Страница 60 из 125
— Что у тебя с лицом? — бесцеремонно спросила она Данку. — Не нравится тортилья?
— Нет, нет, — выдавила из себя улыбку Данка, тыкая в картофельную запеканку вилкой. — Очень вкусно.
— Папа вот тоже не одобряет все эти изыски. Да, пап?
— Не то, чтобы не одобряю, — вяло жуя отозвался мэр. — Но мне ближе наше, простое. Картошечка жареная, огурчики солёные. А все эти паэльи, тортильи. Не понимаю я их, честное слово.
— Это ты ещё фидеуа не пробовал, — засмеялась Аня. — Каталонская паэлья с вермишелью.
— О, мне уже одного названия достаточно, — скривился мэр.
— А ты представь макароны с мидиями, креветками и прочими моллюсками в большой сковороде, — настаивала его дочь.
— Фу, — сказал мэр и бросил вилку.
— Аня, — одёрнула её мать.
— Папа не любит морепродукты, — наклонившись над столом, поведала она Кайрату, не обратив внимания на мать.
— А ты? — спросил её Кайрат.
— А я обожаю. Могу горами есть гребешки, устрицы, улитки. А осьминоги? Мннн! Ты любишь всяких морских гадов?
— Терпеть не могу, — таким же вкрадчивым голосом поведал ей брат.
Стервочка скривилась презрительно и недоверчиво.
— Особенно навахас и вот эти твои караколес, варёные в домиках улитки. Такая гадость.
Она надула губы и переключилась на Данку.
— Ладно, морепродукты может не все и любят, но вот согласись, Дина, орчата у них вкусная и туррон во всём мире уважают.
Данке порядком поднадоел этот экзамен по традиционной каталонской кухне, а уж то, что она переврала её имя и вообще заслуживало порки.
— Польвороны и альфахоры мне, признаться, нравятся больше, — авторитетно заявила она. — Правда, последние продаются только к Рождеству, ты, наверно, не застала.
— Да, а польвороны продаются под названием Мантекадо, ты, наверно, не обратила на них внимание, — подхватил её речь Кайрат. — Правда, Дана любит только те, в которых нет корицы.
Иногда из них получалась неплохая команда. Блондиночка скисла как молоко, особенно заметив довольные улыбки обоих родителей.
— Нет, мы были в Испании совсем недолго, да и то это же было в рамках гастролей, кроме пары экскурсий практически ничего и не видели.
— Когда-нибудь сможешь позволить себе и полноценный тур, — примирительно улыбнулся ей отец. — Кстати, Кайрат, видели на днях твоё интервью с Кристиной Филатовой. Восхищаемся теперь тобой с женой ещё больше. Проявить такую целеустремлённость, такое упорство, мужество, настойчивость в достижении своей цели, на это не каждый способен.
— Подставить свою машину под удар, видимо тоже, — мэр с мэршей выступали дуэтом.
— Спасибо, — приложил руку к груди Кайрат, словно ему вручили Оскар. — Если бы я знал раньше, что у этой дороги в бизнес не будет конца и края, и шагу бы не ступил. А сейчас уже куда деваться?
— Да, хорошо тебя понимаю, — согласно качнул головой мэр. — В политике тоже всё жёстко. И всё от выборов до выборов.
— Да, не переживай ты, пап, — встряла блондиночка. — Выиграешь ты свои выборы.
— Вот потому и переживаю, — улыбнулся он. — Прямо хочется иногда махнуть рукой. Да гори оно всё огнём!
В дверь снова позвонили, и мэрша сама побежала открывать.
— А ты куда это собралась? — вернулась она с вопросом к дочери. — Там Алексей пришёл, говорит, водитель тоже ждёт внизу.
— Да маааам, — недовольно отодвинула девушка стул и встала. — Ну, не до вечера же мне тут с вами сидеть. У меня дела.
— Нам, наверно, тоже пора, — подскочила вслед за ней Данка.
— О, нет, нет, нет, — ухватила её за руку женщина. — Пусть она идёт раз ей надо, а вы, посидите ещё немного. Останьтесь хоть на десерт.
И Данка слышала из прихожей приглушённые голоса, один из которых был мужским, но вырваться из этого мягкого захвата было бы верхом невежливости.
Дверь хлопнула, и отпущенная Данкина рука зависла в воздухе сломанным крылом. Она разочарованно шлёпнулась обратно на свой стул.
— Спасибо, мамуль, — чмокнула блондиночка в щёку мать. — Всё было очень вкусно. Спасибо, что пришли! — Она кивнула Кайрату. — Кстати, мы тут участвуем в новогоднем галла-концерте в ледовом дворце, приходи посмотреть.
— Обязательно, — улыбнулся стервочке Кайрат, и это видимо, была одна из тех улыбок, что означала «я весь твой», от которой у Данки волосы встали дыбом на спине как у разъярённой кошки.