В дебрях бескрайних

Герман: – Жаль, конечно. Но одно радует. Здорово, что у вас лично, Захар Парфёнович, всё наладилось.

Захар Парфёнович: – Да, через день-два переберусь отсюда в гостиницу. Документы оформляются. А тут вот просто… Как тебе сказать, я ведь в этом доме и детство провёл, и потом долгие годы зрелой жизни. Я прощаюсь с домом, но не с ними.

Герман: – Но Варенька – она хорошая. Просто её надо понять.

Захар Парфёнович: – Тебе виднее, Гера.

Герман: – Я без неё и дня не проживу, и она без меня тоже.

Захар Парфёнович (встаёт): – Но это же хорошо, Гера! Любовь – пожалуй, то без чего человеку не прожить.

Герман: – А как у вас?

Захар Парфёнович: – Нормально. У меня есть, кого любить, о ком заботиться, кому верить. Я за эти последние четыре-пять лет многое понял и стал к людям относиться совсем по-иному. Я теперь не разделяю их на «сложных» и «простых».

Герман: – Я тоже считаю, что люди должны быть равны. Но на столько, на сколько такое возможно.

Захар Парфёнович: – А ведь бывало, что иногда и я считал себя шишкой на ровном месте. Заблуждался. Как я ошибался. Но осознал, пережил, прочувствовал многое на собственной шкуре.

Появляется Варенька-Тваренька.

Варенька-Тваренька: – Гера, ну чего ты тут с этим бродягой беседы разводишь? На какой чёрт он тебе сдался со своими жалобами на жизнь? Иди в дом! Там уже вся наша большая семья собралась, и мама с Герасимом тебя уже ждут. Сегодня же какой-то церковный праздник! Немного отметим.

Герман (переминаясь с ноги на ногу): – Варя, но ведь, как-то, не очень здорово получается.

Захар Парфёнович: – Иди, Герман! Не обращай на меня внимания!

Варенька-Тваренька: – Тебе же сказали, Герман, не обращать на него внимания! Вот ты и не обращай! Было бы на кого! Пошли!

Герман, уходя, сжимает правую руку в кулак, давая понять, Захару Парфёновичу, что рад за него.

Появляется Катюха. Она в нарядном платье, с сумочкой

Захар Парфёнович: – Вы к кому? (встаёт). Катя, я ведь тебя и не узнал. Ты такая нарядная! Бог ты мой, Екатерина Матвеевна!

Катюха: – Всё меняется. Пусть не так быстро, но к лучшему.

Захар Парфёнович: – Тебя отпустили с работы?

Катюха: – Я уже не грузчица на овощной базе, Захар. С первого сентября выхожу на работу учителем химии, в среднюю школу под номером семнадцать (садится рядом). Чуть больше месяца осталось. Приглашали меня и на старое место работы, но я отказалась.

Захар Парфёнович (обнимает её): – Правильно! Но какая же ты скрытная, Катя. Но, может быть, и правильно. Как говорится, обожглась на молоке, теперь на воду дуешь. Я очень рад!

Катюха: – В принципе, теперь мы с тобой – неплохая пара. Директор предприятия и учитель химии, с перспективой на должность заведующего по учёбной части. Но я тебе ещё не всё рассказала.

Захар Парфёнович: – Ну, давай! Выкладывай все радости мне на голову! Прекрасно! Получается, что справедливость, пусть частично, но восторжествовала?

Катюха: – Не справедливость восторжествовала, Захар. А просто, на моё счастье, бешеная собака укусила того, об кого не положено чесать зубы.

Захар Парфёнович: – Катя, говори попроще, а не притчами.

Катюха: – Постараюсь. Так вот. Те два молодых негодяя, которые изнасиловали почти на моих глазах девочку, не так давно напали на очередную жертву. Но промахнулись, напали, да не на ту.

Захар Парфёнович: – Как понять «не на ту»?

Катюха: – Очень просто. Она оказалась дочерью очень большого чиновника из столицы. После произошедшего случая сразу же обратилась к отцу, а тот ещё выше и… началось. Покатилось!

Захар Парфёнович: – Всё равно, жаль девушку. Хоть она и представитель, так называемой, золотой молодёжи.

Катюха: – Сама собой. Но там, даже следователи шёпотом говорят, такая девица, что пробы ставить негде. Разумеется, что её не устроило грубое обращение с ней. В принципе, она права.

Захар Парфёнович: – Я представляю, как всё это… зашевелилось.

Катюха: – Ты даже не представляешь, Захар. Мне сообщили, что моё дело будет вести тот же самый следователь Бумагов. Беспринципный и наглый. Ублюдок и приспособленец. Ведь, благодаря ему, я и оказалась на улице, и потеряла всё.

Захар Парфёнович: – И что же ты?

Катюха: – Я сказала прокурору, что если этот негодяй не будет уволен из органов прокуратуры, то я через Интернет лично сообщу об этом президенту. Ведь самое время.

Захар Парфёнович: – Как раз тот случай, что прислушаются, именно, к тебе, а не кому-либо из местных воротил от власти, и воровского общака.

Катюха: – Они, местные воротилы и рулевые зацепили большую шишку на ровном месте. Не знаю, что они сделали с этим подлецом Бумаговым, но доследованием моих дел занялся другой человек. Молодой, энергичный. Ему позволили и даже приказали давить на эту компашку по полной программе.

Захар Парфёнович: – Это уже не так плохо.

Катюха: – Не буду утомлять тебя подробностями. По ходу их было много не очень приятных нюансов. Мне даже лично бизнесмен, папаша одного из насильников, нагло на улице предложил солидную взятку.

Захар Парфёнович: – И что же ты, Екатерина Матвеевна?

Катюха: – Я назвала его последней сволочью и показала им свой мобильный телефон, на который записывала весь разговор. Его охранники попытались у меня его отнять. Но тут, неизвестно откуда, появились четверо вооружённых людей и повязали магната и всю его свиту.

Захар Парфёнович: – Правильно. Надо вести себя скромнее и вовремя делиться своими сбережениями с ответственными господами из столицы.

Катюха: – Завертелось всё стремительно. На отцов молодых негодяев, чиновника и буржуя, завели уголовные дела. Мне вернули квартиру.

Захар Парфёнович: – Диву даюсь, насколько всё взаимосвязано.

Катюха: – С моей квартирой подсуетилась та же самая банда. Риэлтерская контора и, как бы, юристы были уверенны в своей безнаказанности, но промахнулись. Там тоже некоторых будут определять на нары. Расправятся и с некоторыми служащими местных правоохранительных органов.

Захар Парфёнович: – Всё очень даже не так и плохо происходит.

Катюха: – Да. Хорошо. Быстро нашли машину и улики, которые доказывают, что моего мужа убили, именно, этих два молодых подлеца. Не сложно массивным внедорожником ударить мотоцикл. Следователи доказали, что это они же и подожгли дом вместе с моей… мамой. Они и убрали свидетеля.

Захар Парфёнович: – Тупые и наглые. Неужели не понимали, что сколько верёвочке не виться, конец будет.

Катюха: – Не желали понимать. Всё им сходило с рук. На них числится немало

изнасилований и убийств. Молодёжь развлекалась. Им непременно светит высшая мера наказания – пожизненный срок.

Захар Парфёнович: – Понятно, что на них постараются повесить и парочку нераскрытых преступлений.

Катюха: – Я в таких делах не разбираюсь. Но пожизненный срок для них обеспечен.

Захар Парфёнович: – Но разве это наказание? Их надо было принародно повесить на центральной городской площади. А так они будут кормиться в камере за счёт нас, налогоплательщиков. Таких паскуд надо просто убивать. Ты ведь потеряла родных. Да и финансовом и моральном плане понесла колоссальный ущерб.

Катюха: – Прокурор меня заверил, что преступники и виновные всё возместят мне с лихвой. После слушанья суда. Никуда не денутся. Солидная сумма получается. Она нам с тобой, Захар Парфёнович, пригодится. Жуткое дело. Ведь не только я от них пострадала, а десятки людей.

Захар Парфёнович: – Если бы эти мелкие и гнусные подонки не прокололись с дочерью важного чиновника, то банда спокойно бы действовала и дальше. Факт!

Катюха: – Похоже, что так. Но уже неплохо то, что есть на самом деле. Большего нам, обычным людям, от них ждать не приходится.

Захар Парфёнович: – С паршивой овцы хоть шерсти клок. Но разве вернёшь к жизни тех, кто убит? Нет, не вернёшь. Рыночный беспредел! Жуткий базар, которому нет конца и края. Когда же это кончится?