Опасный возраст

Самое запоминающееся случилось в конце сезона. Все собрались на главной поляне, готовясь к прощальной вечеринке, а мы слиняли, чтобы поторчать на озере. Вода постепенно темнела, и багровый горизонт медленно сужался в сумерках. Мы стащили из кухни пару бутылок лимонада и распили его вдали от всех. Это было хорошее завершение лета.

Потом под грохочущую вдали музыку мы бесцельно брели по пляжу, и наши ноги увязали в рыхлом, немного грязном песке, в котором пестрели бутылочные крышки.

Так мы дошли до высокого забора. Кто-то из лагеря говорил, что он проходит и под водой и под ним невозможно проплыть. За ним находился дорогой пансионат, и периодически на той стороне виднелись силуэты девушек в купальниках.

Из любопытства мы подошли вплотную и увидели, что это обычное ограждение на пирсе, и уж точно там ничего нет под водой.

– Они бы еще придумали, что по нему проходит электрошок, – поиздевались мы над глупыми слухами… и полезли.

Делать все равно было нечего, а на той стороне сейчас вроде бы никого не виднелось. К тому же пирс был в несколько ярусов, и в тот момент ничего не казалось привлекательнее маленького ночного приключения.

Чтобы перелезть через прутья, надо было дойти до середины пирса по внешней стороне, где виднелся довольно широкий проем. Несколько метров пришлось ползти над водой, и темная бездна под нами колыхалась как живая. Саша двигался за мной, намертво вцепившись в прутья, и я чувствовал его страх.

– Давай назад, – предложил он. – Опасно. И спалят еще.

– Да брось, кто нас поймает?..

Тогда я не обратил внимания на его поведение. Саша был против, но все же пошел за мной. Впоследствии я узнал, что он всегда так делал. Он много чего не хотел, но никогда не мог сказать «нет».

И тут мне в лицо ударил свет фонаря.

Краем глаза я заметил, что Саша мигом присел на внешней кромке пирса, как член спецназа.

– Это еще что такое?

Нас засекла охрана.

– Добрый вечер, – сказал я, спокойно глядя в слепящий круг. – Мы бы хотели походить по вашему пирсу.

– Пирсу?

– Ну да. Можно?

Раздался приглушенный смешок, и тот, кто стоял за бельмом фонаря, сказал:

– Ну давай, лезь, парень… Не вниз же тебе прыгать.

Саша чуть ожил и проследил за тем, как я поднимаюсь наверх. У края замер охранник в форме. Я махнул ему рукой, и тот добродушно хмыкнул. Где-то сзади раздалась возня. Саша поднимался вслед за мной.

– Только недолго, – предупредили нас.

Я кивнул и прогулялся туда и обратно. Отсюда небо, усыпанное звездами, казалось ближе, а прямо над нами висела полная луна. Мы глядели то вверх, то вниз и не могли насмотреться.

– Здорово, да? – спросил Саша.

Я кивнул. Как мало, оказывается, людям нужно, чтобы почувствовать себя частью чего-то большего…

Внизу мы уловили какое-то странное движение. Я увидел, что охранник отставил в сторону свой фонарь и размотал удочку. Затем закинул ее в воду и, кажется, совсем про нас забыл.

Саша наблюдал за тенью его рук какое-то время, а затем вдруг последовал неожиданный вопрос.

– Он изображает театр теней?

– Ты что, серьезно? – Я чуть не рассмеялся. – Глаза разуй… Он ловит рыбу.

Саша пригляделся и поскучнел.

– А-а-а…

Я усмехнулся. Он и впрямь был не от мира сего. Из всего на свете этот чудак подумал про театр теней, хотя на ум приходил миллион рациональных объяснений.

– Жалко. А я могу. Смотри.

Он вытянул длинные ладони, и свет фонаря тут же отбросил косую линию. Саша оттопырил пальцы и изобразил попугая. Затем поднырнул другой рукой, и сложенные кисти разомкнулись как пасть. Попугая сожрали.

Я издал дурацкий смешок, и Саша – тоже. Так мы посмеялись непонятно над чем, и я окончательно уяснил, что мой новый приятель – с причудами.

Мы попрощались с охранником и вернулись в лагерь. Та маленькая авантюра осталась нашим единственным общим секретом. В автобусе мы сели рядом, и между нами возникло чувство какой-то общности. Возможно, тогда мы действительно были друзьями на одну ночь.

– Слушай, Серый… А как тебе хватило духу так нагло попроситься на пирс?

Я перевел на него недоуменный взгляд. Похоже, его действительно интересовал этот вопрос.

– Да не знаю. Ляпнул первое, что пришло в голову.

– И ты не боялся?

– Ну не в воду же нам прыгать…

– Ну да, – согласился Саша.

Мы разъехались по домам и какое-то время толком не виделись.

Следующий эпизод столкновения с ним лицом к лицу уже был разительно другим.

Февраль. Я захожу в школьный туалет и вижу, как местные дебилы окружили Сашу, который метался между ними как раненая птица. Его глаза беспомощно и подслеповато щурились, пока не уткнулись в меня, застывшего в дверях.

– Пустите, пожалуйста, – бормотал Саша. – Я просто в туалет. Тут же уйду.

– А кто тебя держит? – глумливо спросил Кирилл. – Иди, пожалуйста.

И они все дружно загоготали, не выпуская его из круга. Саша попытался пройти, но те сгрудились плотнее.

Взгляд Саши снова беспомощно скользнул по мне, и в нем словно прощально взмахнули чьи-то крылья… Господи, как же он боялся этих идиотов.

– Отвалите, – сказал я. – Что, уже в теремок не с кем играть?

Они по очереди лениво обернулись. Лицо Кирилла слегка потемнело.

– Секьюрити пожаловало…

Я грубо отодвинул того, кто стоял ближе ко мне, и буквально выдернул Сашу из их круга. У него были тонкие, почти невесомые запястья. Я не почувствовал его веса: он как пушинка перелетел с одного места на другое.

– Серый, тебя что, звали? – набычились они.

Саша бесшумно выскользнул из туалета, и это было самое умное, что он мог сделать. Кирилл подошел ко мне вплотную, раздумывая. Я никогда их не боялся, и в венах начала закипать злость.

– Что так близко? – сказал я ему, потому что тот почти дышал в лицо. – Я же могу решить, что ты хочешь меня поцеловать.

Тот резко толкнул меня, но в туалет вошел физрук, и они мигом слиняли. Конфликт замялся, и продолжения у него не было. Самым важным, что я запомнил о том дне, был взгляд Саши: затравленный, панический, искавший у меня поддержки.

И я ее давал как мог. Стал звать его с собой шататься по городу. Наблюдал за ним издалека в школе. Двигал этих баранов от него, когда они борзели.

Я чувствовал за него какую-то необъяснимую ответственность. Словно в тот момент в туалете, когда он испуганно уставился на меня, а я – на него, мы заключили безмолвный контракт.

Мы часто торчали в фуд-корте торгового центра, где обычно маялось полшколы, и обсуждали отстраненные от жизни вещи. Мы никогда не говорили откровенно. Возможно, не доверяли друг другу или же просто не видели в этом смысла. То время на берегу лазурного озера было лучшим из всего, что мне довелось пережить с Сашей.

Потом наше общение вдруг приобрело привкус плохо скрываемого отчаяния. Дружба от безысходности? Тогда это и не дружба вовсе.

Возможно, именно благодаря Саше я понял, как на самом деле боюсь и ненавижу одиночество.

– Что скалишься? – поинтересовался я, тоже прислонясь к стене.

Пальцы на автомате нащупали в кармане куртки пачку сигарет.

Улыбка Яна на мгновение погасла.

– А ты больно дерзкий. В штаны не наложил при виде трупа?

Я закурил и выпустил в потолок струю дыма.

– А ты? – спокойно поинтересовался я в ответ.

Ян поморщился и тоже вытащил сигареты. Нам в тот момент было наплевать на всех, а им – на нас.

– Такое дерьмо… – непонятно к чему сообщил Ян. – И зачем… Ты… знаешь?

– Нет.

– Но вы же дружили.

– Он что, должен был мне позвонить, прежде чем полезть в петлю?

– Я в том плане, что, может, у него были какие-то проблемы.

Я потер переносицу большим пальцем и честно ответил:

– Не знаю.

Губы Яна скривились, обнажая щель между зубами, и он недовольно вопросил:

– Да что вы за друзья, мать вашу?

– Мы ими и не были.

– Да не гони. А, впрочем, какая разница…