Страница 42 из 125
Она в его футболке и красных труселях подло хихикала на кухне, пока он, скрывая неловкость, в брюках и кофте на голое тело забирал у водителя пакеты с продуктами.
— Никогда тебе этого не прощу, — с красными ушами он водрузил на стол мешки.
— Ты сказал: «Бери что хочешь», — победно улыбнулась Данка.
Широкая бесформенная кофта на его голом теле смотрелась нелепо.
— Да, ладно, а то он не понимает, что ты не графики со мной всю ночь рисовал. — Она выловила из коробки с греческим салатом оливку и проявила милость к павшим: — Зато смотри как этот вырез подчёркивает твою мужественную грудь.
Она подтянула его к себе за ремень штанов. И он замер с бутербродом в руке.
— Может сначала пожрём? — он продолжил жевать, получив её утвердительный кивок.
— Может накрыть на стол?
— Может, — одной рукой он ковырялся в пакете с продуктами как в сундуке с сокровищами, во второй у него бутерброд. — Но сначала пожрём.
Он — классный! Она сжалилась над ним и переодела его в свои старые бесформенные трикотажные шорты, и он ходил по квартире как дачник, время от времени поддёргивая вниз неудобную девчачью ластовицу.
Он нудный. Он заставил её работать. Он реально хочет, чтобы она закончила сегодня эту статью про Фортунер. И Данка билась над деепричастными оборотами, пока он рассеянно переключал каналы, думая о чём-то своём. Потом прочитал, восхитился её талантом и заставил переписывать.
Он умный. Он учился в Московской высшей школе социальных и экономических наук. Данка не знала, как она это запомнила. И это последнее, где он учился.
А ещё он несчастный.
— Невероятно! — воскликнул он, увидев на старом серванте игрушечный автомобиль. — Ты вообще знаешь, что это?
Он восхитился потасканной моделькой как Настенька Аленьким цветочком, только что не погладил.
— Знаю. Машинка, — она оторвалась от экрана всего на секунду, но всё, мысль ускользнула. Данка устало откинулась на спинку.
— Нет, это не просто машинка, — не заметил он её вздоха. — Это Aston Martin DB5, культовая модель, легендарная. Одна из машин Джеймса Бонда. Откуда она у тебя?
— Не знаю. Наверно, одна из древних игрушек брата. Мама никогда ничего не выкидывала, вот всё это богатство я сюда и перевезла.
— А сколько брату лет? — он бережно поставил раритет на место.
— Скоро тридцать, — Данка вернулась к потухшему экрану.
— Везёт тебе. А я в семье один, — он положил руки на спинку её стула.
Так много хотелось ему сказать про это «везёт», но экран загорелся, и он увидел свою фотографию на рабочем столе. Данка замерла. Ну надо же было так спалиться!
— Не люблю эту фотографию, — скупо прокомментировал он, но Данка была уверена — в душе он ликовал.
— А по мне ты здесь очень даже миленький.
— Ага, и розовощёкий как пупсик, — он упёрся локтями в стол и рассматривал себя практически в упор. — Жена настояла на этой предсвадебной фотосессии.
Она видела лишь его презрительно сложенные губы, но трудно сказать в чью честь они сейчас похожи на куриную гузку.
— Ты просил про неё забыть.
— Правильно, и не вспоминай. Она того не стоит. Мои адвокаты уже полгода бьются над разводом, но дела обстоят так, что если я разведусь, то останусь практически без штанов.
— А ты мне очень даже нравишься без штанов, — нарочито внимательно осмотрела Данка его аппетитные ягодицы.
— Значит разведусь и приду жить к тебе, — он улыбнулся и щёлкнул её по носу. — Ладно, не буду тебе мешать.
— Зачем ты женился? — спросила его Данка в спину, но он даже не затормозил и не ответил, пока не плюхнулся на жалобно скрипнувший диван.
— Хороший вопрос: зачем. Я сам его всё время себе задаю. Зачем я вообще что-то делал в своей жизни? Зачем учился тому, что не хотел знать? Зачем женился на девушке, которой от меня ничего не надо, кроме денег? Зачем убили моего отца? А ещё когда я успел потерять мать?
— Твоего отца убили? — из всей той толпы встречных вопросов, что вызвали в Данкиной голове его слова, она выбрала самый любопытный.
— Да, все говорят сердечный приступ, инфаркт, но я считаю его убили моя мать и этот, сука, Кайрат Сагатов, — Данка подпрыгнула от неожиданности, — которому он передал тридцать процентов акций своей компании.
«Надо или рассказать ему, или заткнуть его, пока он не наговорил лишнего», — она ёрзала, словно на стул насыпали битое стекло, но Савойского как назло словно прорвало.
— Нет, он толковый парень, и компании определённо повезло, что она в его руках. Мой отец хорошо разбирался в людях, и я согласен с ним, это было правильное решение. К сожалению, я не оправдал надежд отца.