Воин пепла

Тайен изумленно проследил за тем, как староста поднимается и исчезает за дверью хижины. Сразу же снаружи раздался его громкий голос.

– Какой демон в него вселился? – недоуменно спросил Карас.

Оправившись от удивления, маг глянул на Шикари, который как ни в чем не бывало положил себе добавки и стал трескать кашу.

– Что еще за Херново благословение леса?

– Тут так называют, когда животные восстают из мертвых, господин, – невинно ответил охотник.

– Что?!

– Такое бывает в глубине леса, господин. Каждый охотник знает. Когда ты преследуешь лань целый день, всаживаешь в нее стрелу, в горло, потом подходишь, чтобы освежевать, а она прямо из твоих рук вспархивает и уносится. Совсем как живая. Я сказал, что с вами точно так же было.

Только-только утихший гнев опять сжал горло Тайена горячей хваткой. В глазах потемнело.

– И ты рассказал ему, что я не умер на виселице? Ты хоть понимаешь, как подставил графа?!

Выражение самодовольства с лица паренька мгновенно слетело.

– Но вы же хотели нанять людей, разве нет? – залепетал он. – В Ориве никто об этом не расскажет, я клянусь! Жрецы запрещают нам верить в духов леса, которые заботятся о животных. Они говорят, что один Всесоздатель такое может и что нельзя поклоняться Леду, как мы делаем. В Талаге поэтому даже храма нет. И нашего целителя, который людей мог из Подземных чертогов Хада вернуть, в Ориве не приняли. Казнить хотели за то, что он не Всесоздателю, а покровителю лесов кланяется.

Тайен тяжело сел обратно на лавку.

– Провались все к демонам!

Точно, об этом целителе ему говорил жрец Клементос. И еще он, помнится, добавил, что тот маг был мятежником.

Мысль повела Тайена дальше. «Нашего целителя», «запрещают верить в духов леса», подозрительно хорошая военная организация у обычных крестьян…

– Херн вас побери, – устало произнес он. – Здесь совсем не от демонов частокол и часовая вышка, так ведь?

– Я ничего такого не ведаю, господин, – буркнул Шикари, сообразивший, что сболтнул лишнего. – Я простой охотник.

Маг потянулся за кружкой и залпом допил пиво до дна.

Рассадник мятежников в двух днях пешего пути от Оривы. Интересно, знает ли об этом Игнатос? Если знает, почему ничего не делает? Повернувшись, Тайен с прищуром оглядел Шикари. Граф предпочел умолчать о том, что он пообещал пареньку за помощь. Может, он вовсе не бездействует. Или это Шикари водит его за нос? А главное, что теперь – предупреждать дядю о Бере и целой деревне, которая поклоняется лесным духам вместо Всесоздателя, или нет? Тратить ли драгоценное время?

– От твоей морды молоко скиснет, – сказал Карас на языке пустынь, чтобы охотник ничего не понял. – Я понимаю, что его сиятельство тебе близок. Но если ввяжешь меня в распрю между ним и местными жителями, уйду, не раздумывая. Это не наша война. Я в армии навоевался достаточно. Не хочу быть причиной новой битвы, в которой люди будут погибать только за то, что верят в других богов.

– Согласна, – добавила Эль тоже на наречии Гирантиса. – Граф тебе помог, но вся его помощь обратится в прах, если мы сейчас развернемся обратно. К тому же посмотри: судьба нам благоволит. У Кейро осталось меньше людей. Надо догонять ее как можно скорее, пока не упустили!

Тайен вздохнул.

– Да, да, я все понимаю.

Он налил себе еще пива из кувшина и заглянул в кружку. Жидкость была темной, с осадком. Она вдруг напомнила воду в реке, которая текла через город. Мутная вода, название Оривы на вессалийском.

Игнатос не может не знать о целой деревне, которая поставила вокруг себя частокол и тренируется под началом опытного пехотинца. Дядя не дурак. А если он до сих пор не сложил два и два, то это будет его личной бедой. Действительно, у Тайена сейчас есть проблемы поважнее, чем окунаться с головой в омут местных интриг.

Тем более что граф просил его не возвращаться в Ориву.

– После Билимы вы должны проследить, чтобы Игнатос обо всем узнал, – Тайен по очереди внимательно посмотрел на друзей. – Обещаете мне?

Карас кивнул. Эль фыркнула.

– Сам и проследишь.

– Не смогу, даже если захочу. Мне в Ориву путь заказан. Так обещаешь или нет?

Она закатила глаза.

– Ладно. Обещаю. Клянусь Хадом, если тебе так больше понравится.

– Не терзайся сомнениями, а лучше вот о чем подумай, адан. Что-то мне подсказывает, что благословение леса или Леда – это на самом деле благословение Херна.

– Тут и думать нечего, – оборвала ашари. – Конечно это оно!

– Тогда нам нужно остановить Кейро задолго до того, как она дойдет до Билимы. Мы и вдесятером не справимся с демоном, который умеет поднимать из мертвых. А главное, делает это запертый в магическую тюрьму.

– Ты прав, – качнул головой Тайен.

Страшно представить, на что будет способен Первый отступник, когда его высвободят из клетки.

– Господин, – кашлянул Шикари. – Бер уже идет. Так вы решили? Мне продолжать говорить всем, что на вас благословение леса?

Тайен поморщился.

– Продолжай. И перестань называть меня господином. «Господина» казнили в Ориве.

– Кто тогда остался вместо него? – робко спросил охотник.

– Адан, – тихо сказал Карас.

– Ты все время его так называешь, – оживилась Эль, радостная от того, что можно перевести тему. – Это на эманском? Как это переводится? Тоже «господин»? В чем тогда смысл?

Целитель, прикрыв веки, затрясся от беззвучного смеха. Тайен вздохнул еще тяжелее, чем раньше.

– Адан в переводе с эманского означает «дурак», – пояснил маг. – Он меня так называл с самого начала, как только перешел со службы в армии. Думал, я настолько глуп, что поверю в его уважительное отношение и не стану искать эманца, который это переведет. Карасу повезло, что я восхитился его смекалкой, потому что любой другой аристократ привел бы его за такое на виселицу. А на тебе, Карас, – Тайен усмехнулся, – я, пожалуй, проверю благословение леса, когда мы доберемся до Билимы.

Часть 4: Предательство. Глава 18

Ярко-зеленая ряска колыхалась на воде, гася волны. Весло мягко опустилось под темную поверхность, нарушив узор зелени, толкнуло лодку вперед, вынырнуло и снова погрузилось в реку.

Тайен зевнул. Наблюдать за водной дорогой из Талаги оказалось демонически скучно. Все было одинаковым: нависшие над рекой замшелые деревья, заросшие тростником берега. Вонь от цветущей воды угнетала, и даже затейливые трели южных птиц не поднимали магу настроение. От однообразия отвлекала лишь боль в мышцах. Да и те ныли занудно, по расписанию. Особенно сильно — когда нужно было подменить на веслах кого-то из спутников.

Грести магу не понравилось. Он никогда не думал, что это так утомляет, но впрягался в «ярмо» наравне с остальными. Он же сам сказал, что господин умер в Ориве, значит, должен был ответить за свои слова. Как честный человек, а не потому, что аристократ, само собой. Новые работники, кажется, это оценили.

В Талаге они наняли двух маланцев. Оба были мелкого роста, но крепкие и выносливые. Удас – смурной, лет под сорок, давно овдовевший. Дети выросли, женились или вышли замуж, и он считал, что раз никому ничего не обязан, то может и отправиться в рискованное путешествие. Юве – молодой, еще младше Шикари, так и не признался, сколько ему лет. Вихрастый мальчишка с острым носом уверял, что ему нужно набраться опыта, чтобы старшие товарищи стали принимать его всерьез. Погибнуть не боялся. С легкостью заявил, что если сидеть дома и прятаться под лавку от каждого шороха, то мужчиной никогда не стать. Тайен отправил бы героя обратно к материнской юбке, но других желающих присоединиться к отряду не нашлось.

Когда выбор маленький, привередничать не будешь. И все-таки нельзя было сказать, что со спутниками им совсем не повезло. Юве работал споро, а Удас дополнял своей опытностью огрехи младшего соплеменника. К тому же он неплохо для крестьянина обращался с оружием, якобы научившись этому в ополчении. Тайен сомневался в его правдивости, но слова маланца все равно было не проверить. Да и зачем? Где бы его ни учили, главное, что он мог сражаться с демонами.