Страница 5 из 5
– Что? Когда? Откуда? С кем? Со смертью? Заговор? Измена! – переполошился канцлер. – Охрана: опустить железную занавеску!
Настороженные работники внутренних дел с размаху рубанули топорами по канатам, и вся канцелярия на суше и под водой моментально оделась в крепостную броню.
– Да не волнуйся ты, козел оскипидаренный, – угомонил его Елпидифор, – ворожея обещала, что если ты пакостей своим избирателям поменьше будешь творить, то не будут они со смертью на свидание к тебе торопиться.
– Схватить ренегата и посадить на цепь! – скомандовал неусыпно радеющий за державные интересы канцлер.
Мигом подлетели к молодцу непропорционально развитых объемов вертухаи, скрутили ему руки, облапили и поволокли за собой в каземат.
– Ты чего удумал, социальный рудимент? – закричал Елпидифор, сам не свой от праведного негодования. – Я ж твою тухлую генеалогическую смоковницу от окончательного перегноя спас, а ты чем со мной расплачиваешься?
– И то верно, погодите, – остановил канцлер слуг-мутантов. – Вот тебе медаль за отличие в егерской службе – не напрасно же ты собой рисковал в заграничном вояже, – и отправляйся с этой звездою в тюремное помещение на неопределенное пребывание. Когда мне взбредет на ум поохотиться, я тебе свистну.
Долго еще висели в воздухе сочные нецензурные недоумения бравого лесничего Елпидифора, но один лишь лязг засова и звон ключей были ему ответом на все его вопросительные предложения.
Прошел год. У канцелярши, отведавшей заколдованное яблоко, как и предрекал геройский лесник, вылупилась дочка. Папаша был несказанно рад такому чепе, даже отвлекся на время от издевательства над одним вопящим олигархом и на радостях расстрелял с вертолета полную обойму крылатых ракет в провинциальное горное селение. Лесничий Елпидифор опять же был отмечен рюмкой водки и дозволением совершить пятиминутную пробежку на воздухе первой свежести. А сколько шествий и пышностей состоялось тогда! По всей канцелярии прогремели демонстрации возле памятников, на которых канцлер с младенцем в руках вышел сильно смахивающим на кормящую грудью деву Мадонну, как будто легитимный начальник исполнительной вертикали, разуверившись в подмоге медицины, сам непорочно вынул из собственной промежности крошечку-девочку ясельного возраста. Изо всех федеративных окружностей в столицу стекались товарные вагоны с приветом и подношениями. Повсюду три дня и три ночи чиновные слои добросовестно спаивали очумевшее от нечаянной радости население. Венцом торжеств явилось объявление дня рождения дочери канцлера Всемирным Днем Изумления Перед Фактом Жизни, и в последующие года тому, у кого в этот день брови не стояли удивленными столбиками, приказано было без промедления откручивать башку прямо на месте, всеми имеющимися под рукою средствами. По телевизору показали репортаж про счастливое канцелярское семейство и пообещали в награду за отлов государственной преступницы гражданки Ягини нескончаемый полет на околоземную орбиту.
Нарекли родившуюся девочку еще чуднее, чем нашего славного лесничего – именем Архицель. За что невинному созданию досталось столь несуразное соединение звуков – глубокая тайна. Может, стратегически охватывающий канцлер Полкан по совету придворных волхвов дал ей такое отпугивающее название в надежде продлить свое легендарное времяпрепровождение на командном посту и навсегда избавиться от связывающих его по швам обязательств с ведьмой, а может, просто явилась ему такая блажь. Как бы там ни было, но не прошло с поры первого Дня Изумления и шестнадцати лет, как подрывная шпионка, ведьма Ягиня, которую в судебном порядке заклеймили и прокляли, послав к черту лысому, вероломно навестила канцлера, основательно подлечившего свое депрессивно-маниакальное настроение в междоусобных передрягах.
К тому моменту канцелярская страна опять, как на позапрошлой исторической спирали, здорово потучнела и раскраснелась на политическом глобусе, и если бы не Атлантический океан, то очертания нового царства правды и единодушия приобрели бы идеальную форму планетарного кулачища, направленного в сторону ароматно гниющего североамериканского агрессора, тоже, в свой черед, подровнявшего материковый контур до филигранно отточенной фиги адекватного размера. В самом канцелярстве за этот период произошли маловажные перемены, о которых вкратце можно упомянуть в двух словах.
Во второй срок правления канцлера Полкана независимая прокуратура поставила к стенке всех несогласных с его человеколюбивой политикой еретиков, и население державы сократилось втрое. В третий срок среди оставшихся провели чистку. Очищенным раздали месячный паек, скафандры и ручные пулеметы, а загрязненных бросили на стройку тысячелетия: бурение земного шара до ядра с целью уничтожения исламского фундаментализма тектонической магмой. В четвертый срок случайность помогла добиться желаемого эффекта: на застрявший в земной оболочке бур нечаянно шлепнулся с неба то ли метеорит, то ли сбившаяся с дороги ядерная боеголовка, и на месте исламского фундаментализма возникла любопытная жареная равнина.
Лесничий Елпидифор, между прочим говоря, все это время не сидел сложа руки в бездеятельном покое на тюремной скамье. Куда только ни посылал его канцлер все эти шестнадцать лет, каждый раз заключая с каким-нибудь западным жуликом пари, что этот живучий паразит Елпидифор не вернется живым обратно в темницу, – и на войну с итальянской козанострой его бросал, и в революционной мясорубке неоднократно прокручивал, и в контртеррористические операции с поголовным истреблением террористов заодно с заложниками и спецназом подставлял, и в подводные глубины на розыски волшебных сокровищ без акваланга погружал, и в прокаженном Пентагоне пришибленного лупоглазого инопланетянина на нашу сторону перевербовывать отправлял, – никакая зараза не брала нашего героя. Какого только лиха не отведал верткий Елпидифор – и во дворце Саддама Хусейна, когда по всей арабской земле расползалась огнедышащая каша, целую неделю на лампочке мотался, пока жара не сошла, и в тропическом бурьяне Амазонии от голодного стада пираний и крокодилов сабелькой отмахивался, и с подбитого аэроплана без парашюта на пучок высоковольтных проводов приземлялся, и в океанских толщах, задыхаясь от духоты, шаромыжного Нептуна в очко и в нарды надувал, – все ему нипочем. К тридцати пяти годам он возмужал, окреп и окончательно сложился как несгибаемый приспособленец к любым критическим полундрам. Поэтому ничего нет диковинного в том, что его за отважное поведение полюбила несмышленая дева Архицель. Достигнув полового созревания и обратившись в недостижимое возбужденное наваждение всякого канцелярского мужика, обогащенного эдиповым комплексом, канцелярская дочка в канун шестнадцатого Всемирного Дня Изумления показала родителям невоспитанный язык, отклонив всех иноземных женихов, построенных перед ней в шеренгу заботливым отцом.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.