Страница 6 из 17
– Типун тебе! – старый солдат рассерженно сплюнул и перекрестился, пытаясь схватить парнишку за ухо.
Однако прежней ловкости в руках, увы, давно уже не было, сорванец без труда увернулся, и будочник лишь погрозил кулаком.
Промчавшись по площади, гусары обогнули стадо, взяли от площади левее и осадили коней возле шинка. Шинкарь – хитроглазый еврей в черном лапсердаке и соломенной шляпе, – завидев гостей, с готовностью выбежал со двора, улыбаясь и беспрестанно кланяясь:
– Таки да! Таки пожаловали, дорогие гости! А я что говорил? Сара, Сара, ты только глянь, кто к нам приехал!
– Мы ненадолго к тебе, дядько Лазарь, – с ходу осадил Бурцов. – Водка есть?
– Обижаете!
– А шампанское?
Услышав про шампанское, шинкарь пригладил седую бороду и сделал лицо человека, убитого нешуточным горем:
– Увы, любезные господа. Ежели вы насчет шампанского – так таки нет! Драгуны вчера проходили, заглянули попить. Так все ж и выпили!
– Ну, драгуны известные сволочи. Так все и выпили?
– Ничегошеньки не осталось, здоровьем клянусь. Скажи, Сара, ага?
Дядька Лазарь оглянулся, ища поддержки жены… однако ее-то и не последовало. Скорее, наоборот.
– Шампанского таки нет, – откуда-то изнутри корчмы донеся утробный голос. – Однако же, Лазарь, ты что же, забыл про вино? Вкусное красное вино, ах, как оно нравится дамам! Так нравится, так…
– Ты еще скажи, что оно французское, – удерживая коня, хохотнул Денис. – Вот уж ни в жизнь не поверю.
– Зачем французское? Из Бендер, – шинкарь повел плечами. – Но, господа мои, ничуть не хуже! Дюжину бутылок отдам буквально за просто так. Для вас только!
– А твои «просто так» – рублей пять, а, дядька Лазарь? – прищурился Бурцов.
– Обижаете, господа! Чтоб я вам пятирублевое вино продавал? Семь с полтиной!
– Семь с полтиной? – тут уже округлил глаза и Давыдов. – Да я третьего дня на базаре Монтеня за такую цену видел! Парижское, между прочим, издание. А тут… Семь с полтиной за дрянное бендерское вино?
– Таки не такое уж оно и дрянное, любезнейшие господа! Вот, извольте отпробовать… Сара, Сара, стаканчик налей.
Супруга шинкаря Сара оказалась весьма дородной особой с необъятной талией и круглым красным лицом, обрамленным когда-то черными, а ныне уже заметно поседевшими и поредевшими кудрями.
– А вот, прошу вас, господа!
Гусары переглянулись и хмыкнули. Чего уж! Сказано – «стаканчик» – так стаканчик Сара и вынесла, ни больше, ни меньше.
Пятерым повезло сделать по глоточку…
– А ничего, – почмокав губами, резюмировал Бурцов. – Терпкое. Чем-то похоже на бордо.
– Скорей, на бургундское, – ротмистр князь Серега Пушков скорбно покачал головою. – Что ж, берем и это, други. Или в другую корчму заглянем?
– Некогда уже в другую, Сергей. Эй, дядька Лазарь. Уложи-ка бутылки в корзину… а лучше в мешок. И соломой проложить не забудь.
– Не извольте беспокоиться, господа.
Купив дюжину бутылок бендерского вина и ведро сладковатой виленской водки, гусары на рысях понеслись дальше, на окраину Звенигородки, в усадьбу суворовского ветерана Михайлы Феклистовича Петрова-Задунайского.
Пока задержались в шинке да пока ехали – уже и совсем стемнело. В окружении мерцающих звезд выкатилась на небо сверкающая серебряная луна с обгрызенным боком. В палисадниках залаяли, загремели цепями псы. Гусары озадаченно придержали коней.
– Ну, и где усадьба?
– Вроде тут должна быть. Там старый дуб еще, сколько помню.
– Так вон же он, дуб!
– Это, Сашенька, не дуб. Это липа.
– А дуб тогда где?
– Хороший вопрос, Александер!
– Я не пойму, господа. Мы что же, заблудились, что ли?
Денис громко расхохотался и покачал головой:
– Право слово, заблудились! Кому рассказать – вот ведь смеху-то.
– Ой, господа гусары… Смотрите-ка! Вроде бы как – огни…
Корнет Сашенька Пшесинский указал рукою. Все повернули головы и притихли… Увидели невдалеке, за кустами, мерцающие огни свечей, услышали веселые голоса и смех.
Не прошло и пары минут, как гусары уже спешились во дворе обширной усадьбы. Сам хозяин, Петров-Задунайский, крепенький добродушный старик в шелковом кафтане и екатерининском парике, встретил незваных гостей радушно:
– Гусары! Ах, гусары. Как вас видеть рад. Что припозднились? Ой, о чем я? Хорошо, что хоть так приехали.
Бросив коней вмиг подбежавшим слугам, гусары по очереди облобызались с хозяином и его супругой – седенькой и сухонькой Натальей Ивановной, в силу своего возраста уже начинавшей откровенно зевать.
– Мы ведь тут, в деревнях, обычно рано спать ложимся, – с улыбкою пояснил ветеран. – Да и встаем – с солнышком. Вот Наталья-то Ивановна и… Ну, пошлите, пошлите к гостям. Вы их всех, я думаю, знаете.
Ну, конечно, знали. Приезжих не было, а все местные были промеж собой знакомы давно, а некоторые – довольно близко. Раскланявшись, пожав руки и расцеловавшись, вновь прибывшие гости расселись за длинным столом, накрытым прямо в саду, средь цветущих яблонь и вишен.
Опустившийся вечер был изумительно тих и спокоен – ни ветерка, даже ни дуновения. Тем не менее было вполне комфортно – не жарко и не холодно – еще не началась та изнуряющая летняя жара, которая частенько случается в Малороссии.
Шныряли туда-сюда слуги с подносами. В высоких подсвечниках ярко горели свечи. Пахло французскими духами, свежесваренной ухой и мускусом. Гусары лукаво поглядывали на собравшихся за столом дам и поддерживали светскую беседу, крутившуюся вокруг одной из самых модных ныне тем – международной политики и, конечно, Наполеона.
– Ах, господа, говорят, Буонапарте – это такой шарман!
– Узурпатор он, а не шарман, Валерия Ниловна.
– О да, да, согласна с вами, милейший Викентий Петрович. Узурпатор и тerrifiant… однако же – и шарман. Ах, вы слышали, как изменилась при нем французская мода? Дамы из общества, пардон, почти голые ходят. La mode a la Greece Ancien.
– Хотелось бы посмотреть на таких дам! – не выдержав, расхохотался Бурцов.
Сидевший рядом хозяин бала наклонился к ротмистру и что-то зашептал, заговорщически улыбаясь и похлопывая собеседника по плечу.
Алексей (Это ёра Бурцов-то!) округлил глаза и восхищенно присвистнул. Интересно, что ему такое сказали?
Впрочем, у Дениса Давыдова голова болела сейчас вовсе не о том. Среди собравшихся дам гуляка-гусар безуспешно выискивал глазами пылкую польскую красавицу Катаржину, с которой познакомился с месяц тому назад на одном из подобных же балов. Катаржина приехала из Белостока, навестить свою кузину Ванду Василевскую, проживающую с мужем в Звенигородке, о чем Денис Васильевич узнал уже с чужих слов, ибо красавица Катаржина ни бельмеса не понимала по-русски да и по-французски говорила вкривь и вкось.
Дэн физически чувствовал, как мысли о польке уже заняли всю его голову, ни о чем другом молодой человек и думать-то уже не мог… и не хотел, если откровенно. Почему-то Денис не видел за столом ни Катаржины, ни ее кузины с мужем. Не пригласили? Не позвали? Маловероятно. Да, Василевские – дворянчики те еще, можно сказать – голь-шмоль, но все же общество в Звенигородке не такое уж и большое, а, по правде говоря, и вовсе маленькое, каждый человек на счету. Тем более – каждая дама.
– А вот, господа, давайте в карты поиграем!
– А может, потанцуем все же? Не хотите ли вы танцевать, господа? Voulez-vous danser?
– Мазурку! Мазурку давайте!
– Или полонез!
Привстав, хлебосольный хозяин махнул рукой. Крепостные музыканты бодро заиграли мазурку. Все тут же пустились в пляс… все, кроме Дениса Давыдова. Тот все высматривал свою польку… да, так и не высмотрев, махнул рукой и, подкрутив усы, бросился танцевать мазурку.
Когда музыка кончилась, лихой гусар все ж таки улучил момент и, ничтоже сумняшеся, спросил про Василевских хозяйку, любезную госпожу Наталью Ивановну.
– Василевские? Ох, Денис, Денис! – старушка шутливо погрозила Давыдову пальцем. – Знаю, кто тебе нужен. Ну тянуть не буду – обещались быть. А уж чего так припозднились – не ведаю.