Мы платим железом

Это хорошо. Чтобы не дать врагу умереть быстро, палач должен быть спокоен.

– Вяжите их! – распорядился свей.

Рука Гуннара легла на рукоять меча. Губы, которые ему пообещали сжечь, искривила ухмылка.

И никто из свеев почему-то не спешил выполнять команду. Нет, копья по-прежнему были направлены на норега и Сёльви. И убить их могли достаточно быстро… Чего, собственно, Гуннар и добивался. Умереть в бою с мечом в руке куда приятней, чем сдохнуть у пыточного столба. Зря свейский командир разболтал, что их ждет, если сдадутся. Зря не сумел скрыть свою ненависть…

– Вязать их, я сказал! – рявкнул свей.

– Ага! Давай сам попробуй! – предложил Гуннар, прикидывая, сможет ли он достать свея. Нет, не получится. Сразу три копья ему не сбить.

Но зато он сумел стать правильно: спиной к спине Лепешки.

– Что застыли, как пни на корчевке! Давите их щитами! – рыкнул свей, сбрасывая свой с плеча на руку.

Но взять щит свей не успел. Глаза его выпучились и налились кровью, а сам он начал заваливаться на спину. Черенок стрелы с черным оперением торчал у него изо рта.

Свеи растерялись. Всего на миг, ведь они были опытными бойцами.

Но Гуннар этого мига не упустил: одно копье сбил ногой, еще одно, перехватив, рванул на себя, а второе, одновременно, толкнул назад, тут же выпустил оба, выхватил из-за пояса топорик (для меча слишком тесно) и сунул его острым краем в шею свею, ухватившему норега за бороду.

Свей бороду тут же выпустил и попытался зажать ладонью рану.

За спиной Гуннара пронзительно вскрикнул Сёльви, а самого норега с изрядной силой ударило между лопаток, швырнув вперед, на свея, который, радостно ощерясь, сунул копьем Гуннару в живот. Норег извернулся, сам не поняв, как это ему удалось, и железо копья лишь скрежетнуло по кольчуге. Гуннар боком упал в сугроб, перевернулся на спину. Как раз вовремя, чтобы двумя ногами оттолкнуть еще одного копейщика, вознамерившегося пришпилить Гуннара к земле.

Боковым зрением норег засек еще одного врага, перехватившего меч двумя руками, острием вниз. И острие это должно было…

Но стрела ударила свея под мышку, и Гуннар остался жив. Более того, он даже сумел встать на ноги, подхватить выпавший меч и отбить им сначала копье одного, а потом меч другого свея. А затем оценить происходящее и удивиться, как мало свеев осталось на ногах. Всего четверо. Нет, уже трое. Один из тех, что спешили на помощь насевшей на Гуннара парочке, споткнулся, потому что из бедра у него высунулся острый граненый клювик бронебойной стрелы. А еще Гуннар увидел Виги Ульфсона, который, не прячась, стоял между деревьями и накладывал на тетиву новую стрелу. И попала она в спину свея, который наседал на Гуннара, очень стараясь его убить. Свея выгнуло назад, и он раздумал убивать Гуннара.

Второго свея, того, что с копьем, норег прикончил сам, воспользовавшись тем, что врага отвлек растерявший боевой пыл приятель.

Последний свей успел развернуться лицом к стрелку и даже принять на щит стрелу. Что, впрочем, не спасло его от меча, всаженного в спину. В отличие от Гуннара, на котором была дорогая кольчуга двойного плетения, броня свея представляла собой всего лишь кожан с нашитыми на него колечками. Клинок пробил ее насквозь, вошел на ширину ладони и увяз.

Гуннар не стал его выдергивать, а просто извлек из ножен собственный меч, которым и добил свея, раненного в бедро. Еще один свей сидел на снегу и пытался обломить черенок стрелы, воткнувшийся в правую руку.

Черенок он обломить успел. Успел даже вскочить и отбить щитом первую атаку Гуннара…

И умереть от новой стрелы.

Гуннар опустил оружие. Спина болела, но терпимо. И кровь вроде не текла. Это хорошо.

А вот то, что убили Сёльви, это плохо.

Хотя, если подумать, умереть должны были они оба. И это в лучшем случае. В худшем, их взяли бы живыми, и они всё равно умерли бы, но медленно и неприятно.

– Видишь, Гарага, мой лук все-таки пригодился!

Виги подошел.

Улыбается во весь рот.

Ну да. Он нарушил приказ. Но Гуннар теперь обязан ему жизнью.

Норег оглядел поле боя.

– Клянусь молотом Тора, ты убил семерых хускарлов! – потрясенно проговорил Гуннар.

– Шестерых, – поправил Вихорёк. – Вот этого тоже убил ты.

– Я его только прикончил. – Гуннар снял с пояса одного из свеев веревку и принялся обвязывать тело Сёльви. Надо забрать его с собой. Вряд ли свеи, придя сюда, позаботятся о нем, как о своих.

Вихорёк тоже времени не терял: вырезал стрелы и попутно освобождал свеев от кошелей и украшений.

– Глянь, что у меня со спиной, – попросил Гуннар.

– Да я уж глянул, – бросил Вихорёк, не повернув головы. Он был занят: сдирал бронь с хольда, который сулил Гуннару неприятную кончину. – Это топором тебе приложили. Бронь цела, и спина, думаю, тоже. У тебя ж под бронью прослойка, как у кабана, не меньше. Подкольчужник, поддевка меховая… Я бы, может, и пробил, а эти – куда им! Слушай, а ты Лепешку один утащишь? А я тогда добычу в плащ заверну и тоже волоком. А то много получается.

– Я справлюсь, – Гуннар соорудил из лыж Сёльви и пары свейских подобие санок, закрепил на них тело. – Давай побыстрее. А то как бы к свеям подмога не прибежала.

– А пусть! – отозвался Вихорёк. – Их тоже убьем!

Гуннар хмыкнул, уловив в голосе парня знакомые интонации. Точь-в-точь Свартхёвди Медвежонок. Что ж, таким сыном можно гордиться. Гуннар бы точно гордился, будь у него такой. А может, еще и будет…

Глава 5

Отрезаны

Хреново, когда драка проходит без тебя. Если бы не это, я бы сказал, что должность ярла-землевладельца мне нравится. В частности, возможность усилиться с помощью ополчения – это круто. Три сотни бойцов привел ко мне Сохрой. Ну как бойцов… охотников. В чистом поле их разогнал бы вдесятеро меньший отряд викингов. Но в поле я их гнать не стану. А вот в лес – это запросто. Вреда особого они свеям причинить не смогут, но комарами поработать – вполне. Ущерб от комаров невелик, но спать они мешают.

Примерно сотня кирьялов этим и займется, когда свеи подойдут к крепости. Остальных – на стены. Метать стрелы, швырять камни, потчевать кипяточком. Кипяточек – он в зимнее время очень хорош. Но не наружно.

А еще мы уже двое суток старательно поливаем склоны водичкой. Мороз небольшой, но ночью достаточно холодно, чтобы прихватило. Скандинавы – большие умельцы штурмовать такие вот небольшие крепости. Обледеневшие склоны их не остановят, а охотничьи стрелы против больших щитов и бронных воинов малоэффективны. Но у меня ведь не только охотники имеются. У меня есть Бури, чьи стрелы не держит даже кольчуга. И Стюрмир, способный метнуть не только копье, но и камешек весом пудика в три – на очень приличное расстояние. И еще несколько парней, способных драться со свеями практически на равных.

Опять-таки госпожа Удача, я надеюсь, сыграет на моей стороне.

Нет, грядущий штурм меня тревожит значительно меньше, чем несколько дней назад. Конечно, две сотни свеев – это огромная сила. Воинство какого-нибудь английского тана или французского барона такой хирд способен пустить на рагу, почти не вспотев. Но если мои диверсанты отработают по максимуму и оставят свеев без запасов провианта, то мне надо будет продержаться всего лишь несколько дней. А потом суровый дядька Голод скажет свое веское слово, потому что вся имеющаяся в окрестностях жратва свезена моими друзьями-кирьялами сюда, в крепость. Можно, конечно, рыбку ловить и дичь промышлять, но двести рыл щедротами зимнего леса не особо прокормишь. Ну и опять-таки придется выбирать: либо крепость штурмовать, либо на охоту ходить. Причем группами, потому что одиночек те же кирьялы самих в дичь превратят.

Главное – выдержать пару-тройку штурмов. А это мы, я думаю, сможем. Что меня действительно беспокоит, так это отсутствие Гуннара и его команды. Три дня прошло, а они так и не вернулись. И свеи, что характерно, где-то потерялись, хотя по прогнозам должны были появиться либо вчера вечером, либо сегодня утром. Но не появились.