Страница 2 из 16
Вопли перекрывали звон разбитой посуды, фигуры лихорадочно заметались по комнате, у выхода возникло столпотворение. Крику боли протяжно вторил стон. Даня подумал, что в панике кого-то затоптали. Сам же он был неестественно спокоен и не отрывал заинтересованного взгляда от разрастающегося пламени. Данина одежда сжималась и тлела, словно бумага. Фиолетовые капли падали на пол, разливаясь по дереву потухшими чернильными кляксами. Магический огонь перекинулся на правую стопу, и пламя разгорелось с новой силой. И вот уже он не ощущает ноги до колена и руки до локтя.
– Даня, нет, – судорожно рыдала в углу маленькая серая фигурка.
Маша и не собиралась убегать. А может, попросту не могла подняться на ноги. Парень равнодушно посмотрел на неё.
– Это ради тебя, – горько проговорил он. И добавил шёпотом: – Это из-за тебя!
В каморку ворвался ещё один странный балахон, на сей раз белый. Это оказался преподаватель магии искусств. Его белоснежная ночная сорочка развевалась, словно парус, седые волосы топорщились, будто наэлектризованные. В его спину врезалась маленькая фигурка преподавательницы стихийной магии.
– Что вы стоите? – завизжала она, вытаращив глаза на объятого пламенем студента. – Его нужно спасать!
Седой удержал женщину, прошипев сквозь зубы:
– Необратимая магия! Его уже не спасти…
– Можно попытаться спасти оставшуюся часть! – яростно крикнула женщина и уверенно вырвалась из рук коллеги.
Словно ведьма, возрождённая из древних сказок, в чёрном одеянии и с распущенными волосами, она прыгала вокруг Даниила. Руки её совершали резкие махи, оставляя в воздухе туманный след ломаных линий. В уши Дани ворвалось её завывание, она пела неизвестные ему заклинания. Фиолетовое пламя постепенно затихало, оседая на растрескавшейся коже парня чёрной гарью.
Седой преподаватель осторожно помог Марии встать. Лицо её, освобождённое от балахона, было смертельно бледным. Вой преподавательницы нарастал, он неприятно резал слух, но огонь быстро таял. Над головой Дани взорвалась старая лампа в виде полумесяца, на плечи посыпались пыльные осколки. Стихийница замерла, звуки умолкли, Даня упал, как подкошенный. Под его телом недовольно звякнули мечи.
Он повернул голову вправо и с изумлением посмотрел, как лезвие вонзилось в его почерневший локоть. Но не было ни боли, ни крови. Словно это была не рука, а обгоревшая в костре деревяшка.
– Он жив, жив, – услышал он успокаивающий говор преподавателя.
И судорожные всхлипы Маши растаяли в темноте забытья.
Глава 1
– Джо!
Я вздрогнула от неожиданности. Горячий кофе обжёг мне пальцы. Оглянулась на дверь.
– Джо, спаси!
– Ать за ногу! – выругалась я, отставляя кружку с кофе.
– Джо! Тащи сюда свой пятый размер!
– Да иду я, иду! – рявкнула я, нехотя поднимаясь с мягкого кухонного диванчика.
Раз уж старушка намекнула на мои формы, значит дело действительно худо. На пороге беззвучно возник Андрей. Обе его руки были заняты пухлыми пакетами. Маленькие чёрные глазки мужчины смотрели на меня снизу вверх с немым вопросом. Как всегда, извиняющаяся улыбка тонула в его бороде.
– Кошки! – страдальчески простонала я, заломив руки.
Наш штатный ангел понимающе кивнул и тенью скользнул на кухню, водрузив пакеты со снедью на стол. Я обречённо потопала наверх.
– Джо, спаси!
– Я иду! – грозно проговорила я, отдуваясь. – И та тварь, которая не спрячется, лишится завтрака!
Я поднялась на второй этаж и, зло расписывая в стороны многочисленные подушки, быстро пересекла огромную комнату по направлению к некогда узорчатой двери. Потянула на себя изодранную в хлам панель и грозно сверкнула глазами.
– Гав! – выдала я.
В ответ раздалось привычное шипение. Кошки, проникшие в комнату своей любимой хозяйки, тут же бросились врассыпную. В стороны полетели разноцветные мотки, на пол с грохотом повалились многочисленные шкатулочки, щедро осыпая блестящий пол загадочными приспособлениями и предметами, больше похожими на орудия для особо изощрённых пыток.
Несколько пушистых интервентов метнулось мимо меня в двери, большинство когтистых злодеев беспрекословно покинуло мастерскую. Но я заметила ещё одну рыжую тварь на качающейся занавеске, плюс к ней мелкого пятнистого хулигана, который невесть как умудрился забраться на люстру.
– Гав-гав! – гортанно пророкотала я.
И последние диверсанты исчезли из святая-святых мисс Фёклы. Я обвела взглядом разгром, который здесь устроили эти наглые твари. Дорогущие рамки валялись на полу, канва с них была беспощадно сорвана, мотки эксклюзивных ниток с диким названием «мулине» спутаны в разноцветные комки. Похоже, кошки порезвились на славу.
– Ну всё! – гаркнула я, кулаки мои сжались. – Жрать не дам!
– Джо! – жалобно простонала Фёкла, вылезая из шкафа. – Они же не нарочно…
– Вы шутите, мисс? – взвилась я, разводя руками. – Они точно специально! Я узнаю эту рамку! Она пришла на прошлой неделе. Я заплатила за неё двести баксов на ебей! А теперь она годится только на растопку!
– Ангел всё починит! – старушка умоляюще сложила свои маленькие ладошки и посмотрела на меня прозрачным цветом небесных глаз.
Сердце моё дрогнуло, руки беспомощно опустились.
– Если ещё хоть одна тварь ворвётся в вашу мастерскую, – упрямо проворчала я, – утоплю, чесслово! Давайте я вас причешу, а то волосы как облако… Эти шкодники вас не поцарапали?
– Ну что ты, Джо! – Тихий шелест её смеха меня успокоил. – Я сразу спряталась в шкаф!
– А дверь Грыз открыл? – недовольно спросила я, проводя бежевой щетиной расчёски по серебряному шёлку волос Фёклы. – Наверняка его Васька подбил! И зачем вы тащите в дом всех колдовских котов в округе? От них, наоборот, избавиться все пытаются…
– Вот именно, Джо, – мягко проговорила Фёкла. – Горе-маги испортят жизнь животному да норовят избавиться. Это неправильно!
– А рисковать деньгами, домом и вашим здоровьем правильно? – возмущённо воскликнула я.
Впрочем, злость моя была бесполезной, поскольку этот спор был давним и неразрешимым. Фёкла стояла на своём: коты будут жить здесь. Старая мисс не поддавалась ни на уговоры передать их в приют магических тварей, ни раздать обычным людям, которым даже такая непокорная частичка магии – радость и спасение от обыденности.
– Вы их слишком балуете, – не сдавалась я. – Сами же позволяете садиться вам на шею, а потом вот…
Я многозначительно махнула рукой на разгром.
– Животным нужна дисциплина! – поучительно заявила я. – Если не показывать им, кто в доме главный, можно этого дома вообще лишиться…
– Но у меня же есть ты. – Прозвучал последний, самый надёжный аргумент Фёклы.
Я хмыкнула. Конечно! Твари меня боятся, я и работу-то эту получила только благодаря своему незаурядному авторитету среди колдовских котов. Уж не знаю, за что мне такое счастье, ведь кошек я не особо люблю. Возможно, именно моя бытность метловой гонщицей внушает им уважение.
Размышляя об этом, я уложила волосы мисс Фёклы и помогла старушке облачиться в её вечный шерстяной костюм, который она не снимает ни зимой, ни летом. Кажется мне, у неё спрятано не меньше десятка одинаковых костюмов, поскольку каждое утро серая мышиная ткань была свежей, выглаженной и вкусно благоухающей ванилью.
Фёкла спустилась к завтраку, а я задержалась в кошачьем зале, выискивая глазами ту самую тварь, появление которой в доме вызывало чуть ли не ежечасную катастрофу. Васька, величественно растопырив блестящие подушечки передних лап, драл когти о старый диванчик. Хотя, не такой уж он был старый, этот диван. Вся проблема состояла в том, что он приглянулся наглому чёрному коту с разодранным ухом в первый же день, как его притащила к нам некая фермерша, родственница мисс Фёклы. Дескать, он задрал у неё несколько кур за одну ночь.
Я прошла к диванчику, не сводя глаз с кота. Тот старательно делал вид, что ему вообще нет дела до моего присутствия, и не прерывал своего медитативного занятия. Но стоило мне подойти на расстояние шага, он опустил лапки на пол, развернулся к мебели задом и мелко потряс хвостом, напоминая другим котам, что есть его собственность. И я не позавидую тем животинам, кто водрузит на диванчик свои когти.