Страница 36 из 37
- Тебе уже пора, принцесса, - шепчет она, отстраняясь. В её голосе нет сожаления, но в глазах блестят слёзы. – Помни, что бы не случилось, ты никогда не останешься одна. Я сейчас не только о себе говорю. Есть ещё столько людей, которые любят тебя. Пожалуйста, береги их… и не злись на отца. Он всегда заботился о тебе больше, чем ты думаешь. Гораздо больше.
Хочу спросить, что это значит, но она встаёт с места, и я вместе с ней. В следующий момент прекрасный пейзаж начинает рассыпаться на кусочки, и я падаю куда-то в пропасть.
Первое, что я чувствую после падения – ужасная головная боль, которая едва ли не разрывает череп на части. Я пытаюсь ухватиться за голову, чтобы как-то унять это ужасное чувство, но руки не слушаются. Я начинаю паниковать, пытаюсь открыть глаза, но это требует просто кошмарных усилий.
Когда мне это всё же удаётся, я вижу перед собой взволнованное лицо своего отца, у которого в уголках глаз блестят слёзы. Далее слышится какой-то жуткий писк и глаза снова закрываются.
Всё последующее время, а я не знаю точно, сколько его проходит, тянется для меня вспышками. Мне удаётся открывать глаза на несколько секунд, не более, а затем я снова погружаюсь в сон. С каждым разом эти вспышки сознания становятся всё длиннее. Мне удаётся рассмотреть палату, в которой я нахожусь, трубки от капельницы, лица Алёны, Бори, Димы, Артёма, отца и… Власа. Каждый раз мне хочется протянуть к ним руку или сказать хоть что-то, но время заканчивается, и я погружаюсь в сон.
До того дня, когда меня окончательно выводят из состояния сна, я успеваю обменяться парой незначительных фраз со своим братом, убедить Димаса, что он ни в чём не виноват, посмеяться над шутками Бори и сказать Власу, что скучала по нему. О том, что сказать отцу, я пока не представляю, но именно он становится моим первым посетителем в утро того дня, когда я просыпаюсь без опасений снова уснуть.
Я сижу на постели и самостоятельно ем йогурт, радуясь той мелочи, что вообще могу это делать, когда отец стучит в мою палату, и мне приходится позволить ему войти.
- Доброе утро, - произносит он, усаживаясь на стул рядом с моей постелью. Он выглядит неуверенным, и я примерно так же себя и чувствую.
- Не ожидала, что ты вообще придёшь сюда, - бормочу, вспоминая, как повела себя Татьяна, когда в больницу попал Влас. Мне всегда казалось, что у нас с отцом такие же отношения.
- Ты хочешь, чтобы я ушел? – спрашивает мужчина, и я неопределённо пожимаю плечами. Не знаю. Для меня всё ещё непривычно видеть его рядом. – Хорошо. Но знай, Аида, я всегда буду заботиться о тебе. Я больше не позволю причинить тебе боль. Чего бы мне это не стоило.
Он встаёт с места, и в этот момент я вспоминаю слова Марины, сказанные в том дурацком сне, и вдруг задумываюсь о том, что они значили. В голову приходит самая безумная идея из всех возможных.
- Это ты убил ублюдка, который преследовал меня? – мой голос звучит тихо и хрипло, хоть я пытаюсь казаться спокойной. Мужчина вздрагивает и оборачивается. – Ты знал об этом?
- Марина рассказала мне в тот же вечер, - признаётся он, опускаясь обратно на стул. Я молчу. – Она боялась за тебя, но в то же время была слишком хорошей, чтобы причинить кому-то вред. В тот вечер я отправился к нему в дом и… проломил ему череп. Марина пообещала мне хранить молчание. Она всегда поддерживала меня. Она была замечательной женщиной, и я… очень её любил.
- Тогда… почему ты решил прекратить поиски? – задаю вопрос, и в голове закрадываются подозрения. Его взгляд становится виноватым. – Пап?
- Мы не прекращали поиски. Мы обнаружили тела – Марины и ещё нескольких участников экспедиции, - бормочет мужчина, и я чувствую, как обрывается что-то внутри меня. Его глаза становятся красными от слёз. – Я так и не сумел рассказать тебе правду, потому что боялся, что это… убьёт тебя. Ты была так подавлена, казалось, надежда на её возвращение – единственное, что держало тебя на этом свете. Мне очень жаль, Аида. Я пытался оградиться от тебя, ведь думал, что если соединить твою и мою боль воедино, это убьёт нас обоих. Я знаю, что ошибался, и окончательно потерял связь с тобой. Не знаю, сколько нужно времени, чтобы это исправить.
Качаю головой, чувствуя, как слёзы струятся по щекам. Всё это время я гонялась за призраком. Хотя где-то в глубине души я знала, что её больше нет, всё равно хотела верить, что это было не так. Всё это время я винила отца во всех смертных грехах, но я никогда не спрашивала, что творилось в голове у него.
- Обещай, что больше не станешь меня обманывать, - прошу я, и он кивает. Берёт меня за руку, и я не спешу её одёргивать, - и что хотя бы попытаешься понять меня.
- Обещаю, - соглашается он, и я чуть сжимаю его пальцы. В этот момент мне кажется, что Марина бы гордилась нами, ведь мы впервые сделали шаг навстречу друг другу без её помощи. – Только не заставляй меня больше так волноваться.
Следующим ко мне приходит Димас, который почти с порога заключает меня в объятья, едва не раскрошив мне уцелевшие кости. Я в очередной раз уверяю его, что он не в чём не виноват, и с улыбкой выслушиваю о его успехах в тренерской работе. Пока он учит кататься на велосипеде малышей во дворе.
- Ты сказал Власу то, о чём я просила? – обрываю его на пару секунд, вспоминая о нашем уговоре перед гонкой. Он качает головой.
- Сама ему скажешь, - фыркает парень, одарив меня насмешливым взглядом. Я наигранно хмурюсь. – Я знал, что у тебя ещё будет куча времени, мадама.
После Димы ко мне заходит Артём. Только от него я узнаю, что провела в больнице почти целый месяц, а ещё пропустила свой день рождения и итоговые контрольные в школе. Теперь меня точно оставят на второй год. Плевать, наверное, я это заслужила.
Печальнее, что я могу пропустить свадьбу Алёны и Бори, ведь меня грозятся выпустить отсюда только через две недели, а они подали заявление месяц назад, и регистратор совсем не хочет идти на уступки. Но Алёна клянётся, что они повторят церемонию специально для меня. Не могу поверить, что эти сумасшедшие ребята стали моими друзьями.
Влас приходит только ближе к вечеру. Он выглядит таким уставшим и измученным, что у меня невольно сжимается сердце. Едва он садится на край моей постели, я тяну его к себе и накрываю губы поцелуем.
- Я думал, что сойду с ума, когда ты упала с того мотоцикла, - выдыхает он, и я невольно ощущаю себя виноватой. Я заставила переживать слишком много людей. – Пожалуйста, не пугай меня больше так, детка. Я ведь просто не представляю жизни без тебя.
Я верю ему. По рассказам Алёны, Влас едва ли не умирал рядом с моей палатой, и из-за этого я чувствую себя ещё более безнадёжной. Ведь это моя самоуверенность чуть не лишила меня жизни.
- Только если ты бросишь гонки, - парирую, хоть мне совсем не хочется ставить ему этот ультиматум. Но я не хочу переживать всё по второму кругу.
- Уже бросил, - говорит Влас, и я улыбаюсь. Он усмехается и продолжает: - Я ведь не могу спорить с ёбнутой сукой.
- Заткнись, ублюдок, - шепчу, притягивая его к себе за шиворот. Мягко целую его в губы и шепчу: - Я люблю тебя.
- Я не сомневался в этом, - отзывается парень самоуверенно, но затем выражение его лица смягчается. Он тянется ко мне и мягко целует в висок. – Я безумно люблю тебя, детка…
Может, я и не выиграла в этой дурацкой гонке, не сумела закончить десятый класс, как все нормальные люди моего возраста, и не стала хорошим примером для подражания. Но я вынесла из своей жизни парочку важных уроков и хочу их запомнить: «Настоящие монстры живут лишь только в нашей голове» и «Даже если вы чувствуете себя одиноким, стоит оглянуться и понять, что вокруг на самом деле много людей, готовых протянуть руку помощи. Нужно только позволить им это»…
========== Эпилог ==========
Два года спустя
Я лениво потягиваюсь на постели и собираю в пучок длинные тёмно-русые волосы. На часах половина десятого, и я понимаю, что сюда вот-вот завалится разношерстная шумная толпа, чтобы поздравить меня с девятнадцатым днём рождения.