Страница 8 из 32
На наш взгляд, субъекты права реализуют не объективное, а субъективное право. Лицо по определению не может реализовать объективное право: в ином случае объективное право сливается с субъективным правом, что будет представлять собой контаминацию, т. е. обычное смешение понятий.
Норма права является общим правилом поведения, поэтому она не может исчерпать всех возможных проявлений субъективного права[91]. Сужать объем нормы права до объема субъективного права, ставить их на один системный уровень функционирования – значит упрощать структуру и действие механизма правового регулирования, признавать всеобъемлющее (тотальное) гражданско-правовое регулирование общественных отношений.
«Норма права сама по себе не действует. Заложенные в нормах объективного права возможности превращаются в реальные, конкретные возможности и притязания посредством юридических фактов и, прежде всего, волевых действий субъектов, в результате чего и возникает субъективное право»[92]. Таким образом, норма права, правосубъектность и юридические факты (в первую очередь действия и бездействие субъектов) в совокупности в требуемом сочетании (конфигурации) являются основанием возникновения субъективных прав и субъективных обязанностей.
А.А. Серветник приводит пример: «Реализация объективного права и, в частности, правовых норм, закрепляющих возможность возникновения, изменения или прекращения правоотношения (например, заключение договора), – это не предпосылка, не стадия претворения права в жизнь, а уже состоявшаяся реализация нормы права»[93].
В данном случае заключение гражданско-правового соглашения – это не реализация нормы права, а осуществление (реализация) другого субъективного права – права на заключение договора, возникшего из совокупности юридических оснований: правоспособности, нормы права, юридически значимых фактов, в том числе так называемых секундарных прав. В свою очередь, оно также формирует или может формировать (в зависимости от содержания договора) уже иные субъективные права и субъективные обязанности.
«Объем субъективных прав и юридических обязанностей сторон договора не тождествен содержанию договорных институтов, он всегда значительно шире и в решающей степени зависит от согласованного волеизъявления сторон»[94]. Кроме того, «закон указывает на возможность возникновения субъективных прав и юридических обязанностей из договоров, вообще не предусмотренных законом»[95].
Совершенно справедлива мысль, высказанная Н.И. Матузовым:
«Объективное право не может быть реализовано иначе, как через субъективное право [выделено мною. – Е.В.], а последнее не может последовательно осуществляться, использоваться без опоры на позитивное. В этом диалектика их взаимосвязи, невозможность существования друг без друга, вне взаимной корреляции, ибо это органическое единство двух подсистем»[96].
Можно рассмотреть обозначенную проблему и с другой стороны. В соответствии со ст. 8 ГК РФ гражданские права и обязанности могут возникать не только из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, но также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены нормативными правовыми актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.
Если граждане и (или) юридические лица устанавливают в отношении друг друга права и обязанности, не предусмотренные нормами права, то о какой уже состоявшейся реализации норм объективного права может идти речь? Более того, один из ведущих разработчиков теории правовых средств Б.И. Пугинский отмечает такой важный признак правовых средств (договоров), как их ненормативность. Суть его заключается в том, что «содержание и порядок применения средств в решающей степени определяется не нормами права, а согласованным волеизъявлением субъектов, вырабатываемым в общих границах правовой дозволенности»[97]. В отношении непосредственно гражданско-правового договора: «…ненормированные условия, будучи определяемы интересами и реальными возможностями самих субъектов, образуют наиболее значимую часть в содержании договора, достигая 4/5 его объема»[98]. Таким образом, договор является самостоятельным средством правового регулирования. Аналогично дело обстоит и с другими правовыми средствами: мерами договорной ответственности, оперативного воздействия, самозащиты и др., которые предусматриваются и применяются во взаимоотношениях субъектов по их усмотрению, в определяемых ими параметрах и порядке[99].
По нашему мнению, норма права устанавливает основания возникновения субъективных прав и обязанностей.
В частности, если имеются юридические предпосылки, то возникает субъективное право на заключение договора. «По своей юридической природе оно относится к числу так называемых Gestaltungsrecht, т. е. прав, содержание которых сводится к образованию другого права (права на правообразование), что в какой-то мере сближает его с элементами правоспособности»[100]. Возникает правоотношение, но не вещное или обязательственное, а организационное (в которое включаются и юридические процедуры), в соответствии с которым никто не вправе создавать препятствия к заключению договора. Организационное правоотношение по своей природе является абсолютным правоотношением, поскольку управомоченному лицу противостоит неопределенный по субъектному и количественному составу круг обязанных лиц.
Реализация субъективного права на заключение договора (как процесса, а не итога деятельности), по сути, представляет собой порядок заключения договора, т. е. «процедуру, последовательность совершения действий, необходимых для заключения договора тем или иным способом»[101].
Данное организационное правоотношение является тем непосредственным связующим звеном между нормой права и возникновением традиционной (признанной) разновидности правоотношения, вещного или обязательственного.
Таким образом, само по себе, т. е. без посредства субъективного права, объективное право реализоваться не может.
На наш взгляд, норма права не изменяется и «не пропадает», это «статичная» категория в смысле неизменности ее структуры и содержания. Измениться либо осуществиться (реализоваться), т. е. достигнуть того момента, когда право было «использовано», а значит, «исчерпало» себя, свое предназначение, может только право субъективное.
Если исходить из суждения, что норма права реализуется, то логика рассуждения нас приведет к тому, что и другие юридические предпосылки (наряду с нормой прав) – юридические факты и правосубъектность – реализуются. Это приведет к парадоксальному замкнутому кругу реализации всех рассматриваемых правовых явлений на той или иной стадии своего действия в качестве элементов единого механизма и к смешению правовых понятий одного категориального ряда.
Одно из оснований (предпосылок) возникновения субъективного права – норма права. Реализовано субъективное право или нет, исполнена обязанность или не исполнена – норма права остается неизменной, она не утрачивает свой смысл и актуальность, поэтому говорить о реализации нормы права в той или иной известной форме – применением или осуществлением (или способами: исполнением, использованием) – или о частичной реализации (недостаточной и т. д.) можно только условно, с точки зрения методологической.
91
См.: Братусь С.Н. О пределах осуществления гражданских прав // Известия вузов. Правоведение. 1967. № 3. С. 80–81.
92
Баринов Н.А. Проблемы обеспечения субъективного права граждан на удовлетворение имущественных потребностей // Проблемы обеспечения субъективных прав в современной России. Волгоград, 2001. С. 71.
93
Серветник А.А. Проблемы применения гражданско-правовых норм в договорах по передаче имущества в собственность: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. С. 8.
94
Пугинский Б.И. Теория и практика договорного регулирования. М., 2008. С. 186.
95
Там же. С. 23.
96
Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2003. С. 432.
97
Пугинский Б.И. Теория и практика договорного регулирования. С. 187.
98
Там же. С. 186.
99
Пугинский Б.И. Теория и практика договорного регулирования. С. 181–182.
100
К примеру, именно таким образом Ю.К. Толстой характеризует субъективное право на принятие наследства. См.: Толстой Ю.К. Общие положения о наследовании // Гражданское право: Учебник. Ч. III / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1999. С. 514.
101
Пугинский Б.И. Теория и практика договорного регулирования. С. 159.