Страница 20 из 43
Следующим днём вместе со Стасом ко мне вернулись смятение и сомнения. Не то чтобы он возвратился к привычке испытывать меня, ставя в неловкие ситуации… Нет, это вдруг изменилось. Что настораживало. Стас больше не провоцировал меня на эмоции, не создавал препятствий. При этом он и не выказывал заботы и тепла, которые, как мне казалось, проступили в мой день рождения. Я и не ждала этого от него, но новая манера поведения сожителя порядком беспокоила.
Стас просто превратился в стороннего наблюдателя моей жизни. Он словно избегал проявлять какое-либо участие, ничем не выражал себя в происходящих событиях. Просто стал тенью, следующей за мной. По большей части молчал. И такая его тактика оказалась самой разрушительной для меня. Я просто не находила себе места, не зная, что и думать.
Меня порядком напрягала эта нетипичная манера поведения. Ощущение, что Стас изучал меня, как подопытное животное, следил за всеми привычками, бытом и самопроизвольной реакцией на те или иные события. Это сбивало с толку, отчего-то отнимая свободу намного ощутимее, чем любая его попытка вмешаться в происходящее. Я чувствовала себя очень странно, превращая свою жизнь в персональное кино для него.
А ещё терзали размышления, что он вообще задумал. И к каким выводам приходил, наблюдая за мной. Ведь всё это явно неспроста. У него наверняка были какие-то причины так резко сменить тактику.
Эти мысли не давали покоя, но я пыталась вести себя по-прежнему. Не хотелось показывать Стасу, что он преуспевал в желании ввести меня в замешательство.
Зима кончалась. Февраль исчезал вместе с ней, стремительно и неотвратимо. Меньше всего я ожидала, что одним из его прощальных сюрпризов вдруг станет ливень с грозой. И не просто сильный дождь, а оглушительный, с яркими молниями и громами. Как раз именно этого я всегда почему-то боялась.
Мне повезло быть дома в этот момент. Но от этого лишь немного проще. Страх всё равно даёт о себе знать, когда я замечаю, как сверкнула первая молния. Не нужно даже подходить к окну. Она озаряет всё вокруг, словно возникла на потолке квартиры, а не где-то далеко.
Я шумно выдыхаю, только осознав, что всё это время задерживала дыхание. Будто и впрямь боялась, что молния могла обрушиться на меня при лишнем движении или звуке. Я даже не могу объяснить природу своего страха, хотя всегда пытаюсь искать рациональную сторону в любом жизненном проявлении. Но перед этой природной мощью бессильны любые суждения. Я просто боюсь. И почему-то чувствую себя беззащитной даже среди громоотводов и безопасных прочных зданий.
Я отхожу подальше от окна, вглубь комнаты. Сажусь в кресло, подогнув ноги. И только тут вспоминаю, что хорошо бы взять плед, чтобы укутаться и чувствовать себя хоть немного в тепле и сохранности. Но поздно: я уже уселась. А снова подниматься перед наблюдающим за мной Стасом почему-то не по себе. Да и страшновато. Будто любое лишнее движение может застать гроза. И будто это может повлечь за собой мрачные последствия.
Стас явно видит моё состояние: такое не скрыть. Поэтому сейчас я даже рада, что он выбрал тактику отчуждённости. По крайней мере, никаких комментариев.
Я закрываю глаза, чтобы отвлечься от происходящего. Конечно, не надеюсь, что смогу заснуть, но так проще хотя бы попытаться скрыться от реальности. Забыться если не от грозы, то от вечного наблюдателя моей жизни рядом.
Но отвлечься от Стаса вдруг становится даже сложнее, чем от собственных страхов. Новоявленный сожитель давал о себе знать каждую секунду, пусть и толком не общаясь со мной. Его присутствие чувствовалось всегда, даже когда он не прожигал меня странным задумчивым взглядом.
И особенно оно чувствуется, когда Стас вдруг, подойдя, укутывает меня моим любимым тёплым пледом. Не выдержав, я открываю глаза и смотрю на него. Он читает мои мысли? Что за внезапный милый жест?
Прикосновения рук Стаса чувствуются даже через плед, хоть и мимолётны. Ненавязчивые, лёгкие и едва уловимые, они всё же вызывают странный отклик в моём теле, согревая.
Поймав мой взгляд, Стас отвечает привычным равнодушным. Будто ничего и не произошло.
— Кстати, а почему ты не учишься? Тебе же только недавно исполнился двадцать один, это ещё пора студенчества, — вдруг говорит он.
Я меньше всего ожидала услышать что-то подобное.
Но теряюсь лишь на мгновение. Эта тема всегда была острой в нашей семье. Я нарушила все правила, и мне часто этим пеняли. А потому я редко могла промолчать, когда речь шла о высшем образовании.
— Я не считаю нужным тратить, как минимум, четыре года жизни на то, что вряд ли когда-то понадобится, — стараюсь говорить спокойно, без лишних эмоций. Ведь Стас просто спросил, а не выразил осуждение. — Лучше сразу набирать опыт и улучшать навыки именно там, где хочется работать. Я изначально не собиралась поступать. Современное образование лишь увеличивает детство, а на выходе не даёт ничего, кроме потерянных лет и отсутствия опыта хоть в чём-то.
Стас мимолётно улыбнулся. А я вдруг понимаю: он либо знал, либо уловил, какая болезненная для меня эта тема.
— Образование бывает разное. Есть специальности, где без него никак. Практика и теория важны для хорошего специалиста. И расширение кругозора тоже. Согласен, многие программы можно сделать гораздо уже, и сроки обучения должны быть другими. Но альтернативы, кроме платных курсов, и то не везде, у нас пока нет. Так что всё зависит от того, где ты хочешь работать. Если ты уже знаешь эту сферу и можешь обойтись без диплома — прекрасно. Но если нет идей, хороший диплом не будет лишним. Своеобразная страховка на будущее.
Его слова не звучат наставлением или снисхождением, но дразнят спокойной уверенностью. Я призываю себя сохранять невозмутимость — не стоит поддаваться на провокацию. Мне вообще нужно проявлять минимум эмоций и чувств при нём. Он умело и упрямо испытывает моё терпение всякий раз… Пора бы и привыкнуть, не реагировать.