Страница 9 из 14
Но сфинктер Одди открывается на молоко, потому что молоко – эта та жидкость, которая первой приходит в кишечник, и после того, как у нас первый раз произошел «импринтинг» его вкуса, пищевод его пропускает, желудок принимает его первым, начинает выделять на молоко кислоты. Все попало в двенадцатиперстную кишку, впервые открылся сфинктер Одди, впервые пошли первые панкреатические желчные капельки, и вот с тех самых пор в нашем пищевом центре четко написано – открываемся только на пищу и молоко. Пришло молоко – открываемся, но на все остальные жидкости – не откроемся.
Очень часто люди на вопрос «Чем вы завтракаете, уважаемые?» отвечают: «Великолепно завтракаем. Две чашки чая или чашку кофе выпил». Открылся у него сфинктер Одди? Нет. А с молоком? Открылся. Вода проскочила по малой кривизне, желудок спит – нет основного сфинктерного рефлекса. Не открылся большой дуоденальный сосок – ферменты не пошли. Поджелудочный сок выделяется альфа-клетками поджелудочной железы, которые продуцируют уже известные нам ферменты, еще раз повторим: белки перевариваются протеазами, жиры – липазами, а углеводы – амилазами.
Мы помним, что это белки, и запоминаем закон функционирования поджелудочной железы. Когда открывается большой дуоденальный сосок и выходит капля поджелудочного сока, в нем одновременно находятся все три фермента: липаза, амилаза и протеаза. Поджелудочная железа работает тупо: открылась и выделила 3 фермента. Если человек поел только белки, можем мы себе представить, что не будет ни жиринки в твороге или сметане? 1–2 % все равно будет, как ни обезжиривай. Природа это знает. Может, так случится, что где-то там сладенькое попало? Ложка была в сахаре или еще что-нибудь? Могут туда попасть углеводы? Могут. Защита от дурака делается очень просто: всегда выделяется 3 фермента: липаза, амилаза и протеаза. Помните сказку: из ларца выскакивали три молодца, одинаковых с лица. Поджелудочная железа – это трое из ларца, одинаковых с лица. Липаза, амилаза и протеаза. Все трое с дубьем. И каждый занимается своим: один мочит по ногам, бьет кости колена, второй бьет в грудь, третий проламывает голову. Вышла пища, махнули дубинами – дело сделано.
Проводились эксперименты с длительным изолированным питанием, и занимался этим наш великий физиолог Иван Петрович Павлов, когда собаки длительное время кормились изолированным набором, только 100 %-ной белковой пищей, 100 %-ным жиром, 100 %-ными углеводами. Через 2–3 недели изолированного питания животные погибали. Ферменты поджелудочного сока продолжали выделяться с той же пугающей регулярностью: липаза, амилаза и протеаза. Единственное, что происходило в случае длительного изолированного питания: тот фермент, который выделяется на большее количество субстрата, приходил в большем объеме.
Таким образом, если мы сидим на изолированно белковой пище, то через 2 недели чистого белкового питания у нас будет 70 % протеазы и по 15 % липазы и амилазы – но последние все равно выделяются. Если мы сидим только на жирах, едим одно сало и растительные масла и больше ничего, то через 2 недели такого рациона получим: 80 % липазы, 10 % – амилазы, 10 % – протеазы. Если все углеводники сидят только на углеводах, значит, 60–70 % амилазы, 15 % – протеазы, 15 % – липазы. Что бы вы ни делали, как бы вы ни исхитрялись, все 3 фермента все равно выделяются.
Найдите аннотации от любых ферментов. Фистал, дигистал, панзинорм. Заходите в аптеку, говорите: «Дайте мне любые ферментные препараты – вобензим, мезим форте, пензитал».
Если в ферменте больше амилазы, значит, этот фермент для тех, кто сидит на углеводах, для белковых и жировых активностей концентрация чуть меньше. Но возьмете другой фермент, там тот же креон, в креоне будет больше белковых ферментов. В препаратах для похудения, которые жиры размалывают, больше будет липазы. Но какой бы ферментный препарат ни взяли, в нем будет всегда три составляющих. В кишечник всегда выходят три фермента сразу. И разделить их невозможно. Убираем амилазу – не работают липаза и протеаза. Убираем липазу – не работают два других. Если их разделить, ничего работать не будет. Только вместе.
Я не знаю апологетов раздельного питания, но у всех есть свои аргументы. Если вам интересно, походите, сейчас есть различные школы, например, противников молока, сторонников раздельного питания, много других теорий придумывается. Спросите у них аргументационную базу, спросите их, а что же делать с основополагающим принципом панкреатической секреции? Если бы в природе существовал принцип раздельного питания, как бы у нас происходила секреция поджелудочного сока?
Наверное, она бы происходила тремя протоками. По одному протоку шла бы липаза, по другому – протеаза, по третьему – амилаза, правильно? Значит, попадает пища в двенадцатиперстную кишку, видит – чистый жир, одно сало. Два сфинктера закрывают протеазу и амилазу, зачем использовать ценные ресурсы. Идет сплошная липаза, переварил, остальные сидят, курят бамбук. Съели чистого мяса, без жиринки, зачем тратить амилазу и липазу, давайте откроем панкреатический проток, пусть идут протеазы. В этом случае мудрая природа так бы и поступила.
Но природа почему-то сделала нам только один проток, по которому пустила сразу три фермента. И даже великие ученые фармакологи, те, кто выпускает ферментные препараты, всегда их выпускают в трех видах, делая акцент на каком-то одном, в зависимости от того, для кого они предназначены: для углеводников, для жирового обмена или для белкового. Но два других фермента присутствуют всегда, просто в меньшем количестве.
Вопрос: для чего это сделано? Для того, чтобы вы не напрягались и тянули в рот все что могли. Все, что поймали, отняли и нажили непосильным трудом, скорее засунули в рот, проглотили, чтобы не отняли. А потом спокойно сели и сказали: «Все мое. А вы отстаньте от меня. Я сейчас все переварю». И не надо напрягаться. И природе не надо думать, составлять разные рецептурные зоны, считать, сколько идет того, сего… В природе все просто и удивительно надежно. При правильном использовании никогда не сломается.
Но если у нас нет субстрата под другие ферменты и мы сидим только на белке или жире, а амилаза не работает, если здесь нет слизи на слизистой – фермент вышел, а субстрата нет, что он будет делать? Он будет ходить и искать, что бы ему тут поделать? Увидит мембрану, начнет ее мочалить… И поэтому, если нет слизи, за что он примется? За стенку кишечника. И начнется формироваться язва тонкой кишки. Самое большое удивление во время вскрытия в патологоанатомическом отделении – это то, что 30 % тонких кишечников имеют язвы.
Второй и третий метры кишки, как правило, при жизни не диагностируются, потому что фиброгастродуоденоскоп доходит только до этого отдела, а все, что ниже 5 метров, не осмотрится. А там как раз язвочки и сидят. Это у всех людей, которые пребывают на раздельном питании. Чем дольше он питается раздельно, тем больше язв в тонком кишечнике.
Обнаруживают это только на вскрытии, а ему уже все равно. Все вегетарианцы, раздельщики, сыроеды, солнцежуи и прочие – все имеют проблемы с тонким кишечником. Потому что все нарушают принцип одновременного переваривания всех субстратов. Все просто и удивительно. Не надо ни о чем думать. Ешьте все, только одновременно с едой не пейте. Пейте до или после. И все будет с вами хорошо.
Если мы перед едой пьем мелкими глотками щелочную воду, куда она уходит? В кишечник, по малой кривизне, тут всасывается и повышает щелочность. Потом мы потребляем пищу, она лежит в желудке, обрабатывается кислотой, и когда кислое содержимое начинает выходить, кислота быстрее нейтрализуется. Поэтому щелочную воду нужно пить до еды, а если мы выпьем ее после, то она будет нам понижать кислотность. Тогда, соответственно, ферменты будут работать медленней и желудок задержит здесь пищу. Поэтому пить щелочную воду во время еды или после глупо. Ее нужно пить натощак, как и делается во всех санаториях Кавказских Минеральных Вод, где щелочную воду из источников вам приносят перед едой. Потом вы поели и пошли гулять. Погуляли, пришли, из желудка все ушло за 2–3 часа, потому что если вы двигаетесь, у вас нормально все перестальтирует, и потом опять пьете минеральную водичку. Опять «стаканами» все промываем.