Страница 106 из 189
Романтика длится не долго. Ромион одаривает меня последним восхищённым взглядом, заправляет выбившийся локон за ухо, быстро целует в щёку и садится в своём гробу. Озирается – улыбка становится всё шире, пока взгляд скользит по цветам, свечам, плакату. Возвращается к цветам: они уже увяли, особенно те, что ближе всего к гробу. Белые венчики поникли и изменили цвет с молочно-белого на противно-белёсый. Ромион проводит по ним рукой, закрывает глаза и шепчет: «Оживите».
И розы распрямляются, белеют, расцветают, – в общем, оживают. Ромион, широко раскрыв глаза, смотрит на них. И улыбается так счастливо, что мне становится завидно: меня он встретил не так радостно, хоть я его и разбудила.
И музыка скрипки взлетает ввысь, ликуя и смеясь…
Ромион на мгновение скрещивает пальцы в «замок», глубоко вдыхает. Потом ловит мой взгляд и улыбается до ушей.
- Виола, спасибо, спасибо! Я люблю тебя!
Дамиан на подоконнике громко фыркает. Я бросаю на него короткий взгляд и снова смотрю на принца.
- Эм… я, наверное, тоже…
Но Ромион не слушает. Он выпрыгивает из своего гроба, быстро разминает руки, не прекращая улыбаться. Наконец-то замечает брата.
- Дамиан! И ты здесь! Великолепно!
- Ваше Величество, - отзывается Дамиан таким тоном, точно его заставили съесть лимон. Много, много кислых лимонов…
Ромион и это пропускает мимо ушей.
- Прекрасно. Тогда ты останешься с Виолой.
- Как скажете, Ваше Величество.
- В смысле, останется? – изумляюсь я. – А мы разве не вместе сейчас пойдём спасать мою сестру?
- Виола, любимая, к рассвету твоя сестра будет с тобой в безопасности, а голова королевы Изабеллы – на пике, - улыбается Ромион. – Просто…
- На пике?! – Я не замечаю, как повышаю на него голос. - Ромион, у неё же сын! Ваш с Дамианом брат! Ты же говорил, что не убьёшь её, если станешь королём!
Ромион отмахивается.
- Виола, дорогая, мы обсудим это позже.
- Когда – позже? Когда убьёшь?!
Принц (или он теперь автоматически король?) нетерпеливо вздыхает.
- Виола, прости, у меня нет сейчас времени на споры. Дамиан, ты останешься с моей невестой. Никуда не выходите из башни до утра… Или пока я за вами не пришлю. Это приказ.
Дамиан молча склоняет голову, а я, не веря, выдыхаю:
- Ты что, меня здесь взаперти держать собрался?!
- Виола, дорогая, я же не могу позволить, чтобы моя невеста пострадала, пока я напоминаю моей милой мачехе, где её законное место. Поэтому ты останешься здесь под охраной твоего рыцаря и моего брата. В безопасности. И. Не. Спорь!
Увы, он исчезает за дверью быстрее, чем я успеваю опомниться.
Дамиан ловит мой взгляд и снова фыркает. От этого и ещё от его взгляда я и прихожу в себя.
- Осталась? Здесь?! Ромион! – кидаюсь к двери следом за принцем. - Я не позволю со мной так обращаться! Я тебе не какая-нибудь принцесса! – но пространство от косяка к порогу в считанные секунды оплетают шипастые побеги, и я подаюсь назад.
Вот… Вот… Гад!!
Это я и кричу ему, высунувшись из окна, оттолкнув Дамиана.
- Только вернись! Только вернись, слышишь?! Я тебе такую настоящую любовь устрою, обратно в гроб залезешь и уснёшь, как миленький! Зачем я только тебя разбудила?!
Дамиан с улыбкой смотрит на меня.
- Весёлая у вас будет семья.
- Семья? – я поворачиваюсь к нему. – Семья?! Да я… Да я… Да я не выйду за него! С чего ты взял, что хочу за него замуж?! За этого… этого…
- Виола, принц должен жениться, чтобы стать королём, - спокойно отвечает Дамиан. Даже слишком спокойно, учитывая моё состояние и то, что я немедленно принимаюсь кидать в окно всё, что оказывается по рукой (то есть цветы, свечи и плакат). – Ромион, конечно, королём станет совершенно точно, но последний штрих всё же необходим – жениться на той, что подарила ему поцелуй настоящей любви.
- Что-о-о? – я хватаюсь за гроб и тащу к окну и его. Дамиан торопливо отшатывается. – Да если бы… Уф! Если бы!.. Уф! – гроб с трудом, но проталкивается в окно. – Если бы я раньше знала!
Гроб падает на землю, с треском разламывается, а я высовываюсь посмотреть: может, повезло, и он попал Ромиону на голову? Ах, если бы!..
- А чего ты ожидала? – пожимает плечами Дамиан. И, встретившись со мной взглядом, торопливо суёт мне чудом уцелевшую в моей истерике свечку.
Я разламываю её пополам и тоже швыряю в окно. Потом усаживаюсь на подоконник – но долго сидеть неподвижно не выходит.