Страница 25 из 37
- «Настоящая победа только та, когда сами враги признают себя побежденными». Латынь, - произносит Влас задумчиво, откидываясь на траву. Интересно. – Это что-то вроде жизненного правила.
- Поэтому ты согласился на повторную гонку? – замечаю, осторожно касаясь надписи пальцами. Влас улыбается, наблюдая за мной. – Чтобы никто не мог усомниться в твоей победе?
- Я привык быть лучшим, - заявляет он самоуверенно, и я невольно фыркаю. Он всё тот же самодовольный ублюдок, только… сейчас это меня не бесит. – Если я откажусь от повторной гонки, это значит, что я недостаточно уверен в своих силах, а это ложь.
- Самоуверенный ублюдок, - произношу вслух, на что Влас только усмехается. Я тянусь к нему и целую в губы. – Я знаю, что ты выиграешь. Я ставлю на тебя, мой жеребец.
В его глазах загорается особенный блеск, когда я напоминаю о нашей первой встрече. Кто бы мог подумать, что дурацкий разговор о лошадях может привести к тому, что я потеряю от него голову. Интересно, могло ли между нами быть что-то подобное, если бы мы познакомились на том ужине в честь помолвки родителей или на свадьбе? Мне кажется, нет.
- Я тоже хочу татуировку, - признаюсь, разглядывая свою чистую кожу. Я даже начала откладывать на это деньги, но пока удалось накопить не больше сотни, потому что я всё время на мели. - Правда, пока не определилась, какую.
- Я был бы не против набить своё имя на твоём лобке, - говорит он серьёзно, запуская руку в мои трусики. Я невольно запрокидываю голову от ощущений, которые вызывают его прикосновения, - чтобы все знали, кому ты принадлежишь.
- Ты хочешь, чтобы я каждому встречному показывала свой лобок? – хихикаю, поднимая на него взгляд. В его глазах горит огонь.
- Маленькая язвительная сука… подловила, - признаёт Влас, прижимаясь к моим губам. Я ухмыляюсь. – Нет, этого никто не должен увидеть. Но мне будет приятно видеть это каждый раз, когда я буду доводить тебя до оргазма своим языком…
Влас отвозит меня домой поздно, ближе к полуночи. Мы договариваемся встретиться в субботу перед гонкой, потому что в пятницу он собирается увидеться со своим отцом. Я не возражаю, решив, что проведу этот день с Димасом. Тем более, я и так успела соскучиться по другу.
На следующий день я прихожу к нему после уроков, чтобы рассказать о последних новостях и посмотреть, как он работает. О том, что творится между мной и Власом, решаю благоразумно умолчать.
- Почему все считают Власа мутным типом? – интересуюсь как бы между прочим, когда разговор заходит о повторном заезде, который состоится во вторник. Димас неопределённо пожимает плечами. – Звонарь, я вижу, что ты знаешь. Колись.
- Ну, он не особо общительный, так что разное болтают, - неохотно отвечает Димас, делая очередной глоток пива. Он уже в том состоянии, когда у него развязан язык. – Что он наркотой торгует, связан с какой-то бандитской группировкой и вообще… пришил кого-то. Может, и преувеличено, но ребята просто так болтать не будут.
- Странно, что ты веришь каким-то сплетням, Звонарь, - морщусь, отпивая ещё пива. Мне не хочется думать, что Влас убивал людей. Впрочем, он вроде говорил, что у него есть пистолет… - А конкретного чего-нибудь нет?
- Из конкретного, мадама, только то, что я ему башку скручу, если узнаю, что он к тебе подкатывает, - ворчит парень, и я шумно выдыхаю. Он туда же. – Лучше давай я тебя со своим друганом познакомлю… Всего-то два года отсидел, за мошенничество…
========== 26. Всё (не) в порядке ==========
В субботу вечером я наношу на губы тёмно-красную помаду и надеваю кожаную куртку поверх футболки с принтом в виде охваченного пламенем черепа. Спешно натягиваю чёрные джинсы, порванные на коленках, и шнурую тяжелые армейские ботинки. Кажется, я в полной мере готова к этой гонке, и у меня остаётся ещё целых пятнадцать минут до того, как Влас заедет, чтобы забрать меня.
Спускаюсь вниз, чтобы наскоро перекусить парой бутербродов и стаканом вишнёвого сока, но застаю на кухне своего сводного брата, который допивает свой кофе, сидя на высоком барном стуле.
- Куда направляешься? – привычно спрашивает он, пока я достаю из холодильника всё необходимое для приготовления бутербродов. Я неопределённо пожимаю плечами. – К нему, да? Ты узнавала о девушке, о которой я говорил тебе?
- Да, она была психически неуравновешенна, - отвечаю неохотно, отрезая хлеб и колбасу. Артём хмурится. – Может, хватит копаться в его биографии? У меня такое чувство, что ты интересуешься им больше, чем я.
- Потому что, в отличие от тебя, у меня есть голова на плечах, и я хочу знать, с кем на самом деле встречается моя сестра, - ворчит Артём, резко отодвигая в сторону чашку. Она чудом не падает со стола. – Этому парню нельзя верить… Ты в курсе, что его отец сидел за какие-то финансовые махинации?
- Ты в курсе, что мне насрать? – отзываюсь в тон, откусывая от бутерброда большой кусок. У меня ещё около десяти минут, но я думаю выйти пораньше. – Почему он должен отвечать за своего отца? А вообще… где была твоя голова, когда ты едва не получил срок за избиение своего одноклассника?
Мне осточертело его предвзятое отношение к Власу. Даже если мой сводный Брат №2 окажется полным кретином, то это будет только моей проблемой, которая никак его не касается. Если он так беспокоится о моих чувствах, то почему не думает о том, что даже если расстанусь с Власом сейчас, то это, чёрт возьми, ранит меня, потому что я…
- Самсонов забрал своё заявление, ты в курсе? – интересуется Артём холодно, прерывая поток моих размышлений. Я едва заметно улыбаюсь. Отлично. – Надеюсь, ты никак этому не посодействовала?
- Нет, что ты, братик, я же просто безголовая девочка, которая даже свою жизнь построить не может без ошибок, - произношу язвительно, делая несколько глотков вишнёвого сока. Нужно спешить. – Послушай, может, я и идиотка, но уже не ребёнок. Я могу отвечать за свои слова и действия. Я знаю, что доверилась Власу слишком быстро, но… Чёрт возьми, ты не думал о том, что он единственный человек в этом мире, который не ебёт мне мозг с этой блядской ответственностью, который не указывает, что я должна делать и как, который… принимает меня такой, какая я есть, а не ждёт каких-то сверхъестественных действий, меняющих мир… Если этого мало, чтобы слепо пойти за человеком, то ты просто никогда не был мной. Тебе не было страшно, больно, обидно, и ты не испытывал этой ебучей необходимости притворяться, что всё на самом деле нормально, чтобы наше охуенное общество тебя не затоптало. Тебе охуеть, как повезло, братик, и этот мир тебя обожает! Так наслаждайся этим, а не пытайся влезть в мою уёбистую жизнь!
Слова сами собой срываются с языка, и я тут же жалею об этом. Он не должен был всего этого услышать, но мне просто надоело, что все вокруг пытаются решить, как мне лучше жить, хотя на самом деле даже не имеют понятия, что моя жизнь из себя представляет. Как можно указывать другому человеку, что он должен делать и чувствовать, если ты не знаешь, что творится в его голове?
- Если единственная причина, по которой ты с ним, это одиночество и страх – почему ты никогда мне об этом не говорила? – хмурится парень, заглядывая мне в глаза. В них плещется непонимание.
- Помнишь, список качеств, за которые ты ценишь меня? Я красивая, я интересная и я… сильная, - напоминаю с вымученной улыбкой, не пытаясь отвести взгляд. Он вскидывает брови. – Ты ценишь во мне силу, Артём. А он видел меня слабой… Слабой, беспомощной, покалеченной, убитой и совершенно потерянной. Ты хоть раз за эти шесть грёбанных лет видел меня слабой? Нет, милый. Не считая пары месяцев после исчезновения Марины, но и это я пережила без тебя. А знаешь, почему, сладкий? Потому что оно тебе нахуй было не надо. Тебе нравилось то, какой я была для тебя, и ты втрескался в этот образ. Но не в меня, малыш, совсем не в меня. Поэтому, прежде чем говорить о том, что я не знаю Власа, подумай о том… знаешь ли ты меня?
Закончив говорить, я подхватываю свой рюкзак и почти бегом направляюсь к выходу из дома. Не могу здесь больше находиться. Они осточертели мне все – отец с его грёбаной моралью, сводный брат, который проявил к моей жизни хоть какой-то интерес только тогда, когда в ней появился другой парень… и её незримый призрак, который преследует меня в ночных кошмарах. Мне осточертело всё это.