Никаких принцев!

Дамиан, не отрываясь, продолжает смотреть на меня – пока ему не делают замечание. После этого ко мне на стол прилетает записка… Хотя какая записка? Целое послание. Дамиан прекрасно владеет письменной речью: он нашёл около сотни синонимов слову «прости». Я пробегаюсь по ним глазами – как Габриэль недавно по тесту – и пишу поверх: «Оставь меня в покое». Записка тут же исчезает, а Дамиан отворачивается. Но нет-нет я ловлю его взгляд, что безумно мешает сосредоточиться на уроке о каких-то там духах. Мадам Венга раз сто, как для идиотов, повторяет, что духи питаются энергией, причём не вещественной, а абстрактной (кто б ещё знал, что она имеет в виду). Я слушаю, вспоминаю, как Габриэль за милую душу умял три булочки подряд, и думаю, что где-то в записях мадам закралась ошибка. Габриэль дух – и он ест нормальную еду.

Припекает. Солнце через окно жарит невыносимо, мешая смотреть на зеркало (которое вместо доски). А заодно и на Дамиана (на которого я героическим усилием воли не смотрю вообще). Жаль, что он притягивает взгляд, как большой и очень красивый магнит. Но я сильная, я сделаю вид, что его здесь нет. Так-то.

- Виола, пожалуйста, нам нужно поговорить, - ловит Дамиан меня у фонтана после урока.

Больше всего я сейчас хочу искупаться (а то моя бедная зелёная кожа скоро захрустит, как хорошо прожаренная корочка). И меньше всего – общаться с Дамианом. Но, похоже, у меня нет выбора.

- Дамиан, я же попросила оставить меня в покое. Нам не о чем разговаривать.

Но он меня перебивает:

- Виола, прости, прости меня, пожалуйста, я не знал…

- …что ты меня не любишь? – улыбаюсь я. – Послушай, а может, ты правда решил Ромиона позлить? Вы же на ножах. А тут я, его невеста. Отличный повод, да? Вскружил мне голову – а, впрочем, нет, я сама с этим справилась. А ты просто воспользовался ситуацией. Ты когда придумал прикинуться влюблённым – до того, как я призналась, что ты мне нравишься, или после? Ладно, можешь не отвечать: сама дурочка, знала же, что с такими, как ты, мне ничего не светит.

Дамиан ловит мой взгляд.

- Ты же так не думаешь. Виола, ты же правда так не думаешь?

Я смотрю ему в глаза – в самые, чёрт возьми, красивые на свете глаза – и вздыхаю.

- Нет. Не думаю. Я думаю, что вчера всё просто по-дурацки закончилось. До этого было отлично – спасибо тебе. Ну а потом… Ты не виноват. Правда. Я же смотрюсь всё-таки иногда в зеркало, хоть по мне и не скажешь. Только, Дамиан, пойми и ты меня: я не хочу тебя видеть. По крайней мере, какое-то время.

Дамиан собирается что-то сказать, но не успевает.

- Что, бастард, отшили тебя? – усмехается Вейл, подходя к нам у фонтана – для разнообразия он один. – Лягушонок мой, Розалинда, давай я тебя утешу? Дамиан скучный, да? Гордый слишком, у него опыта в любовных делах мало, а вот я…

- А ты как был идиотом, так и остался, - усмехаюсь я. Отворачиваюсь и иду на урок. Подерутся эти двое опять – ну и пусть. Не мои проблемы.

А что – в жизни наступают моменты, когда нужно двигаться дальше. Теперь такой момент наступил. Двигаюсь. Снова к «галёрке», где мне опять будет жечь кожу, пока я окончательно не зажарюсь и не стану лягушкой «фри»…

- Розалинда? – окликает меня Ромион, и я, изумлённая, останавливаюсь.

На принца я тоже всё утро старалась не смотреть – а то сразу вспоминалось лебединое озеро и так не вяжущееся с хрупким Ромионом чувство защищённости и сказки. Ну какой из него принц! А тоже ведь, закрой глаза и… И самый настоящий желанный суженый получается. Понятно, почему около него столько девчонок. Теперь понятно.

Впрочем, сегодня одно место пустует, ближе всех к Ромиону (как раз где обычно сидит эта рыженькая маркиза, с которой у Ромиона должна быть, по версии моей камеристки, большая любовь).

- Что?

- Садись со мной, - Ромион кивает на свободное кресло. В абсолютной тишине на глазах у изумлённого класса. На глазах у Дамиана, как раз заходящего вслед за Вейлом.

Я замираю у парты.

- Тебе же плохо на солнце, - спокойно замечает Ромион в ответ на моё изумление.

Мгновение я смотрю на него, потом повожу плечами (им больно, а сухую кожу стягивает – даром что прикрыта туникой). И, забрав вещи, иду к месту рядом с Ромионом. А что – он мой жених. Должен обо мне заботиться, да? Вот он и заботится. По-своему.

И хорошо, что я не смотрю в этот момент на Дамиана – потому что смотреть на него жалко. Он с таким убитым видом плетётся к своей парте…

- Поссорились? – спокойно замечает Ромион.

- Не твоё дело, - огрызаюсь я, напоминая себе, что Ромион ночью и Ромион днём – суть два разных человека. Наверное, так же, как и я.

Ромион оглядывается на Дамиана. Снова смотрит на меня.

- Конечно. Между прочим, как там твоя сестра?

- Отлично, - бросаю я таким тоном, чтобы он сразу понял: разговор окончен. А чтобы понял совсем хорошо, начинаю усиленно копаться в сумке, хотя всё, что нужно, уже лежит передо мной на столе.