Могильщик. Не люди

Краг выругался. Перчатки не подвержены воздействию магии, но он лично видел, как с одного не слишком удачливого парня снимали перчатку вместе с кистью, разбитой в кровавую кашу сдетонировавшим «Дробителем».

- Что за заклинание на входе? – спросил он.

- «Часовой», «Без ног» и, может быть, что-то ещё.

- Судя по цвету, даже «Часового» хватит, чтобы прикончить нас.

Велион, усмехнувшись, стянул свои чёрные волосы в конский хвост и снял шляпу.

- И всё-таки я попробую.

Велион осторожно ощупывал дверные косяки, пока Шрам угрюмо наблюдал за его работой, а Седой без дела слонялся по улице, выискивая хоть что-нибудь ценное. Проклятья, повисшие гроздьями на шляпках штырей, забитых прям в кладку, никак не реагировали, но стоило черноволосому могильщику приблизить руку в проём, как заклинания засверкали. Тогда он взялся ковырять пальцами камни, стараясь отделить одних змей от других. Спустя минуту он выдернул из сплетения первую змею, отправил её на мостовую, где та потихоньку начала рассеиваться, затем вторую.

- Это займёт какое-то время, - буркнул он, берясь за третью.

- Я тебя подменю, - отозвался Шрам.

Седой, устроившийся у стены, всхрапнул.

Всего штырей было восемь, и Велион справился с первым за полчаса. Когда последняя змея была отделена от металла, остальные проклятья засверкали. Две змеи отделились от соседнего штыря и повисли на свободном, скрутившись в плотный комок.

- Хреново.

Черноволосый могильщик осторожно потрогал комок указательным пальцем, но быстро отдёрнул руку назад – энергия едва не высвободилась, что привело бы к детонации всех остальных змей. И, тем не менее, комок начал ослабевать, потихоньку раскручиваясь. Тогда Велион взялся за тот штырь, что послужил донором для освобождённого.

- А вот это уже лучше, - хмыкнул он, уже через пару секунд вытаскивая первую змею, - они ослабли.

Кропотливая работа продолжалась ещё полтора часа. Могильщики сменяли друг друга, пока не освободили от змей весь проход. С последней змеей опасное мерцание, окружающее дверной проём, рассеялось.

Для разнообразия в здание первым пошёл Седой, предварительно осторожно ощупав порог.

- Вот это да, - раздался его приглушённый голос. – Здесь всё чисто, ни одного костяка, и ни одного проклятья.

Под упавшей крышей находился склад. Что хранилось в практически истлевших деревянных коробках, понять было совершенно невозможно, но в дальнем углу могильщики нашли склад сельского инвентаря – лопаты, кирки, пилы, топоры и косы. Лопаты, косы и пилы проржавели до дыр, первая же кирка сломалась в руках Шрама, но топоры оказались достаточно толстыми, чтобы сгодиться на добычу. И было их здесь столько, что хватит таскать ещё пару дней.

- Наши добрые кузнец оставили нам носилки? – спросил Велион, выгребая ржавые железяки из-под истлевшей древесины.

- По-моему, да.

- Предлагаю взять топоров столько, сколько можно, и отнести их к тележке. Если носилок нет, кому-то придётся сбегать.

- И как ты предлагаешь перебираться с ними через тот завал? – спросил Карг.

Велион выругался.

- Я про него забыл со всеми этими делами. Тогда давайте таскать это ржавое дерьмо руками.

Шрам сунул три топора в свою сумку, ещё два в руки. Никакой радости от добычи у него не было. Что они вообще здесь делают? Рискую жизнью ради груды ржавого железа? Сегодня они будут потеть, завтра опять выискивать хоть какие-то годные в переплавку вещи. Хотелось взять в руки настоящую добычу – звенящую монету или какие-нибудь дорогие побрякушки. В их руках за последние пару месяцев перебывало очень много металла куда менее благородного, чем даже медь.

На первый взгляд в Крозунге делать было совершенно нечего. Краг забрёл в окрестности этого мёртвого города в поисках перекупщиков, готовых торговать даже с могильщиком, а, забредя, остался.

Во-первых, денег он выручил слишком мало, и возникла необходимость крепко подумать в какой могильник идти дальше. В Крозунг он даже не думал соваться, так как все говорили, что там нечего делать, а ближайшие могильники, где можно было сорвать куш достаточно далеко.

Во-вторых, пара встреченных им в трактире коллег сделала ему предложение, от которого в его положении было слишком сложно отказаться. У города построили целую череду кузниц, но старое месторождение на местных болотах в конец оскудело, и кузнецы решили добывать железо прямо в Крозунге, где, по словам прохожих могильщиков, этого добра доставало. Никакого риска, могильник ведь исхожен вдоль и поперёк. Обычному зеваке, конечно, соваться туда не следовало (и местный главный кузнец понял это достаточно быстро, ему хватило двух мёртвых подмастерьев), но тёртый могильщик чувствовал себя там безопасней, чем на оживлённом тракте. Оплата – еда, крыша над головой и крона в месяц. Отличная сделка.

И вот, втроём они принялись очищать руины от ржавого железа, благо, первое время искать его долго не приходилось. Шрам припоминал свой первый могильник, как он поражался, думая, откуда же у древних столько железа, в то время как нынешним поколениям приходится платить бешеные деньги за обычный нож, а многие селяне так и вовсе по мелочи пользуются острыми кремнями. Потом Велион рассказал ему о кое-каких старых документах, увиденных им за долгие годы странствий, множестве фресок, полотен и просто рисунков, найденных им среди руин, и о мыслях, которые у него возникли по этому поводу – сейчас, мол, тяжело с металлами потому, что большая часть осталась в могильниках. Должно быть, огромные груды железа так и заржавеют среди руин, рассыпаясь в прах, пока новое рыцарство ездит в лёгких кольчугах, благоговейно поминая своих прадедов, закованных в сталь с ног до головы, а крестьяне вспахивают землю лёгкими сохами, даже не зная, что их предки пользовались тяжёлыми плугами. Ну да крестьянам много знать и не положено, а большую часть их железного инвентаря после войны быстро перековали на оружие. Велион, мол, когда-то и сам подумывал тащить из могильников ржавое оружие, но на дороге могли убить за любую ценную вещь, и из осторожности (как и все его братья по цеху) предпочитал куда менее заметные, менее громоздкие и более ценные вещицы из драгоценных металлов.

Наверное, первые могильщики ещё выносили из городов незаржавленное оружие, которое можно было продать, но со временем это прошло, - так закончил свои мысли тихий и обычно молчаливый брат по цеху, и Краг с тех пор проникся к нему уважением.

Железо могильщикам приходилось брать не абы какое, а достаточно толстое – ржавая труха кузнецам не нужна. В общем, те недели заполнял тяжёлый и непривычный труд, но их хорошо кормили, поселили в комнату с удобными лежаками, а раз в неделю им даже приносили выпивку и приводили местных шлюх. Седому этого было достаточно, Шраму (и, видимо, Велиону) – нет.

Они набили телегу задолго до вечера, один раз прервавшись на обед, и ещё два, чтобы просто отдохнуть.

- Там ещё до завтра хватит, - довольным голосом сказал Седой, усаживаясь рядом с телегой и доставая из сумки последний сухарь. – Хорошая работа.

- Дерьмовая работа, - буркнул Шрам.

Ему никто не ответил.

Краг стёр пот со лба и устроился рядом с телегой подремать. Велион вытащил из своего рюкзака какие-то бумажки и уткнулся в них. Вот чудак-человек, мог бы поспать, а он всё чего-то пялится в эти бумажки. Шрам, сам едва читающий вывески на тавернах, немного опасался таких грамотных людей, подозревая их в каких-то тайных замыслах, сути которых не мог объяснить и сам Краг.

Впрочем, Велион вызывал некоторую уважительную оторопь и у местных. Шрам и Седой – обычные ребята, к ним относились как к своим. Но Велион был каким-то другим, отчуждённым, будто случайно попал в их компанию, хотя его навыки могильщика превосходили таковые у любого из знакомых Крагу, и оказаться здесь случайно он просто не мог. Да и повадками Велион больше походил на какого-нибудь выродка-графа: ходил к цирюльнику каждую неделю, в первый же день на могильнике нашёл какую-то книгу и потом несколько вечеров листал её, во время разговоров вставлял иногда заумные словечки вроде «эманаций», «территорий» и… других, которые потом и не повторишь с первого раза (Шрам пробовал). Впрочем, на первой же пьянке стало понятно: Велион – нормальный мужик.