Страница 41 из 43
И я поняла, что ему нужно время. Но не учла, что не только это.
Стасу оказалось нужнее искупление. Он не позволял себе видеться со мной целый месяц. Такой же срок, что и во время нашей сделки. Стас давал время мне — отвыкнуть, жить дальше. Казнил себя, в то же время исправляя ошибки.
Мне позвонил босс. Он извинялся. Говорил, что я всегда могу вернуться. При этом не предлагал мне более высокую должность или зарплату: явно не хотел показывать, что его вынудили. Но я чувствовала: это инициатива Стаса.
Я отказалась. Не хотела снова увидеться с коллективом, который видел меня в той щекотливой ситуации. Но, словно уловив это, мне стали звонить бывшие коллеги. Говорить, что я, по сути, была жертвой ситуации и меня не за что винить. Сочувствовали, подбадривали.
От этого вдруг и вправду стало легче, хотя я догадывалась, что и здесь не обошлось без Стаса. Но на душе постепенно появилась лёгкость вместо глубоко спрятанного стыда. Более того, я вдруг поняла, что стала сильнее.
И не только из-за преодоления этого препятствия. Трудности закаляют — это точно. До Стаса я не отстаивала себя. Я бы не решилась поговорить с бывшим, не поставила бы точку, не села бы за штурвал и не высказывала бы свои мысли напрямую. Теперь ничего из этого не вызывало проблем. На душе появилась непривычная раньше гармония.
Стас мог бесконечно казнить себя, но я уверена: он тоже это понимал. Чувствовал.
Вскоре после моего отказа восстановиться на работе, мне пришёл перевод крупной суммы и подпись.
«Позволь мне загладить свою вину. Здесь достаточная сумма, чтобы ты открыла свою компанию. Я видел, как ты работаешь, знаю твой склад мышления. Ты сможешь. Стас»
Никогда не забуду, как забилось моё сердце при виде его имени.
Я не ответила. Но приняла деньги и действительно занялась бизнесом. Я понимала, что так будет легче и ему, и мне. Это — ещё один шаг к его прощению себя.
А я уже всё решила. Да, Стас вмешался в мою жизнь. Да, добывал обо мне информацию. Да, всё это неприятно.
Но месяц без него дался мне намного сложнее, чем тот, на протяжении которого Стас манипулировал моей жизнью.
*****
Я не верю, что Стас навсегда исчез из моей жизни. Завтра будет ровно месяц без него. И я почему-то чувствую, что после этого что-то случится…
И я готова. Да, чёрт возьми, я хочу этого. Не собираюсь даже думать, почему.
Неожиданно раздавшийся звонок заставляет сердце подпрыгнуть в груди. Восемь вечера… Кто это может быть? Друзья бы предупредили. Семья в такое время не навещает.
Открываю почему-то дрожащими пальцами. И только потом вспоминаю, что можно было сначала заглянуть в глазок.
Распахнув дверь, я перевожу дыхание. Стас. Смотрю на него, часто моргая — не глюк? Реально он?
Я так давно его не видела, что уже и не верю.
Не сразу замечаю, как Стас смотрит. Буря нескрываемых чувств. Столько нежности, столько сожаления, столько… любви.
— У меня не хватило выдержки, — хрипловато признаётся он.
Я замираю. Наверное, даже не дышу. И ясно чувствую, как гоняет кровь по венам.
— Стас…
Мне не кажется. Он действительно пришёл отбросить все маски. Передо мной настоящий Стас. Любящий, верящий…
— Завтра был бы ровно месяц, с тех пор, как я не видел тебя, — на удивление спокойно говорит он, жадно блуждая взглядом по моему лицу, ловя любые реакции. — Как у тебя дела?
— А ты не знаешь? — на всякий случай спрашиваю я. Просто, чтобы убедиться.
— Нет. Я распустил агентов уже давно, — не разочаровывает меня Стас. Я чувствую, что это правда. Весь месяц чувствовала… — Я не имел права лезть в твою жизнь.
Я уже простила его, и он это знает. А потому не буду комментировать эти слова. Не хочу.
— У меня всё хорошо, — просто отвечаю на вопрос. И не выдерживаю: — Почти… Тебя не хватает.
Опускаю взгляд, потому что выражение его глаз при моих словах просто разрывает мне сердце. Я пока не готова окунуться в эти бушующие чувства. Хочу, знаю, что это нужно обоим, но пока не могу. Это ещё слишком для меня…
Я ведь долгое время даже не верила в возможность такой любви. Немного страшно. Знаю, что могу потерять голову. Доверяю Стасу, но не доверяю себе.
— Я люблю тебя, — прерывисто сообщает он.
Просто потому, что не может не сказать. Слова вырываются сами, и я понимаю это.
Но сердце сжимается, а дыхание сбивается. Стас впервые признаётся в этом прямо, ничего не скрывая. И его капитуляция бередит мою душу. Гораздо сильнее, чем я ожидала.
— Я знаю, — мягко отвечаю, и даже поднимаю на него взгляд.
Не хочу, чтобы он думал, что я боюсь его любви. Или уж тем более, что она мне не нужна. Стасу и так многого стоило разрешить себе надеяться.
На его губах появляется лёгкая улыбка.
— Но вряд ли ты даже представляешь, насколько. Я понимаю, это может пугать. Ты почти не знаешь меня. Но дай мне шанс. Если что-то пойдёт не так, если ты… — Стас делает короткую паузу и сдавленно вздыхает. Кажется, он не в силах сказать это вслух. Но нет нужды: мы оба понимаем, какое «если» имеется в виду. — Клянусь, тогда я исчезну из твоей жизни.
Я неосознанно прикусываю губу. Меня снова тянет к нему. Тянет невыносимо. Сила его чувств окутывает, полностью забирает в себя. Но нельзя поддаваться — я не должна давать ему ложных надежд. Да, мне его не хватало. Но Стас удивительно чётко понял — этого недостаточно. Он прав. Мне нужно время.