Достойная пара

Доктор скрепил руки за спиной и обвёл взглядом не самое лучшее порождение архитектуры — главный дом деревни — здание не было ни вычурно, ни просто, оно не имело ни стиля, ни направленности, просто никакое. Мужчина цокнул языком, медленно кивая головой:

— Вот и я то же сказал, когда первый раз увидел это. — голос мужчины звучал умиротворённо, он поделился впечатлением и неспешно пошёл за Синой, первым ступившим к калитке.

Внутренности дома, как и его множество коридоров и бесполезных комнат совсем не впечатляли, я только хмыкнула и поскорее пошла за сопроводителями, точнее за Синой, потому как доктор успел куда-то незаметно ускользнуть. Вся эта долгая возня раздражала нервы: длительная тряска в машине, малоприятная компания, прогулка по унылому клану, а затем дому, ожидание и поиск нужной залы, все эти заминки и бесконечные безликие служанки, водящие нас то туда, то сюда, складывалось впечатление, что Астрид играла в салочки, в то же время Сина не падал духом, я бы даже сказала, что ему нравилась это игра. Наконец, понять, что эта цветная зала окончательная точка, которую мне удостоится посетить в запутанном лабиринте главного дома, помогла сама обстановка комнаты. Всё было идеально сведено с истинно южного интерьера, не иначе взято из головы подлинной южанки.

Астрид пришлось опять же ждать, и я принялась бродить по закоулкам залы, ностальгируя и рассматривая мелкие и не очень побрякушки; статуэтки, порой доходящие до размеров в человеческий рост и пугающие выражениями злобных или натянуто веселых лиц — такие на юге можно было найти только у изрядных любителей. Я лавировала меж красивой резной мебели, украшенной цветочной росписью; красных полотняных ширм с аляпистыми вкраплениями золотой с каменьями пряжи; всяческих перегородок и заслонок из древесины или сучьев, густо размалёванных и приведённых в благолепный вид. Сомнений больше быть не могло — где-то хозяйка дома всё-таки переборщила, по старой памяти, наверно, разошлась: это тоже присуще южным людям.

— Ты, наверно, устал? — раздался по ту сторону пёстрой шторы бархатистый женский голос, и я замерла, притаившись за одной из ширм, повисла тишина, и её мгновенно прорезал хлёсткий шлепок — пощёчина. — Думал, я не узнаю?.. Выглядишь лучше, чем я полагала. Трусы всегда так выглядят? — я могла только полагать о чём говорила Альфа Запада, однако поняла по суровому лицу Сины и смеющейся интонации говорящей, что о чём-то малоприятном. — Милая, не прячься там, ты моя гостья, и я хотела бы увидеть тебя, прошу прощение за моё опоздание. — голос её стал деланно гостеприимным и добрым, но снова дрогнул: — Ты можешь идти.

Сина покинул помещение, тихо затворив за собой дверь. Не сказала бы, что как-то особенно на него надеялась, но он пугал меня гораздо меньше этой женщины.

Астрид расправила нагие плечи, до половины стянутые тугими рукавами краплакового платья, так шикарно подходящего и копне её безукоризненно чёрных волос, густой волной нисходящих к плечам, и изгибам соблазнительных плеч; остроте обезоруживающего взгляда и идеально подчёркнутым помадой губам. Иной раз подобная эффектная особа могла вогнать в краску, однако теперь она не способна была вызвать во мне и капли чувств.

— Я так давно хотела тебя увидеть, проходи, садись. Не хочешь чего-нибудь? — изящная волчица беззвучно приземлилась на безупречную, как и она сама, бархатную софу, взмахнув тонкими холёными ручками, и с явным удовольствием воззрилась на меня, с откровенным подозрением и нетерпением смотрящую ей прямо в глаза.

Я с трудом сдержала саркастический смешок.

— У нас слишком разные понятия о гостеприимстве. Довольно дешёвой актёрской игры. — сидя в небольшом кресле, я сжала подлокотники и наклонилась вперёд, к собеседнице. — Чего тебе надо? — надо признать, весь этот абсурд доводил до кипения, мне претила сама мысль о происходящем, а фальшивые попытки Астрид наладить контакт так вообще вызывали желание драть на собеседнице себе волосы.

— Я так давно не вела лёгких бесед с подругами. — неумолимо продолжала она, закусив губу, но вдруг выдержала паузу, хитро улыбаясь. — Ан нет, была у меня не так давно увлекательная беседа. Алексия тоже повзрослела. — Астрид стрельнула взглядом, очевидно, с ликованием принимая измену в выражении моего лица. — Возможно, ты не знала?

— Знала. — снова приняв холодное безразличие, отчеканила я, кажется, опыт общения со злым Кристофером дал свои плоды: получалось это отменно.

— Тебе идёт обручальный браслет, только размерчик не твой. — хохотнула женщина, рассматривая обруч так и не слетевших оков. Она подперла подбородок рукой и умиленно посмотрела на меня. — Ты так быстро выросла. Что, совсем не хочешь поговорить со мной на интересующие темы? Совсем никаких вопросов ко мне? Твоя мама до ужаса занудная, думаю, ты понимаешь о чём я — это исключительное рвение к жизни у нас не отнять.

Её бархатистый голос вкупе со сладкими речами звучал очень располагающе: она стала превосходной владелицей своего тела. Астрид и правда была убеждена в собственных словах и говорила так, словно обратного не может быть, невозможно.

— Почему же? Вопросов куча, только я не уверена, что смогу получить от тебя честный ответ, Астрид. — на мой серьёзный тон и обращение женщина повела бровями и заинтриговано прислушалась, сконцентрировав взгляд. В памяти всплыли застывшее лицо мертвой Йони, тела застреленных на границе Севера и Запада волков, неподдельный ужас в глазах Ильвы и вообще всех щенков. — Во-первых, где Алексия и почему этот дом настолько безвкусен? — постепенно лживая улыбочка стала сползать с холёного личика Астрид по ходу того, как сильно расходилась я. — Во-вторых, что тебе от меня нужно и откуда такая, чёрт возьми, уверенность в моей к тебе благосклонности? — брюнетка вмиг стала серьёзной и откинулась на спинку софы, выпустив струйку воздуха между алых губ, из-под густых ресниц она разглядывала меня и старалась более или менее сдерживать неудовольствие, вот только меня уже захватило этой гнетущей волной злости и ненависти и понесло, вследствие чего меня было не остановить. Смакуя каждую букву, каждое слово и паузу между ними, с вызовом смотря на старшую волчицу, я слегка задрала подбородок.— А в-третьих, что толкнуло тебя вести себя как последняя сука?

Вот теперь недовольство ярко блеснуло на красивом лице Астрид, она попыталась примешать усмешку к оскорблению, отразившемуся на её личике, чтобы скрыть чересчур явные эмоции, только получился какой-то злой смех, позволивший мне наконец понять, что я переусердствовала с высказываниями. Альфа Запада огляделась кругом и, вновь обернувшись личиной идеальной доброжелательности, начала говорить:

— «Достойная пара»… — до жути знакомое словосочетание заставило вздрогнуть, а рассказчицу удовлетворительно прищурить глаза. — Достаточно пресловутая фраза, не находишь?

Я отцепила пальцы от подлокотников и сложила ладони между коленей, сомневаться не стоит — сейчас будет что-то сокрушительное, обезоруживающее. Астрид заметила мой напряжённый жест, и уголок её губ слегка дрогнул, она смакует своё преимущество.

— Это фразу старцы просто до безумия обожают, они вколачивают её каждой наивной девушке перед обрядом, особенно, когда это столь выгодно. — её длинная стройная нога вспорхнула на секунду, оголяясь в разрезе платья, и опустилась на вторую, не менее изящную. Наверно, недоверие слишком откровенно сочилось из меня, потому дальше прозвучало это: — Вижу по тебе, ты не слишком торопишься доверять мне, это хорошо, но поспеши отмести все свои сомнения, я тот единственный родной тебе человек, который всей душой жаждет тебе только хорошего, невзирая на собственную выгоду и какую-либо корысть, в отличии от твоего папаши. — последнее она точно сплюнула, чтобы тут же придавить каблуком слаженных туфель.

Это откровение, к сожалению Астрид, оказало на меня ещё большее давление и усугубило недоверие. Это самая что ни на есть ложь — я нужна ей как минимум в качестве последователя, наследницы, ну, или напарницы на крайний случай. Однако её признание всё-таки кое-что пошатнуло во мне. Я никогда не полагалась на правдивость увещеваний старцев и назойливую фразу о якобы «Достойной паре», меня всегда смешили их глупость и надежда повлиять на меня этаким пророчеством, казалось, это было лишь поводом столкнуть меня в пропасть под названием замужество; однако иногда, всего лишь иногда, я позволяла себе обмануться и поверить в то, что такая сказка есть, и все рассказы о нашей превосходной паре — правда. Это ничего не меняло в сущности, потому что я и без бредового навязывания этого словосочетания прекрасно понимала, что происходящее между нами с Кристофером нельзя назвать иначе, это было даже большим для меня… Но всё-таки, чувство оказалось гадким, догадки оправдались и чудесное пророчество оказалось избитым клише, скорее всего, схоже чувствуешь себя, когда в детстве узнаешь, что сказочный герой на празднике — это переодетый друг папы и вроде бы подарков меньше не становится, но горечь остаётся. Слегка неприятный осадок и больше ничего — вот какова оказалась моя реакция на триумфальную речь Астрид.