Страница 21 из 29
— Эрд увидел, как Леви нёс тебя без сознания в свою комнату. Я, естественно, не знаю, чем вы там занимались, но ты в это время вполне могла подложить в его чай отраву, или, например, второй момент, существуют капли, которые можно распылить на место, где спит человек. При касании капли оседают и впитываются в кожу, — сказала Ханджи, поправляя очки.
— Да Вы побольше меня о ядах знаете, — усмехнувшись сказала я, видя ее лицо. Внезапно дверь распахнулась и в кабинет влетел Моблит.
— Ко… мандор… фух… извините, — запыхавшись сказал Моблит.- Как вы приказывали, мы обыскали комнату Габриэль и нашли причину отравления капрала. Нашли сильнодействующие капли и письмо, предназначенное неизвестному лицу. Но все мы это нашли под матрасом Кэрри, соседкой по комнате Габриэль. Кэрри Браун. По данным, она разлила на одежду Габриэль этот яд и была уверенна, что капрал либо найдёт, либо попытается помочь Йоханс, поэтому и использовала ее в своих целях. Единственное, что нам так и не удалось установить это то, как Йоханс осталась жива, после попадания яда в ее организм, — сказать, что я была в шоке-ничего не сказать; первой из кабинета выбежала Ханджи, потому что Кэрри была исследователем, то есть состояла именно в отряде Ханджи. Леви от удивления приподнялся, но вспомнив ситуацию сел обратно. Майк же испытывал смешанные чувства: облегчение, что это была не я и, такое же, как и у остальных, удивление, доля разочарования. Эрвин нахмурился и приказал:
— Задержать Браун и бросить в темницу, утром передать Военной Полиции.
— Есть, сэр, — сказал Моблит и побежал вслед Ханджи. Так значит тогда я потеряла сознание не из-за «низкого давления и маленького количества кислорода», а из-за Кэрри, которая вылила на мою, как они ее называют, гражданскую одежду какую-то дрянь. В душе стало все сжиматься. Как же так? Я ведь считала ее подругой, или даже больше, чем просто подругой. Лишь ей могла доверять. Жила с ней все это время, общалась. Стало как-то мерзко.
— Извини, мы ошибались, — сказал тихо Эрвин.
— Мне… мне нужно идти, извините, — как будто в трансе ответила я. Шатнувшись, я подошла к двери и дрожащими руками открыла ее.
***
Каждый раз я вздрагивала от любого шороха в моей комнате. Она опустела с тех просто как все вещи Кэрри вынесли. Я осталась одна. Почувствовала себя одинокой, такой же как и в первый день здесь. Опять. Все повторялось заново. По кругу. В голове не было ни одной мысли. Были лишь воспоминания, которые каждую минуту все больше терзали меня. Кэрри отравила меня, чтобы отравить капитана. Я была как вещь. Все меня видели вещью. Вещь, которая может дать информацию, вещь, до которой можно домогаться и унижать, вещь, чтобы отравить кого-нибудь. Да, сейчас я была здорова, но это только из-за моей непонятной способности организма. А что, если бы ее не было? Да и плевать. Плевать на все. Хочу покоя. Хочу к семье. Хочу к Кэрри. Да. Хочу к Кэрри. Выйдя из комнаты, я пошла, нет, побежала на нижние этажи, к темницам. Почти всегда они пустовали, но ни в этот день, ни в этот час. Я прошла, заглядывая в каждую камеру. И подойдя к последней, увидела Морковку. Морковка. Какое забавное прозвище. Из глаз брызнули слезы. Я подбежала к решётке и схватилась обеими руками за прутья.
— Кэрри! Кэрри! — говорила я. Увидев меня, она встала и бегом направилась ко мне.
— Габи! Габи, прости меня, прости меня. У меня не было выхода, прости меня, прости, пожалуйста. Я не хотела, — она встала напротив меня и схватила за руку. Обливаясь слезами, она говорила невнятные слова. Я не знала что это были за слезы. Слезы страха и отчаяния или безмерного стыда. Закрыв рот своей раненой рукой, чтобы не зареветь, я начала гладить ее макушку.
— Отойди. От. Решётки.- стоящий сзади капрал взял меня за локоть и оттянул от решетки.
— Стой! — я начала вырываться, но хватка оказалась слишком крепкой.
— Тебе нельзя к ней подходить, — сказал капрал. Кэрри отползла от решетки всё ещё рыдая.
— Простите меня, простите, — она начала копаться в своих карманах, ее руки судорожно пытались что-то отыскать. — Я не хотела, не хотела. У меня не была выбора, — сейчас, кажется, ее руки что-то нащупали, отчего она безумно улыбнулась.
— Помните обо мне, пожалуйста, — сказала Кэрри, вытягивая пару таблеток. Капитан кинулся открывать решетку, но было поздно. Закинув две таблетки себе в рот, она улыбнулась и сказала:
— Прощай, — ее бездыханное тело упало на холодный пол подземелья. Рот ее заполнился кровью, которая постепенно окрасила ее белую рубашку. Капитан, ринувшийся к ней, ещё пытался что-то сделать, но было поздно. Теперь на его лице не было обыкновенной холодности, нет. Его личность менялась. Он был в смятении. Я же все ещё стояла у решетки тихо плача. Видя, суетливого капрала, мое тело оторвалось от решёток и направилось в камеру. Видя Кэрри в таком положении, и нависающего над ней капрала, моя душа начала разрываться. Когда, почувствовав мое присутствие, Леви развернулся, я ударила его по скуле. От неожиданности он упал, и я, воспользовавшись положением, села на колени и, перекинув одну ногу через его туловище, ещё раз ударила его по лицу. Он даже не сопротивлялся. Губы были в крови, а бровь рассечена. Я не думаю, что капрала часто били, ибо он, по своей натуре, не позволял это сделать (прим. автора: наносил удар первым или же просто уворачивался). После третьего удара, я повернула его лицо в сторону Кэрри, тело которой лежало совсем рядом, так, чтобы он мог рассмотреть все ее лицо в подробностях.
— Ты видишь это? Ты видишь это, ублюдок?! Это твоя вина! Ты виноват! Я ненавижу тебя! Ненавижу! — я ударила ещё и ещё. Слезы лились не переставая. Даже, если я этого не хотела.
— Ты мог предотвратить это! Мог! — мой замах остановила рука капрала. Он со всей серьёзностью на своём избитом лице смотрел на меня.
— Ну всё, хватит, — он резко сменил положение, где сейчас он сидел на мне, на коленках, разместив их по обе стороны, также как я несколько секунд назад. Больно ударившись об каменистый пол, я вскрикнула. Повернув голову направо, я увидела в нескольких сантиметрах лицо Кэрри, ее стеклянные изумрудные глаза. Истерика вновь накрыла меня, капрал повернул мое лицо на себя и обхватил его руками.
— Успокойся, тише, все будет нормально, — он говорил тихо и спокойно, будто не рядом с нами лежал труп. Мои глаза начали коситься на Кэрри.
— Нет, смотри на меня, не смотри в ту сторону. Там ничего нет, — капрал легонько повернул мое голову вбок, чтобы я не смогла увидеть Кэрри. Кровь с его губ падала на мое лицо, перемешиваясь со слезами.
— Ты успокоилась? — спросил он меня. Я кивнула, после чего он осторожно отпустил мое лицо и помог встать. Мои ноги еле держали меня, поэтому Леви провожал меня до самой лестницы, ведущей к развилке на этажи. Сейчас был вечер, время ужина. Но Леви не стал задерживаться в столовой, лишь сказал, что зайдёт за двумя порциями чуть позже. Видя мои заплаканные красные глаза и избитого Леви рядом, солдаты пугливо оглядывались на нас. Пройдя на мой этаж и дойдя до моей комнаты, Леви аккуратно открыл дверь и, чуть придерживая меня, прошёл внутрь. Я сама прошла путь до кроватей, оставив капрала у входа. Он не уходил, а терпеливо чего-то ждал. Мне было плевать на него сейчас. Когда я дошла до кроватей, я не спешила лечь и мирно уснуть. Запах Морковки все ещё оставался на простынях, которые так и не успели убрать. Оперевшись об основание верхней кровати Браун, я судорожно начала мять ее простынь, внюхиваясь в неё. Такой близкий запах. Такой родной. Всего 8 месяцев, а я успела привязаться к ней. Леви, увидев всю эту печальную картину подошёл ко мне и попытался отвести.
— Уйди, — отмахнулась я, но бесполезно. Он взял меня на руки и вынес из комнаты, изредка смотря на меня и вздрагивая, будто сожалея о случившемся. Мы поднялись на его этаж и, как я поняла, он понёс меня в свою комнату. Нет, я не боялась. Я была благодарна ему. Наверное, оставшись в той комнате, я бы сошла с ума. Не знаю, что бы с собой сделала. Но сейчас появился Он. Он помог мне. Помог, насколько сильно бы я его ненавидела, но Он помог. Толкнув дверь, капрал со мной на руках вошёл в комнату, положил меня на постель. Принялся было снимать мои сапоги, но я подтянула ноги и сделала все сама. Все происходило в молчании. Осмотрев комнату, Леви убрал все острые предметы и, наказав мне не делать глупостей и сказав что скоро вернётся, вышел из комнаты. Я даже не думала совершать суицид. По крайней мере сейчас. Да это было даже физически невозможно. Сняв пиджак, я укуталась в одеяло и легла. Не знаю сколько так пролежала, но через некоторое время вернулся капрал с подносом, его лицо было продезинфицировано, а в руках был маленький пузырёк с белой жидкостью. Свою порцию еды с чаем он поставил на столик, ко мне же подошёл с подносом, поставив, кажется, мой чай и пузырёк на тумбочку.