Я отвечаю за все

Лучшие друзья переглянулись, и я закатила глаза.

Они не были похожи друг на друга, но когда находились вместе, их вполне можно было принять за братьев.

Волосы у обоих скорее светлые, чем темные. Только у Данилы пепельные и прямые, а у Димки русые и слегка волнистые. Оба примерно одного роста, одинакового худощавого телосложения, и когда не болтают без умолку, то сверкают заразительными широчайшими улыбками. Схожесть же их заключалась в их поведении. В манере двигаться, в жестах и мимике, которую они перенимали друг у друга. Когда они, даже не замечая того, вели себя, как близнецы, мной сразу овладевало непонятное раздражение, и хотелось выйти из комнаты, хлопнув дверью.

Сейчас к одинаковым взглядам примешалась и какая-то тайна, которой оба, судя по всему, не желали делиться.

- Это откуда же такие сведения про выборы? - поинтересовался Дима, наконец.

- От верблюда.

- Ну серьезно.

- А что?

- Да ничего, просто мы этого не планировали, - отрезал Данил.

- Зачем мне президентство? Я не помешан на этом. Я прекрасно живу и без выборов. - Закатил глаза Дима и тут же начал кашлять.

- Да, королю школы ни к чему становиться президентом, - философским тоном протянул Разлогов. Дима хихикнул.

- Мне сказал Белов, - вдруг призналась я, отчасти потому, что Данил все еще смотрел на меня подозрительно.

- О! - выдох был практически одновременным. - И что это у тебя там за дела с Беловым?!

Это вывело меня из терпения окончательно, и я покинула друзей под их смех.

Все же мне показалось, что они не были настолько равнодушны к выборам президента школы, как это демонстрировали.

Впрочем, может быть, это было простое любопытство. Оно уже начало захватывать всю школу.

С самого утра мои недавно обретенные одноклассники принялись обсуждать, сколько уже наметилось кандидатов в президенты.

- Один из восьмого класса, - загибал пальцы Стрелин. - Ну этого не возьмут — молод еще, двое из девятого — Белов и Нагибина от «Вэшек», один от десятого.

- Белов там, наверно, переживать начал, - жалостливым голосом заметила староста-Настя. - Конкуренция растет!

- Да бред! Ему это только в кайф, - отмахнулся Стрелин и пристал к самому умному мальчику нашего класса — Олегу Нечаеву с предложением выдвинуть его кандидатуру в президенты школы.

Я послушала-послушала все эти разговоры, да и вышла в коридор. Здесь царила обыкновенная для перемены суета и легко было смешаться с толпой.

Впрочем, в этот раз мои мечты не сбылись. Меня с самым наизагадочнейшим видом перехватил Белов.

- Что ты делаешь сегодня вечером, девушка с цветочным именем?

- Да ничего... - протянула я. - А что?

- Хотел пригласить тебя. Мой дядя — фотограф. У него тут выставка недавно открылась. Может, сходим?

- Ты и я? - глупо уточнила я, чувствуя, что начинаю краснеть.

- Конечно, - церемонно провозгласил он.

- Я... да. Я согласна.

- Отлично, встретимся у твоего дома в шесть?

Его кто-то позвал, и он ушел — только его и видели, а я все еще стояла наверняка с преглупым выражением на лице.

Не то, чтобы это было такой уж неожиданностью для меня — вообразить-то себе можно что угодно. Меня не покидало ощущение, что все происходит как-то слишком быстро. Хотя... мой опыт в этом деле исчерпывался достаточно скромными познаниями — этого не следовало отрицать.

Я отвлеклась только когда кто-то щелкнул пальцами у меня перед носом. Это оказалась Анька, которая принесла мне книжку.

- У тебя забавное выражение на лице. - Весело заметила она. - Твой брат болеет?

- Да, воспаление легких.

Она присвистнула.

- Ну надо же, даже не симулирует.

- Нет, в кои-то веки. Температура, кашель и все такое...

- Ух, неплохо вам там. Ты, смотри, сама не заболей.

Я только рукой махнула. Что со мной будет-то? Мои мысли были в другом месте, и с этого момента я могла думать только о том, как же все сегодня пройдет.

Даже довольно скучная работа по уходу за несносным старшим братом не смогла полноценно отвлечь меня.

- Я не могу ходить все время грязный! Мне нужно помыть голову и искупаться! - орал он мне.

- Без головы можно было вполне обойтись! Тебя, кроме Разлогова и меня никто не видит.

- Какая разница! Я паршиво себя чувствовал в таком виде, и сделал вовсе не из-за вас!

В мое отсутствие он искупался и помыл голову, а теперь у него поднялась температура, он стучал зубами и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.

Я хладнокровно стояла над ним с горой таблеток, заключив с собой внутреннее соглашение — не нервничать и не вмешиваться: пусть делает, что хочет.

- Зато ты теперь чистый, - заметила я справедливости ради. - Все гармонично.

- Отвали, а! - проныл он. Честное слово, все мужчины, как дети!

- Да, кстати, по поводу отвали. Твоя подружка достала меня уже — подкарауливает каждый день и спрашивает о твоем самочувствии. А еще достает вопросом, нельзя ли ей тебя навестить?

- Ну и что? - пробурчал Смотров.

- Так скажи ей что-нибудь! Поговори с ней. Почему она меня достает разговорами?

- Я отключил телефон.

- Очень разумно. Великолепно. А мне отдуваться.

- Ну ладно, Марта, не злись.

- Я не злюсь. Пока что. Почему ты не хочешь с ней разговаривать?

- Я ни с кем не хочу разговаривать, понятно?

Я молча смотрела на него, но он так и не сломался под моим взглядом.

- Будем считать, что я тебе поверила. Но с Селиверстовой тебе все же придется разок поговорить. Все. Я пошла, вечером иду на фотовыставку.

- С кем? - крикнул он вслед.

- С Беловым, - с вызовом ответила и прикрыла дверь его спальни. Вслед мне донеслось яростное возражение, но я его уже не слушала.

Глава 7. Марта

            На наше первое свидание Александр Белов явился с букетом роз, которые он мне церемонно  преподнес.

Он был очень симпатичным, этого нельзя было отрицать, и был похож на принца так же, как я не была похожа на принцессу. Даже этот букет роз, который он принес мне, очень гармонично сочетался именно с ним, как будто был частью него.

Я не любила розы — они были слишком высокомерны и слишком совершенны. А в совершенство я всегда верила с трудом. Но цветы мне не дарили почти никогда, и я была рада этому букету. Белов предложил мне свою руку, и больше веселым и забавным, чем степенным и романтичным шагом мы направились в галерею на фотовыставку его дяди.

В двух огромных залах потерялись десятки людей. Тут и там на белых кирпичных стенах были развешаны фотографии — портреты и пейзажи. Очень много было зарисовок — кадры из жизни, мгновения, значимые и не очень, повествующие о чем-то таком важном и значительном, но что происходит в абсолютно бытовых ситуациях. Все люди на этих картинах были разными и незнакомыми, но что-то роднило их всех.

«Сама жизнь» - так называлась эта выставка.

Мне понравилось. Все: ракурсы, мгновения, ситуации. Как будто ты смотришь на лицо человека и пытаешься угадать, какой он. Одно лицо не может этого передать, но ты все равно разгадываешь его, как будто он — самая главная загадка вселенной.

После выставки мы очень много спорили с Сашей о фотографиях, лицах, мыслях фотографа и о названии. Белову не понравилось, кажется, все. И самое поразительное было то, что он ко всему своему отрицанию находил аргументы. Он мог доказать, почему ему не понравилось.

Я сказала:

- Ладно, не будем спорить. Все равно ни к чему не придем.

Он остановился, но по его лицу было видно, что он все еще надеялся меня в чем-то переубедить. Чтобы отвлечь его от этого, я предложила взбодриться.

И мы пошли в парк аттракционов. Покатались на самых страшных каруселях, орали и визжали так, что уши у самих закладывало. И в тот момент я почувствовала, что он мне ближе, чем когда-то был или будет после.

 Как ни странно, но я оказалась права. Только узнала я об этом далеко не сразу.