Страница 7 из 125
Кресло вдохнуло шумно и жадно, словно Кайрат сидел у него на груди, и оно только и ждало момента, когда его задница уберётся. Оно приподнялось, расправило плечи, забугрилось кубиками кожаной обивки и будь у него глаза, наверно, уставилось бы на парня не мигая. По крайней мере Кайрат смотрел на него именно так, всё ещё сжимая в руке телефон после короткого разговора с сестрой. То есть он то, конечно, говорил, а вот она на том конце трубки только возмущённо сопела, совсем как это офисное кресло. Но не из-за этого разговора он завис, он думал, что ему делать с Дианой.
Диана его не простит. Но в последнее время она стала такой обузой, и для него, и для их бизнеса. Он по привычке называл бизнес общим, хотя давно уже занимался всем единолично, а Диана на правах соучредителя только гребла, гребла и гребла своими маленькими ручонками их общие деньги.
Ей уже сорок восемь, и она кидалась на него как разъярённая кошка стоило ему даже вскользь коснуться темы возраста. А выглядит она до сих пор на тридцать пять. Именно на эту иллюзию и уходила большая часть её доли прибыли. Швейцарские клиники, итальянские термы, французские крема по тысячи евро за баночку, которой ей хватало два раза намазать уши, а потом всё равно спрятать их под волосами. Вся её красота и молодость как на волшебных нитях держалась на потоке нескончаемых денежных вливаний. Поток иссякнет, и она сморщится и постареет как старая ведьма — именно этого она боялась больше всего. Именно это и собирался сделать Кайрат — выкупить недостающие два процента акций и скинуть её со счетов. Ничего личного, Диана, просто бизнес!
Он положил телефон на стол и нажал кнопку коммуникатора.
— Слушаю.
— Таня, зайди.
И Таня вошла. Его всегда умиляла реакция посетителей на его секретаршу, да он и сам до сих пор иногда вздрагивал.
Вся в наколках и пирсинге с огненно-медными волосами она продефилировала по кабинету, покачивая бёдрами на тридцатисантиметровых каблуках. Ему всегда хотелось взять линейку и измерить длину её юбки. Пятнадцать сантиметров? Двадцать? Нет, для двадцати из-под неё слишком сильно выступали упругие мячики ягодиц.
Он посмотрел на органайзер.
— Таня, купи мне линейку.
— Всё? — спросила она с таким видом, словно он не имел права отрывать её от работы по таким пустякам.
И она права, потому что Таня не печатала приказы, стуча по клавиатуре одним идеальным ноготком и не выполняла его мелкие поручения. Таня собирала информацию. А ещё ценна тем, что дальше этого кабинета информация, которую она получала от него, не уходила никогда. Лишнего слова из неё не вытрясешь и под пытками, и к боли, судя по напичканному хирургической сталью и цветной тушью тела, ей не привыкать.
— Вот примерный список, — он протянул ей листок. — Это для ориентира. Ищем девиц на выданье, желательно любимых папиных дочек. Рост, вес, цвет волос, размер груди, даже возраст, всё вторично и не имеет значения. Активы предприятий, финансовая стабильность, а также наличие других наследников и прочие риски — вот что важно.
— Брачная афера? — в её ярко накрашенных глазах засветился нескрываемый интерес.
— Скорее сделка. Обычный контракт, только брачный.
Она смерила его взглядом, и только сейчас он обратил внимание, что всё это время барабанит пальцами по столу.
— Упс, — не отрывая от него взгляда, она выпустила из руки лист.
Он спланировал прямо к двери, девушка развернулась спиной, сделала несколько шагов как по подиуму, присела, а потом разогнула ноги, используя дверную ручку для опоры вместо пилона. С завидной регулярностью она исполняла для него этот номер. Горячее тепло за гульфиком. Не разгибаясь, она коварной змейкой играла стразиком на языке. Кайрат едва заметно кивнул и, раздвинув ноги, она села на стол.
Он знал, что ждёт его там, под тонкой полоской бикини. За навсегда избавленной от волос нежной кожей, под розовым бутоном с каплями росы, между двух колечек, которые она оттянет пальцами — там останется его напряжение. Таня всегда понимала, когда требовалось его снять.
Свои загорелые длинные ноги она никогда не прятала в колготки. Он медленно от самых лодыжек провёл по ним вверх, поддел пальцем тонкое кружево белья и языком коснулся тёплого металлического шарика там, где когда-то заканчивалась взлётно-посадочная полоса французской эпиляции — тонкая полоска волос посередине лобка. Он даже немного расстроился, когда она превратила её в полный сфинкс, а затем набила эту розочку.
Он спустился ниже, и она выгнулась, заставляя его вернуться к тому с чего начал. Обхватив губами колечко, он ласкал его языком, а руки сами потянулись расстегнуть брюки. Влажно лизнув на прощание мягкие складочки, он разогнулся, резким движением подвинул девушку к краю стола и так же резко вошёл в неё. От его движений девушка скользила по столу, оставляя молнией царапины на полированной поверхности, но ему было всё равно. Он двигался быстрее и быстрее, пока не замер, закрыв глаза. Он чувствовал, как всё ещё пульсировал в ней, а она сжимала его мышцами, побуждая отдать больше, выплеснуть напряжение по полной. Девушка застонала, но он знал, что она симулирует оргазм — Таня лесбиянка и давно.
Он помог ей подняться и ни слова не говоря, она одёрнула юбку и вышла. Он опёрся руками о стол и шумно выдохнул. Не самое плохое начало дня. Только теперь бы сигару, бокал коньяка, откинуться на мягкие подушки и гори оно всё огнём. Он потёр пальцами царапины на столешнице — новые легли как раз поверх старых. Рубашка прилипла к спине. Ладно, пусть будет второй за утро душ.