Умереть, чтобы жить

Майор был в корне не прав, но возражать Савелию не хотелось. Ему было безразлично, где и как пройдет его служба, вот он и подписал контракт, не подумав, к чему это его приведет.

Глава 10. Последний бой.

    -Рота, стройсь. Слушай мою команду! На рассвете выдвигаемся. Наша задача остановить преступную банду террористов и не пропустить их в глубь ущелья, где они могут расставить свои ловушки для наших войск. Их много и нам предстоит выполнить не простую задачу, поэтому, мы должны сделать все возможное и не возможное и не дать им пройти. Все понятно?

-Так точно.

Молодые солдаты, впрочем, почти все они были новобранцами после учебки, несчитая ротного и прапорщика. Были еще сержанты и один старший лейтенант, но он должен вернуться в часть и не пойдет с остальными.

-Вольно.

Солдаты разошлись и каждый из них думал о своем. Единственная мысль была у всех одинакова: "Хочу жить".

 У всех, но только не у Савелия. Парень сидел в сторонке опираясь на камень спиной и смотрел в небо, где над ними кружились ястребы, точно присматривая себе добычу. Савке было все равно, что с ним будет завтра и он равнодушно отнесся к приказу.

-Савелий, пройдемся?

Прапорщик был мужик правильный и часто заступался за новобранцев, яро отстаивая их права. Сегодня он тоже пришел поговорить о выборе, который никто не предложил сделать Савелию.

-Завтра в бой, для многих он будет первым и последним. Я хочу спросить, может. ты останешься здесь? У тебя мать одна осталась и я, хотел написать о твоем переводе в другое место, но не успел.

Парень улыбнулся холодной и безразличной улыбкой, лишенной всяких эмоций.

-Зачем? Спасибо, но не надо. Разрешите идти?

-Иди.

Он отпустил парня, а сам направился к командиру. Обсудив вопрос, они решили оставить Савелия, как и нескольких других ребят. В горах к ним присоединится другая часть, где военный стаж у служащих значительно превышает срок службы этих зеленых пацанов.

А ближе к вечеру, старший лейтенант Морозов, вошел в палатку командира и перевернул с ног на голову принятое им решение.

-Здравия желаю.

-Проходи, Морозов. Почему не отдыхаешь?

-Есть серьезный разговор.

-Излагай.

-Завтра, в составе группы для перехвата боевиков, должен идти рядовой Никольский.

Командир нахмурил брови и вспомнил о вечно нарушавшем устав и дисциплину рядовом и он, являлся сыном какого-то важного чиновника.

-Слышал о нем. И что он?

-Дело в том, что на гражданке, пацан конкретно подпортил себе репутацию и его отправили в армию на исправление.

-Правильно сделали. Чего теперь хотят от нас?

-Он сын важного человека и отец хочет вернуть его домой. Живым. Несколько месяцев назад, на службу прибыл один парнишка, он сирота и никто не будет о нем плакать в случае трагедии. Нужно отправить его вместо Никольского.

Командир скрипнул зубами от возмущения и наглости пронырливых богатеев. Он со всей злости ударил кулаком по столу, сверкнув гневным взглядом на лейтенанта.

-Поменять местами? Вернуть эту гниду домой? Что, пусть лучше девок зажимает в клубах и барах, пока за него другие Родине долг отдавать будут? Как же они все меня достали со своими сынками!

Лейтенант и бровью не повел, когда услышал его слова. выдержав паузу, он подошел ближе к столу и сказал чуть тише, чем говорил до этого.

-Мы с вами находимся не в том положении, чтобы обсуждать чьи-то приказы. Мне самому не приятно этим заниматься, но выбор у меня не большой, а я, как и многие, мечтаю о карьере. Думаю, мы с вами мыслим одинаково.

Командир смерил его пренебрежительным взглядом и отошел. Крепко сжав кулаки, он покачался с пятки на носок и обратился к лейтенанту.

-А родных точно никого?

-Так точно. Мать умерла несколько недель назад, она отравилась паленой водкой. Ее нашли почти через неделю, когда пришли из магазина, где она отоваривалась в долг.

-Почему не сообщили сыну?

-Так ведь нельзя, вдруг сбежит?

Морозов положил папку на стол с фотографией Савелия. Такие случаи не новы в армии и командир с ним согласился. Если бы добираться было не так далеко, то солдата отпустят, а в их случае проще дождаться окончания службы. Командир долго смотрел на нее, переваривая разговор с прапорщиком и его просьбой о переводе парня.

-Ты понимаешь, что предлагаешь мне сделать? Мы отправляемся на встречу со смертью, у парня нет родных, он сирота и мы его обрекли на гибель. Он совсем зеленый, тихий и странный. Иногда смотрю на него и думаю, что он ждет чего-то, а я никак не могу понять чего.

Командир говорил медленно и тихо. Да, он обращал внимание на Савелия, тот отличился в стрельбе и хорошо разбирался в картах. Еще, он быстро умел ориентироваться на местности, чем не раз помогал.

Возможно, думая так, командир надеялся, что Савка выживет в предстоящей мясорубке и вернется домой живым?

-Так что будем делать?

-Сообщи Никольскому утром, перед тем, как нам выходить, а с другим я поговорю сам.

Лейтенант вышел из палатки, а командир открыл дверцу стола и вытащил оттуда бутылку водки. Пара рюмок притупила его совесть и та позволила спокойно лечь спать. Подумаешь, какая разница, когда ему идти в бой? Завтра или на другой день, если суждено, то он выживет, а если нет, то нет.

Утром, Савелий стоял в ряду тех, кто шел на перехват в горы. Нельзя сказать, что он был удивлен или расстроен, скорее Савка ожидал подобного, так как давно перестал надеяться на чудеса. Ничего, он справится, ему плевать, что там будет. Савелий усмехнулся, вспомнив слова Мартынова.

«- Знаешь, ты выздоравливай и собирайся в армию. Я поговорю, чтобы тебя куда-нибудь в штаб определили. Там и спокойно и парни все с головой. Глядишь, и толк из тебя будет.»

А прапорщик отводил глаза в сторону, ему было обидно за парнишку и он сам себе дал обещание любой ценой вытащить того живым.

Колонна бронированной техники и вооруженные солдаты, подбирались ближе к ущелью. Их было много, тысяча или две, все они шли вдоль ущелья, к самой высокой горе с крутым подъемом.

Час назад, колонна машин присоединилась к пехоте и продолжала их сопровождать.

Савелий шел почти в первых рядах и старался ни о чем не думать. Мать он давно перестал вспоминать, а почему то сегодня, она приснилась ему во сне. Сон был таким красивым и правильным, оттого и нереальным. Во сне она держала Савелия за руку, часто поправляла на его голове растрепанные летним ветром волосы и целовала в макушку. Во сне Савка был маленьким, таким, каким был в классе третьем и он был безумно рад, что мама держит его за руку и они идут в магазин. Только вот до магазина они так и не дошли. Наступило утро, а с ним пришел командир и объяснил, что Савелий идет вместо другого солдата, так как тот экстренно госпитализирован. Досада? Да, Савелий испытал это чувство, но оно быстро сменилось другим – ожиданием. Идти в бой, это очередной способ свести счеты с жизнью или испытать судьбу. Интересно, что она устроит на этот раз?

Ему, мальчишке, с автоматом на перевес, и грустной улыбкой, смирившегося со своей участью человека. Коротко стриженые волосы, кепка надвинута на глаза, а в глазах решимость и обреченная пустота. Вот он, Савелий, идет по дороге, в его венах течет кровь и он еще жив. Но, можно ли назвать живым того, у кого душа мертва? Вряд ли.

В глазах столько боли и грусти, столько тоски, он почти не был счастлив на земле и осознанно идет на смерть, ищет в ней выход от той черной бездны, в которой оказался. Она затягивает его сильнее, манит, нужно лишь помочь ей и все, тогда можно уйти.

Бодрая походка, а в сердце глазах детская обида на злую судьбу, на тех, кто виноват в его желании уйти из жизни, злость на самого себя, за тщетное желание, что-то изменить.

Савелий шел вперед, не опуская головы, когда раздались первые залпы и взрывы. Крики и приказы сыпались, как камни с гор. Двадцать минут спустя, все было кончено.