Камарад

– Так это он указывает на наше месторасположение! – воскликнула Вика, которая продолжает изучать карту.

– Угу, – мрачно согласился с ней, понимая, что ничего не понимаю.

– Кир, откуда она у тебя?

– Заказчик дал, – потер я щетину. – И очень настойчиво советовал не отклоняться от маршрута более чем на тридцать километров.

– И что тогда?

– Боюсь, что тогда произойдет неприятность и мы с тобой взлетим на небо.

– У тебя машина летать умеет? – нервно хихикнула девушка.

– Ты вот умеешь, почему бы и нам не научиться.

– А если серьезно?

– Серьезно? Что-то это мне совершенно не нравится, – кивнул головой на карту и поднялся. – Пойдем-ка, посмотрим, что нам с тобой за заказ всучили.

– А я-то тут причем? – искренне удивилась та.

– Да, вот как-то мы с тобой оказались в одной лодке и, боюсь, что к твоему заказу вернемся только после выполнения этого.

Отпускать Вику мне ужасно не хочется, за последнее время поговорить с красивой и вменяемой женщиной не получалось, а тут все в одном флаконе и есть надежда, что она согласится разделить со мной не только дорогу.

Залез в кузов и подсвечиваю себе фонариком, Вика с кряхтением не отстает. Эх, жаль, что у нее ребра болят, а то так бы и полапал, правда, спешить не хочу, как бы не спугнуть. С другой стороны, ей и податься некуда, но вот брать ее против воли не собираюсь. Другие у меня принципы и понятия.

Луч фонаря выхватывает квадратную бочку-бак, там явно соляра. Пара канистр – вода и две большие сумки-холодильники. А вот у кабины стоят два ящика из перламутрового и ребристого железа. По контору пробегают искры, а сами они как в инее. Осторожно дотронулся до поверхности – холодные.

– Что это? – спросила девушка и сама коснулась ящика. – Ледяные! Там, что во льду что-то?

– Хрен его знает! – отвечаю ей, а сам рассматриваю знакомые иероглифы, выбитые на крышке, которая, такое ощущение, запаяна прямо на заводе. Шов сварки идеально ровный и тонкий.

Попытался схватиться за контейнер и приподнять, но чуть не ладонь не заморозил – холод собачий! Стянул с себя куртку, предварительно вытащив из карманов оружие и сунув его и фонарик в руки Вике. Нет, в данный момент не рисковал, так как эти два пистолета разряжены, а вот из кобур под мышками револьверы извлекать не стал. Ничего, сейчас проверю спутницу на реакцию и лояльность. При желании она меня ими оглушить сможет, но надеюсь, что не станет. Краем глаза заметил, что зрачки Вики от моего поступка расширились, но оружие она взяла за стволы и не сделала попытки направить в мою сторону. Я же обмотал руки курткой и приподнял один из контейнеров.

– Килограмм тридцать пять-сорок, не больше, – вынес вердикт, а потом осторожно тряхнул контейнер. Там что-то застучало о стенки со звоном.

– Небольшое и плотное, – подытожила девушка. – Вскрыть попробуешь?

– Боюсь, что бесполезно, – покачал головой и вернул контейнер на место.

В одной сумке обнаружилось мясо, причем как сырое, так и сыровяленое. Там же нашелся кусок масла, колбаса и несколько пачек… пельменей в заводских упаковках. Я покрутил эти диковинки и присел на пол, озадаченно тря щетину.

– Кир! Тут еще ящик! – воскликнула девушка, которая потянулась ко второй сумке. – Смотри: вино, коньяк, шоколад и лимонад.

Точно, в переложенном пенопласте блестит стекло бутылок и тоже в заводском исполнении. Насчет определения напиткам можно поспорить, так как на этикетках, как и на пельменях, прочесть ничего невозможно – символы нам неизвестны, но вот по рисункам и форме…

– Устроим пир? – прошептала Вика, шурша плиткой шоколада.

Глаза у девушки горят, а сама она не сводит с меня просительного взгляда.

– Неужели за это богатство, ты меня в живых решила оставить? – неловко пошутил я.

Плечи девушки поникли.

– Ты теперь меня, все время этим попрекать станешь? – спросила она.

– Нет! Трех пацанов мне родишь – считай в расчете! – усмехнулся я.

– Ах, ты! – замахнулась она на меня.

– А за это еще и девочку, – рассмеялся я. – Ладно, бери, чего хочешь и пошли, стресс необходимо снять.

Мы с ней выбрали пельмени, пару плиток шоколада, бутылку коньяка и вина. Насчет непонятных иероглифов запариваться не стали. Пахнет приятно, на языке никакого отвращения к напиткам нет, я бы даже сказал – наоборот, что такие вина и коньяки раньше стоили немало. Мои домыслы подтвердила девушка, которая наблюдает за закипающими в котелке на огне пельменями и потягивает вино.

– Подобный букет мне не попадался, – катая вино на языке, произносит Вика. – Но знаешь, в старые добрые времена, такую бутылку не каждый бизнесмен мог себе позволить.

– Возможно, – согласился с ней я, сделав приличный глоток коньяка прямо из горла. По пищеводу прошелся огненный вулкан, оставив после себя приятное послевкусие. – Это не тот самопал, которым тебя поил! За нас! – усмехнулся ей и отсалютовал бутылкой.

Девушка чокнулась со мной стаканом (из горла она пить не стала – интеллигентка!) и пригубила вино.

Пельмени – вкуснотища, умяли всю пачку, в которой, по мои прикидкам, килограмм точно находился. Закусывая вино шоколадкой и, глядя на костер, Вика задумчиво произнесла:

– Знаешь, а я рада, что мне мартышки повстречались, и не смогла до базы дотянуть.

– А уж как я-то доволен! – усмехнулся ей и подсев ближе, обнял девушку.

Та не стала топорщиться, а прильнула ко мне плечом в грудь. С минуту помолчали, а потом я решил перейти к более активным действиям. Осторожно к ней развернулся и… она уже сладко посапывает на моей груди! Дрыхнет зараза!

– Вик, Вика! – легонько шепнул ей на ушко и осторожно поцеловал в висок.

Увы, спит и так доверчиво прижимается, что от выпитого коньяка меня пробило на сентиментальность, расчувствовался и осторожно поднял ее на руки, после чего перенес в кабину. Та так и не проснулась, свернулась калачиком на сиденье, положила ладошку под щечку и посапывает. Укрыл ее пледом и вернулся к костру, крутя в руках полупустую бутылку. Да, завтра за руль, а вот в былые времена с бодуна никогда себе такого не позволял. И не потому, что на дорогах стояли голодные гаишники, а из-за ответственности перед судьбами других. Вновь достал карту, маячок все так же мигает и совершенно непонятно каким образом. Да и так все слишком запутано, а информации почти нет. Ладно, будет день – будет пища. Заказ необходимо выполнить, хоть и душок от него какой-то неправильный. А сейчас стоит покараулить, все же Вика права, костер ночью виден издалека, а растяжки из тротиловых шашек я не ставил, придется караулить.

Честно говоря, слоняться одному, когда в кабине спит привлекательная девушка… тяжело, так и тянет к ней под бочок пристроиться, но вот не стоит нарушать то хрупкое доверие, что между нами возникло. Около трех часов утра, ко мне вышла смущенная девушка.

– Кир, прости, – потупилась она.

Ну, если извиняется, то понимает, что ночью меня кинула в прямом и переносном смысле. Но главное! С таким видом извиняются только тогда, если чувствуют вину и сама она была не против!

– Да, ладно, – махнул ей рукой, – потом сочтемся! Надеюсь, в следующий раз не дам тебе упиться!

– Да я и не напилась, просто устала и нервы… – она осеклась, а потом удивленно похлопала себя по ребрам: – Не болит!

– Дай посмотрю! – поднялся я на ноги и протянул к ней руки.

– Кир, иди-ка лучше поспи, с рассветом в дорогу отправимся или…

– Да, долго на одном месте стоять не стоит, – со вздохом согласился с ней.

Нарваться на банды можно в любое время, но так шансов намного больше.

– Если что, то сразу буди, – сказал девушке и, вытащив из кабины плед, завернулся в него рядом с костром и мгновенно уснул.

Засыпаю всегда молниеносно, если день напряженно прошел, а тут почти сутки на ногах. А вот проснуться могу от малейшего шороха но, как правило, если есть хоть малейшая опасность.

– Кир! Вставай! – тряхнула меня за плечо девушка и отшатнулась.