Страница 3 из 15
– В смысле?.. – Чем дальше говорили эти чудики, тем больше округлялись у меня глаза.
Это что же получалось? Я в этом сумасшедшем доме самая здравомыслящая, что ли, была? Они, эти три мужика, чьи голоса слышала, от возмущения, что я нарушила какие-то границы, чуть ни ногами топали. А я, сколько себя помнила, с мамой и папой прожила в деревне под нашим Кукуевом. Потом здесь техникум закончила, квартиру сняла и устроилась на работу. На одну, потом на другую, и так раз восемь, пока в офисе Макса не зацепилась. С тех пот тружусь на одном месте два года. Это для меня большой срок. Ну и о каких границах может идти речь? В одном же городе живу постоянно. Или они имели в виду, что недавно в Крым летала? Зачем с границами-то пристали?!
– Твой отец заявил, что у тебя любознательность открылась, и он отпустил дочь в путешествие сроком на три года. Явно Владыка покрывает проступки любимой дочки! Потому что по нашим данным это был своевольный поступок, и пробыла ты вне границ Темного царства не три года, а четырнадцать лет. При этом отобрала душу неповинной девушки Ады Голиковой.
– Вот, дают! Шизики, не иначе!
Подумала, что меня сразу в палату к психам бросили без всякого там медосмотра. Не имели права, мне так казалось. Но факт, оставался фактом. Некто светили мне в глаза, заставляли стоять на коленях и несли какой-то бред. Интересно, какой номер был у этой палаты? Явно, не шестой. Там, по моему разумению, должны щеголять сплошь выдающимися именами, а здесь меня каким-то папой из Темного царства корили. А мой настоящий родитель был скромный труженик села, между прочим. На одного фермера работает. Сено там, навоз… И он никогда в жизни не врал. Особенно, как выпьет, так и начинает правду-матку на все село транслировать. И что они там еще мне сказали? Я душу отобрала? У кого? У самой себя? Нет, обычно мне мама раньше говорила, что я ей всю душу вымотала, просясь в город. Вот это было, не отказываюсь.
– Используя бесовские способности, Адра Голкхем на Земле за этот срок совратила триста пятьдесят шесть юношей, увела из семей пятьдесят семь мужчин среднего возраста, одурачила двести тридцать одного старца…
Неправда! Несогласная я! Мне больше мужчины в расцвете лет всегда нравились, а они тут внушают чуть ни про подростков и стариков. Тьфу! Поклеп и наговор! И что там за цифра в двести тридцать один? Один – это они сегодняшнего совращенного Анатолия Алексеевича посчитали, что ли? Так я его не дурачила!..
– Стоп! – Вдруг резко выкрикнул тот, с баритоном. – Пришли новые данные по разбитым семьям. Там получилось плюс два. Вот так вот! Бесовка не спит ни одной ночи! Вернее спит, но своим темным образом и сразу с тремя мужчинами.
– А это вы про последнюю ночь? – Дошло до меня. – Надо же, та дама, значит, просто разносом супруга не успокоилась. Рисковая! Останется теперь с детьми одна. А что, главбуху-то так не свезло? Вроде бы вовремя из квартиры ушел?
– Так он свой портфель с дарственной надписью оставил и трусы с биркой из прачечной. Вот его и опознали, как дело до расследования дошло.
– Н-да! Не повезло мужику. Но погодите? Когда успели дело-то на них завести? И кто? И как это здесь все становится известно? И вообще! Вы что, мне тут суд устраиваете что ли? Да кто вы такие?! У меня папа, между прочим, Владыка! – Решила взять на голос я.
– Слышали! Призналась! – Встрял снова баритон. Чем бы в него кинуть, в противного?
– Никак нет! Не признаю. Я простая девушка. Землянка. Ада!
– Видите! Столько лет здесь пакостила, что забыла, кто она есть на самом деле. Бесовка! – И снова баритон сеял смуту. – Судить и самым строгим образом!
Нет, злил этот тип ужасно. Мне бы его рассмотреть, а туфель с правой ноги я уже по-тихому сняла. Но свет по-прежнему слепил, и от него у меня даже начали слезиться глаза.
– Кажется, грешница решила раскаяться. – Загудел тут басом другой обвинитель, что высказывался первым. – Смотрите, она плачет. Может…
– Нет и нет! Никакого снисхождения! – Ух и вредный этот баритон. Мне он стал представляться мелким страшным мужичонкой. Попробуй, попади в такого. Но я все равно швырнула на звук его голоса туфель. – Видите! – Взвизгнул тот сморчок. – Она на меня покушалась. Ничего святого! А еще посмела недавно обращаться к нам и просить помощи!
При этих словах я вся напряглась. К кому это я обращалась недавно? Вспомнила! Там, в тоннеле! Не может быть! А еще мне тот ужас рогатый про Совет Троих говорил и дочкой называл. Ох, как все серьезно-то! Либо я сошла с ума, либо… Пока думала те три голоса совещались. И вот начали выдавать решение.
– Нарушила границы, захватила тело… За разбитые судьбы и сердца, за обманутые надежды…
– Погодите! – Вздрогнула я. Это же они мне готовы были приговор вынести! А я что? Стерплю, что ли? Молча и в бездействии так и просижу? На коленях?! Не на ту напали!
Внутри меня вдруг будто зашевелилось что-то, заворочалось. Вернее, нечто. Один миг и я уже стояла на ногах. На длинных и стройных. И по ним хлестал хвост, тоже длинный, с кисточкой, а еще будто пламенел на конце. Это потому, что была раздражена. Очень даже рассержена. И тело мое, поджарое, но сильное, со всеми полагающимися соблазнительными женскими округлостями, покрывал бронзовый загар, характерный для Темного царства. И все оно было на виду, как у нас у демонов и бесовок принято. Лишь отдельные лоскуты мягчайшей замши прикрывали самое сокровенное, чтобы будить чужие фантазии. И я уже нацелилась разослать веером свою магию, вовремя вспомнив, что передо мной были всего-навсего мужчины. Для этого тряхнула головой, закинув за спину гриву непокорных черных как вороново крыло волос. Чтобы не падали на лицо. Особенно на глаза. А те стали наливаться светом, и из серо-антрацитовых превращаться в горящие угли. И вот тут на меня откуда-то сверху и упала сеть.
Так! Облом! Потеряла хватку! Расслабилась, распустилась! Это надо, такое проморгать?! В прямом смысле. Слезы от свечения вокруг застили глаза, был момент, и не увидела на потолке магическую сетку. А эти трое мужиков, что стояли напротив, которых магическим зрением уже начала различать даже сквозь ослепительный свет, испугались-заволновались моего превращения в бесовку и подали своим людям сигнал. Это что же, я проиграла, что ли? Напряглась, начала сокращать мышцы, неслабые такие, но плетение, на меня наброшенное оказалось прочным. Тогда решилась на последний шанс спастись: призвала отца. Владыка демонов явился. Как всегда грозный и решительный.
Но он опоздал. Всего на несколько минут. Троица светлых богов успели зачитать приговор и одеть мне на правую руку магический браслет. Эх, если бы не сеть! Но она отбирала почти все мои силы. И физические, и магические. Вот и получилось у тех му…в общем, противных мужиков одержать надо мной верх. И я, сжимая зубы, выслушала некий бред про три года пребывания в каком-то отсталом мире. И меня лишили магии, вообще, оставив лишь часть физической силы. Когда явился отец, он успел только за нее да за общее здоровье похлопотать. И пообещал мне и Троице, что так это дело не оставит. Что найдет управу на столь скорый и несправедливый приговор. Я с папой была согласна. Но вот те басы с баритоном только хмыкали да пожимали плечами. Жалуйтесь, мол, но дело сделано. Изверги! Гады! Получат они у меня, как только найду способ снять с правого запястья браслет беспамятства и блокиратор магии. Два в одном, чтобы его демоны на молекулы распылили!
Глава 2. Мир Партарат, королевство Нирос, сто лет с завоевания его драконами
Меня грубо схватили за руки и поволокли. За спиной слышалась брань, и звучали все больше слова на языке Темного царства. Это папа демон расписывал Светлой Троице свои ощущения от суда надо мной. И грозил, конечно же. Но сделать ничего в тот момент не мог. Иначе навредил бы мне, любимой своей дочке. Тот самый браслет, ненавистный ободок из зеленовато-рыжего металла, сделал бы мне очень больно, если бы папа решился освободить дочурку силой. Мог бы руку до кости тогда прожечь, если не совсем оттяпать. А другим способом никак нельзя уже было повлиять на мою дальнейшую судьбу. Пока. Магический приговор прозвучал, на камень алтаря упали капли крови сразу трех богов. Все! Придется отбывать наказание. Три года, кажется? В каком-то мире вроде того Кукуева. А сойдет! Осилю. И пусть потом эти выскочки, любители яркого искрящегося света, слезами обольются, как я снова сюда вернусь. Или даже мы с папой явимся. Все может быть. Но тогда уже эта троица могла умыться не только слезами. И поделом – будут знать, как с демонами связываться и вершить над нами свой никчемный суд.