.
– У тебя что-то случилось? – уточнила не успевшая встревожиться Маша. По всему выходило, что проблем у подруги быть не может, так что по поводу Лили можно было не волноваться.
– У меня нет. Но мне бы хотелось понять, что случилось у тебя, – сообщила в ответ подруга. – Листопад, давай, колись, ты что, влюбилась?
– Валерия Сергеевна проболталась? – мрачно спросила Маша, в душе кляня начальницу на чем свет стоит.
– Ты что, заболела? – Лиля изумленно смотрела на подружку. – Ты что, Лавру не знаешь? Да она бы скорее себе язык откусила, чем начала тебя обсуждать, даже со мной.
– Тогда с чего ты взяла, что я влюбилась?
– Нет, ты точно не в себе. – Лиля уперла руки в бока и стояла, подбоченясь. Вид у нее при этом был такой комичный, что Маша прыснула, хотя ей было и не до смеху. – Да я тебя знаю как облупленную. Давай, рассказывай, не тяни кота за причинное место, мне скоро Надюшку кормить.
Маша уже знала, что Лавровы на семейном совете решили назвать дочку Надеждой. Слишком многое поменялось в их жизни незадолго до ее рождения. Лиля точно стала спокойнее и счастливее, а Сергей и вовсе словно родился заново. Надежда – это было именно то, чего им всем не хватало, даже мальчишкам: растущему без отца Гришке, потерявшему маму Степе и усыновленному из детдома Матвею. Надежда, компас земной… Да, хорошее имя они выбрали, правильное.
Последнюю мысль Маша проговорила вслух, но Лиля не зря занимала высокий пост и много лет работала следователем, сбить ее с толку было невозможно.
– Рассказывай, говорю, – требовательно заявила она. И Маша все-все ей рассказала, включая предсказание про то, что она будет жить в Англии и вслед за этим дарованную ей Вселенной встречу с двумя англичанами.
– Прикольно, – сказала Лиля, когда Маша закончила свой рассказ. Она умела слушать, не перебивая. – И кто из этих англичан тебе больше нравится?
– В смысле? – искренне не поняла Маша.
– О господи, какой тут может быть смысл, – всплеснула руками ее подруга. – Предсказание-то сбывать надо. Вот я и спрашиваю, с кем из этих двух выше озвученных товарищей ты собираешься переехать в Англию на ПМЖ. – Иногда Лиля умела завернуть что-то этакое.
– У вас с Лаврой помешательство, причем вы его друг на друга индуцируете, – мрачно сообщила Маша. – Лилька, ты что, ополоумела? Какое ПМЖ, какие англичане? Ты вообще слышишь, о чем я тебе рассказываю? Я с ними познакомилась, показываю им по очереди город и тренируюсь в английском. Все. С чего ты взяла, что кто-то из них проявляет ко мне мужской интерес?
– Все-таки для тридцати шести лет ты удивительно наивна. – Лиля посмотрела на часы, подошла к холодильнику, вытащила из него пакет молока, налила полный стакан и начала пить маленькими глотками, чуть морщась. Молоко она терпеть не могла, но пила, потому что кормить Надежду собиралась сама. – Мань, любой мужчина будет просить незнакомую женщину показать ему чужой город только в том случае, если она ему понравилась. Неужели ты сама этого не понимаешь? Посуди сама, по твоим рассказам выходит, что оба эти мужика в нашем городе уже не первый день. У одного даже друзья какие-то есть, те самые, к которым он приходил в гости в твой дом. У другого – коллеги по работе как минимум. Им что, больше попросить некого их по городу повозить? Да им этот город в первый же день показали, как встретили. Мань, включи голову!