Страница 11 из 13
После превращения Русской церкви в автокефальную, то есть самостоятельную организацию, независимую от Константинопольского патриархата, позиции светской княжеской власти укрепились. С этого времени в сам процесс избрания митрополита активно включается русский клир под решительным влиянием московского князя. Однако прямое вмешательство великого князя в дела церкви и разрыв отношений с Константинопольской патриархией, на которую церковь опиралась в своих конфликтах с великокняжеской властью, беспокоило церковников все больше. Это было время длительной феодальной войны второй четверти XV в., развернувшейся в московском княжеском доме. Причиной смуты стали притязания на великое княжение со стороны сына Юрия Звенигородского – Дмитрия Шемяки.
После падения Константинополя (1453) Византийская империя, так и не получившая обещанную военную помощь от Запада, была завоевана турками и прекратила свое существование. Греческая церковь пришла в упадок. Константинопольская патриархия хотя и сохранилась, но потеряла прежний авторитет и использовалась османами в своих политических интересах, а единая митрополия «Киевская и всея Руси» раскололась на две – «всея» и «Киевскую и всея Руси» (1458), расположенную в пределах Литовского государства. Москва же стала духовной наследницей Византии. Со временем появились идеологические концепции, согласно которым Москва рассматривалась как новый Царьград – Третий Рим: с конца XV столетия она выступала как единственная защитница православия и от «басурман», и от «латинян». Чтобы лучше понять все этапы этого большого и сложного пути, обратимся к событиям 1389 г.
Раздел II
Княжества Северо-Восточной Руси и Константинополь в правление великого князя Василия I Дмитриевича (1389—1425)
В 80-е гг. XIV столетия в Константинопольской патриархии произошли большие изменения. В январе 1389 г. на патриарший престол избрали Антония IV, которому в наследство от предыдущего патриарха Нила досталось утомительное дело Пимена и Киприана, которые не прекращали борьбу за власть и митрополичий престол1.
Киприан в это время в очередной раз появился в византийской столице и, возможно, повлиял на возобновление рассмотрения этого затянувшегося конфликта. В результате в феврале 1389 г. патриарх созвал в Константинополе собор, на котором было принято решение о низложении Пимена. Собор также подтвердил указание патриарха Филофея на то, что после смерти митрополита Алексия Киевская митрополия должна объединиться под властью митрополита Киприана и впредь всегда сохранять свое единство2.
Пимену, в связи с этими событиями, пришлось 13 апреля 1389 г. вновь поспешно отправиться в столицу Византии. Подробности его путешествия из Москвы в Константинополь обстоятельно описаны в Хождении Игнатия Смольнянина3. По пути Пимен был схвачен своими кредиторами – генуэзскими купцами из Кафы, у которых он прежде занимал значительные денежные суммы на имя великого князя Дмитрия Ивановича (Донского) для своего поставления в митрополиты. Пимен был вынужден заплатить требуемое, после чего остался практически без средств.
Однако путешествия своего не прервал и уже летом 1389 г. прибыл в Константинополь, где все еще находился и другой претендент на митрополичий престол – Киприан.
Пимен планировал начать переговоры по своему делу, но 10 сентября 1389 г. неожиданно скончался в предместье византийской столицы Халкидоне, «тамо и положен бысть, а именье его разъята инии»4.
2.1. Княжества Северо-Восточной Руси, митрополит Киприан (1390—1406) и Константинополь
Между тем и в Москве произошли значительные события, решительно повлиявшие на дальнейший ход русской истории. 19 мая 1389 г. скончался великий князь Московский и Владимирский Дмитрий Иванович Донской, не желавший принять Киприана в качестве митрополита. Новым великим князем стал его старший сын – восемнадцатилетний Василий I Дмитриевич (княжил в 1389—1425 гг.). Несмотря на юный возраст, он многое в жизни уже испытал. В 1383 г. отец послал его вместе с московскими боярами в Орду к хану Тохтамышу за ярлыком на великое княжение. Это было требование нового ордынского хана. Тохтамыш выдал Дмитрию Донскому ярлык, но задержал молодого княжича в качестве заложника в Орде, где наследник московского престола провел два с лишним года. И лишь по счастливой случайности смог бежать из Орды со своими соратниками. Боясь идти через волжские степи, контролируемые ордынцами, где он мог попасть в плен, Василий направился в Литву. Там его принял великий литовский князь Витовт (1350—1430), двоюродный брат Ягайло. Только в 1388 г., за год до смерти отца, Василий вернулся в Москву.
В самой Литве тоже было неспокойно: поворот Ягайло в сторону католической Польши, с которой долгие десятилетия враждовала Литва, закончился в 1385 г. так называемой Кревской унией. Ягайло женился на польской королеве Ядвиге и стал польским королем. Он обратился в католичество и принял имя Владислав. Вскоре он насильно ввел католичество в языческой и православной Литве. Это сразу же поставило в подчиненное положение православных русских – подавляющее большинство населения Литвы того времени. Действия Ягайло с возмущением были восприняты в соседних удельных княжествах – Полоцком и Смоленском.
Последнее из них стало все больше склоняться в сторону Москвы, а не Литвы. Недовольна пропольским и прокатолическим курсом Ягайло была и литовская знать, которая объединилась вокруг двоюродного брата Ягайло и внука Ольгерда – Витовта. В конце концов Ягайло и Витовт достигли соглашения. Литва становилась под управлением Витовта вместе с входящими в ее состав русскими землями независимым государством. А в случае смерти Витовта – переходила под управление Ягайло и его наследников. Отношения Литвы и Московского княжества осложнялись тем, что во время своего пребывания в Литве после бегства из Орды Василий I подружился с Витовтом и обручился с его дочерью Софьей. И теперь Софья Витовтовна стала великой княгиней Московской, женой Василия I. С этого момента государственные (политические, экономические, дипломатические и, конечно, церковные) интересы Литвы и Москвы постоянно сталкивались с личными симпатиями и родственными связями.
Уже в первые годы своего правления, продолжая политику своего отца, Василий I присоединил к Москве (1392) Нижегородское княжество, «выкупив в Орде ярлык на Нижний Новгород, Городец, Мещеру, Тарусу и Муром»5. Оказал давление и на Псков, который стал принимать в качестве князя лишь того кандидата, кого предлагала Москва. Рязанский князь, после острейших конфликтов с Москвой при Олеге Рязанском, как в прошлом Тверь, был уже вполне подчинен великому московскому князю при его преемниках – сыне Федоре (1402—1427) и внуке Иване (1427—1456).
Разрешил Василий Дмитриевич и церковные споры. Перед юным князем были два пути возможного решения вопроса в отношениях с церковью. Либо принять опального митрополита Киприана, либо попытаться поставить своего кандидата и тем самым возобновить конфликт с церковью, которая обладала большими политическими, материальными и духовными возможностями. На это у Василия не было ни сил, ни решимости, а кроме того, этому противоречила расстановка сил внутри русского клира. К тому же признания Киприана требовала внешнеполитическая обстановка (необходимость союза с Литвой), поэтому, желая укрепить наметившийся московско-литовский союз, он согласился с решением патриархии, принял митрополита Киприана, который был восстановлен в своих правах на митрополию, и установил канонический порядок, положив конец многолетней церковной смуте. По справедливому замечанию историка церкви Н.М. Никольского, «пока существовали удельные княжества, а Москва была еще слабым подростком, зависимость московской церкви от Константинопольского патриархата московские князья терпели молча. Но в конце XIV в. их терпению пришел конец. Трения стали увеличиваться все больше и больше, возникая по самому важному для Москвы вопросу – о кандидатах на митрополичий престол»6.