Страница 4 из 5
– Проходите, Ваше Величество. – Прижав руку к сердцу, слегка поклонился Дионис и приоткрыл дверь исповедальни.
Гермес стоял спиной к дверям и поправлял сутану. Услышав легкий скрип двери, и даже не повернувшись, он спросил почти грозным голосом:
– Ну что, блудница? Как будем исповедоваться?
– Быстро! – Стараясь подражать своему мужу, Гера придала своему голосу звук молний, бьющихся о металл.
Гермес, резко повернувшись, несколько растерялся, но очень скоро взял себя в руки.
– Богиня, блин, – несколько негалантно удивился он. – Не ждал вас так скоро.
– Два года отсутствия на Олимпе, по-твоему, это скоро? – протягивая руку для поцелуя, удивилась Гера.
– По меркам Олимпа, для Гермеса это миг, – нацеловывая каждый пальчик богини, прошептал он, – все так же прекрасна, Могущественная.
– Так ты меня ждал?
– Все предсказуемо, даже в жизни великих. Я наслышан про ваши страдания и про то, каким образом этот греховодник Дионис помогал вам их залечивать. И, конечно, предполагал, что Зевс взорвется и под шумок улучит момент, чтобы несколько месяцев поблудить без ваших скандалов и вашего надзора. Ведь на Олимпе почти все как всегда, не считая моего дезертирства. Естественно, за мной он мог послать только вас, Бессмертная. Ну, и что Могущественный предложил вам взамен моего возвращения? Уж не свою ли верность?
– Оставь наши отношения в покое. Ты возвращаешься со мной! – как всегда беспрекословным тоном сказала Гера.
– Нет, Ваше Величество. Я не вернусь. Во всяком случае, пока не наступит время для этого. Я хочу так же, как Прометей, войти в земные скрижали. Тот украл огонь для людей, я же хочу достать для человечества Ритон Любви.
– А я вот все хотел спросить тебя, – заявил о себе Дионис, входя в комнату, – ты с Олимпа пропал с какой целью? Уверен, что не только с мыслью о ритоне.
Гермес хитро ухмыльнулся и, глядя Гере в глаза, чуть с издевкой отрапортовал:
– Я хочу доложить, что группа сотрудников Олимпа, отправившаяся в командировку для работы под прикрытием, на первом этапе со своими задачами справляется.
– Это с какими? – Дионису явно было интересно, и на секунду он даже призабыл, с какой целью они здесь.
Гермий ткнул пальцем в глянцевый журнал, который лежал рядом, и, все так же ухмыляясь, с пафосом резюмировал:
– Знаковое венчание. Личная просьба лица, претендующего на владение миром. – Оба склонились над журналом. Гера, напоминая о себе, возмущенно кашлянула.
– Ты сдвинулся, – очухался бог виноделия, оторвавшись от красочной обложки, – за ритон Зевс тебя на скалу, как Прометея, не посадит. За одни только твои крамольные мысли тебя ждут муки пострашнее.
– Так все для людей. Для них, родимых. – Революционная поза Гермеса говорила о том, что он готов на все.
– Ритон неотъемлемая часть Олимпа! – Гера с силой ударила по столу.
– То-то и оно, Ваше Величество. То-то и оно. – Гермий выбросил руку вперед в стиле революционного гения. – Любовь сирым и убогим!!!
– И как же ты будешь «доставать» ритон из спальни Зевса? – продолжал поражаться Дионис.
– Я??? Нет. Это сделает сама Гера, дабы избежать развода, – снагличал Гермес. – При разводе-то раздела имущества Олимпа не будет, госпожа. Потеряешь все и соцпакет тоже. – Он стоял на опасном для себя расстоянии с богиней.
Гера в гневе нацелила свой маленький, но сильный кулачок Гермесу в глаз. Но тут в исповедальню вошел молоденький дьячок, который показался и Гере и Дионису очень знакомым.
– Эрот? – одновременно выдохнули оба. – Но это же заговор!
– Так вы не согласны с моей, так сказать, маленькой просьбой, Ваше Величество? На Олимпе ритон уже никому не нужен. Здесь он просто необходим. Люди разучились любить. И я их этому научу.
Гера, грозно нахмурив брови, двинулась на Гермеса. Тот, помня, в какой опасности находится, закричал, обращаясь к стоящему наготове Эроту:
– Расстрелять!!!
Последнее, что увидела Гера, это нацеленную на нее стрелу и, почувствовав нестерпимую боль в сердце, потеряла сознание.
Дионис, схватив что-то тяжелое, поднял руку для удара и попытался достать из-под стола Гермеса, который, спрятавшись туда, орал, отдавая команды Эроту, как заправский палубный артиллерист:
– Орудие на изготовку! Пли!!!
Дионис, подскочив, рьяно добирался до Эрота. Юный мерзавец, уворачиваясь от мощных кулаков Диониса, пальнул, но думая, что не попал, пальнул еще раз.
Для Геры и ее спутника наступила темнота.
– Отдать концы! – просипел Гермес, вылезая из-под стола.
– Чего отдать? – не понял Эрот.
– Давай отнесем этих двоих к тому парню, что привел их сюда, – пояснил заговорщик.
– А возьмет? – хмыкнул второй.
– Его судьба уже предрешена. В моей диспозиции он первый, – уже полностью оправляясь от пережитого ужаса, потирая руки, пафосно произнес Гермес. Взглянув на два бездыханных тела, ухмыльнулся: – Ай да я. Ловко как я их… дезавуировал.
Савва никак не мог сообразить, чего хотят от него отец Гермий и его молодой помощник, вытаскивая из церкви бездыханные тела Геры и ее брата. Гермий бегал вокруг Саввы и уверял, что помощь этим двум безумным богоугодное дело, и тот просто обязан позаботиться о них, пока Гера и ее братец не восстановят память. Их бессознательное состояние священник объяснил актом экзорцизма.
Савелий искренне не мог понять, почему, имея на руках двух, мягко сказано, пьющих сестер, он должен забирать этих полубезумных. Хотя… эта женщина была прекрасна.
– Хорошо, пакуйте, – решился Савва.
– Великолепно! – вздохнул с облегчением отец Гермий. Непонятно почему, нервно стал подхихикивать дьячок, и поп двинул тому по лбу.
«По-моему, у меня дежавю», – подумал Савелий, наблюдая, как размещают спящих Геру и Диониса на заднем сиденье его автомобиля.
– Что делать? Чего делать-то??? – Гера после коварного расстрела Эротом ее бедного сердца даже причитать стала как-то по земному, по-бабьи. – От стрел Амура еще никто не уходил, – продолжала причитать она. – Я же умру от любви к этому земному.
Дионис с интересом смотрел на женщину, которая еще день назад внушала ужас всему Олимпу.
– Конечно, в тебя не влюбиться невозможно…
– Да??? – закокетничала богиня.
– Прекрати эти ужимки! – рявкнул Дионис.
Гера обиженно поджала губы.
– Может, все бабы и богини, но такие дуры, – разумно констатировал бог.
– Значит так, – продолжал он, – действовать будем как обычно, по схеме. Распечатаем амфору, а там…
– Чего-нибудь придумаем, – обрадовано закончила за него Гера.
Дионис крякнул, но промолчал. Потом, спохватившись, схватился за сердце.
Открылась дверь, и в комнату вошли Татьяна и Ольга. По проступающей пугающей бледности на лице у бога Гера поняла, что ему будет в два раза тяжелее.
Распечатывание амфоры началось как-то настороженно. Сестры-то согласились с радостью, тем более что им обеим ужасно нравился этот мужчина в странных сапожках. Говорливый и очень остроумный, он явно умел нравиться женщинам. Просто иногда у него появлялся какой-то растерянный взгляд, и он переводил его с Татьяны на Ольгу и наоборот. Дольше всего пришлось уговаривать Савву. Врал Дионис, конечно, мастерски, приплетая все психологические и остальные приемы, которые только возможны при манипуляции сознанием. Потом решили, что у Геры день рождения, и Савва сдался. Сестры быстренько сообразили на стол, и все удивлялись, откуда их странный гость достает бутылки. Эту тайну Дионис решил оставить на потом, потому как у любящего мужчины, как он сам нарек себя потихоньку, не может быть тайн от любимых женщин. Но это позже. В том, что Татьяна и Ольга страстно полюбят его, он не сомневался ни на йоту.
Гера почему-то онемела в присутствии Савелия и сидела какая-то пришибленная. Впрочем, Савва тоже смотрел на нее во все глаза, но пока молчал.