Могильщик. Не люди

Кострище Велион нашёл, а вот брода там никакого не оказалось – чёртова река изменила русло, вильнув на добрые триста ярдов южнее. Дно понижалось слишком резко, чтобы надеяться перебраться через реку в этом месте. Пятьдесят футов ледяной воды отгородили могильщика от другого берега, и никаких мостов до самого тракта или других бродов поблизости. Следы как назло тоже пропали.

Выругавшись, Велион побрёл вдоль берега в сторону тракта. Другого пути нет. Вероятно, другой могильщик пошёл той же дорогой. Интересно, жив ли он? Может, он сейчас у стен Импа. Или бежит от них, сломя ноги? Или его плоть уже начинает гнить среди развалин? В любом случае, Велион надеялся, что идущий впереди него ещё жив. И их встреча не окончится дракой, как это иногда бывало, если один из могильщиков возвращался с руин с добычей, а второй только шёл на руины. По опыту Велиона некоторые возвращающиеся бывали очень агрессивный и предпочитали нанести первый удар.

Тракт здесь отходил от устья Крейны уже на добрых полдюжины миль и шёл напрямик к Импу, стоящему на самом морском берегу. И даже этих шести миль может оказаться не достаточно, чтобы не вляпаться в тот туман или не наткнуться на какую-нибудь дрянь, вызванную разливами реки. По прямой до могильника оставалось всего семь миль, но будет ли дорога прямой – не известно. Вряд ли, ведь чем ближе к городу, тем, скорее всего, страшнее разрушения.

Велион достиг тракта ближе к закату. Мост, к счастью устоял, и река втиснула свои воды между арками, уже за мостом разливаясь вдвое шире, чем раньше. Всё гораздо проще, чем ожидалось.

Могильщик вышел на тракт и пошёл по ровным дорожным плитам. Без препятствий выбрался на мост. Никаких опасностей, туманов или русалок-людоедов, о которых рассказывали друг другу жители Последнего Причала в таверне. Если дорога сохранилась после войны, она простоит ещё сотни лет…

Правая нога ушла в пустоту. Велион инстинктивно всплеснул руками и рухнул с моста. Он едва не плашмя вошёл в ледяную воду. Здесь было неглубоко, и вытянутые перед собой руки с приличной силой врезались в дно. В этот же момент его потащило за собой течение.

Бешено молотя руками и ногами, могильщик вынырнул. Рюкзак, плащ, повисшая на завязках шляпа мешали ему, но куда им было до течения, сразу же сбившего его с ног. Второй раз Велион вынырнул уже за мостом, где речка разливалась. Вода доставала до подбородка, но в этом месте до берега было добрых шестьдесят футов. Могильщик вернул едва не задушившую его завязками шляпу на место и побрёл к брегу, сплёвывая мерзкую горькую воду, сильно отдающую тухлятиной.

Выбравшись на берег, едва не ставший утопленником Велион оглянулся на мост. Стоит, никаких следов разрушения. Выругавшись, могильщик бегом бросился к тракту. С одежды ручьями стекала вода, его колотило от холода, зуб не попадал на зуб, и чтобы не прикусить язык пришлось с силой сжать челюсть. Что с припасами – не понятно, и под рукой нет ни единой сухой ветки. К счастью, очередной храм находился всего в полумиле. Здание окружено какими-то зарослями, которые сгодятся в костёр, а тракт не пострадал во время войны, и дорога много времени не займёт.

Через минуту уже левая нога угодила в выбоину, и могильщик растянулся на неровной поверхности дороги. Поднявшись, он выругался во весь голос. Кажется, он понял, в чём дело. Ровная дорога и целый мост – лишь морок, иллюзия, причём, если никаких магических эманаций не видно, значит, источник этого морока не здесь. Вглядевшись, Велион увидел настоящую дорогу – местами выщербленную, но всё же довольно ровную. Значит, согреться на бегу не получится, придётся идти медленней, внимательно глядя под ноги. Скрючившись и скрестив руки на груди, могильщик поковылял к храму. Он успеет набрать дров и сложить костёр ещё засветло. Подмоченные припасы ещё какое-то время можно будет есть. Пока всё в порядке. Лишь бы добраться до убежища и обсушиться…

Кажется, дорога до храма заняла целую вечность. У могильщика зуб на зуб не попадал, когда он ввалился в пустой дверной проём. В нос ему ударил запах дыма и жареного сала.

- Как водичка? – раздался резкий женский голос. – Лучше не шевелись, у меня арбалет, и я хорошо стреляю.

- Верю, - просипел Велион. Он поднял руки, как бы это ни было сложно из-за бешеной дрожи. Показать, что они пусты, было не главным. Главное, чтобы женщина, сидящая у костра, увидела чёрные перчатки, ведь рядом с ней лежала очень похожая пара.

- Знаешь, - медленно произнесла обладательница перчаток, так и не опустив арбалета, - я считаю, что могильщики – обычные люди, хотя люди, называющие себя обычными, так не считают. А это значит, ты можешь оказаться ворюгой, убийцей или насильником, а может, и всем вместе.

- Не думаю, что многое можно своровать у человека, который идёт в Имп, - дёрнул головой могильщик.

- И откуда ты знаешь, что я только иду в Имп, а не возвращаюсь?

- Я нашёл твои следы, им не больше двух дней. Ты бы не успела дойти до города и вернуться.

- А ты внимательный, - хмыкнула женщина. – Но убить могут и за пару грошей, которые валяются у меня в кармане. Или, например, за этот прекрасный обед из жареной свинины, сухарей и кипятка. А может, ты всё-таки насильник?

- Я не собираюсь тебя насиловать, - прошипел Велион. Если бы могильщица захотела его прогнать, то не стала бы с ним разговаривать. Так на кой хрен тянуть время? – Я могу добавить к твоему прекрасному обеду сушёных овощей. Только их нужно высушить, так же как и мою одежду.

- Чёрт с тобой, иди сюда. Только оставь оружие у входа.

Велион трясущимися от холода руками снял ножны с пояса и не глядя выбросил их. Однако пока он медленно шагал к костру, могильщица продолжала в него целиться. Арбалет она опустила только, когда могильщик подошёл к костру и принялся сдирать с себя одежду.

- Вот, возьми. – Женщина протянула могильщику сухое одеяло.

Велион разложил свою одежду рядом с костром и открыл рюкзак. К счастью, он хорошо его зашнуровал, и воды внутрь проникло совсем немного. Но стоило развернуть один из свёртков, как в ноздри ударила тяжёлая гнилая вонь – всю еду поразила плесень. Могильщик выругался.

- Кажется, обойдёмся без мокрых сушёных овощей, а? Выкинь это дерьмо подальше.

Велион выбросил все свёртки с едой на улицу, отойдя на добрую сотню шагов от храма. Вернувшись к костру он, наконец, протянул руки к огню и тяжело вдохнул, стараясь унять дрожь.

- Не время для купания? – усмехнулась женщина.

- Да.

- Говорят, рождённый для виселицы не утонет.

- Я сдохну в могильнике, - буркнул могильщик.

- Может, поэтому и выплыл?

- Может.

Пол-лица собеседницы закрывал капюшон, так что разглядеть её удалось только с близкого расстояния. Она была довольно симпатичной, худощавой, но эта худощавость не переходила в измождённость. Лицо у девушки выглядело молодо, не больше, чем на двадцать пять лет, но в свисающих на лицо волосах почти нет седины.

Либо она достаточно успешна, либо только-только начала свои странствия. Скорее всего, второе – молодёжь часто суётся в такие места, которые предпочитают обходить даже бывалые и очень жадные до добычи могильщики. Обычно могильщик и становится бывалым благодаря тому, что в молодости не совал нос, куда не следует. Тех, что обожглись раз в местах подобных Импу и больше не пробовали, чертовски мало. Их обычно можно было отличить по жутким шрамам, незаживающим ранам и другим уродствам. Но каждый из них по праву считал, что ему в своё время повезло – другие попавшие в подобные переделки умерли.

- А ты прожжённый, - сказала могильщица после непродолжительного молчания.

- Что? – буркнул Велион, ёрзающий на месте,

- Шрамы на твоём теле. Часто не везло? Или, наоборот, был на волоске от смерти?

- И то, и другое.

- И пальцы длинные и тонкие, - продолжала женщина. – Говорят, с такими проще, чем с короткими. Как думаешь?

Велион пожал плечами.

- Главное это то, что у тебя их десять, - продолжила говорить могильщица. – Это комплимент.