Элемента.T

Ещё один чемодан засунули в расхристанное такси. А она так надеялась, что дальше они всё же поедут на машине Дэна, но чудеса на сегодня окончательно закончились.

Они ехали так долго, что сдулся даже разговорчивый водитель. Он молчал, а в динамиках надрывался хриплый парень: изящным росчерком пера… вернула прошлые ветра… и прошлогодние снега… запорошили след.

И Дэн уже захлопнул ржавую дверь, и ушёл вперёд с их чемоданами, а Вики всё провожала взглядом отъезжающий автомобиль. «Изящным росчерком пера…» Вики была уверена, что первый раз слышала эту песню, и водитель сказал, что поёт его товарищ, втыкая в магнитолу флешку. Но какое-то странное чувство, словно она хотела вернуть Дэну кольцо и оставить его на столе с запиской именно после слов этой песни никак её не оставляло.

Это был чудесный пансионат. С большим бассейном с тёплой и солёной как в море водой, с собственной оранжереей благоухающей цветущими гиацинтами, с первоклассной едой и идеальным персоналом, которого словно не было.

Марго наслаждалась и отрывалась вовсю: ежедневно ходила в спа, загорала в солярии и занималась на тренажёрах с персональным тренером. А Вики чувствовала себя как в тюрьме. Останься она у Дэна, она, наверно, и так никуда бы не пошла, но оттого, что на целый месяц снова была изолирована от всех, да к тому же почти заперта, ей невыносимо хотелось с кем-нибудь общаться. И, несмотря на протесты Марго, один раз она даже пыталась сбежать.

Она простояла целый час на пустой остановке, замёрзла и понуро опустив голову, пришла назад, так и не осуществив свой коварный план побега.

— Тебе же русским языком объяснили, что так надо для твоего же блага, — ругалась на неё Марго, расхаживая по гостиной, которая была в их просторном номере на две спальни. 

— Какое с этого благо? — фыркала Вики как злая кошка, сидя на диване и демонстративно уставившись в окно. — Знала бы, что нас запрут здесь, лучше бы осталась дома ещё на месяц.

— А тебя никто и не гнал, — спорить с Марго всегда было сложно. — Ты сама вдруг взбрыкнула как норовистая кобыла и решила лететь.

— Да, никто не гнал, а ещё никто не звал. Я никому не нужна. И, чувствую с мужем или без, а я буду растить этого ребёнка как мать-одиночка.

— Ты же вроде и так собиралась порвать с Дэном? Вернуть ему кольцо и освободить его от всех его обязательств, — напомнила Марго, словно не зная, что это было для Вики больное место. — Или ты опять передумала?

 — Скажи мне, зачем ты со мной прилетела?

— Конечно, пить тебе кровь, а иначе смысл был тащиться за три девять земель, да ещё своим ходом.

— Сидела бы гадала на своих камнях, а я бы здесь сама как-нибудь разобралась.

— Я вижу, ты и разобралась, — Марго остановилась напротив, нависая как снежная лавина, готовая вот-вот сорваться и обрушиться Вики на голову. — Разобралась, сделала всё, как ты одна хотела, так чего же ты ждёшь? Надо отдать ему должное, он ещё заботится о тебе. После всего. Хотя, между нами, должен был запереть тебя в четырёх стенах и подсовывать под дверь еду как бешеной собаке. И был бы прав!

— Вот, спасибо! — посмотрела на неё Вики с укором. — Не думала, что ты обо мне такого мнения.

— Да ты сама о себе такого мнения. Сама довела свою жизнь до этого и тебе некого винить.

— Нет, есть! Меня заставили его полюбить. Я знать о нём ничего не знала, но мне так часто показывали его в снах, что я не могла не влюбиться.

— Ой, брось! Это всего лишь сны. — Марго села рядом с ней на диван, поджав под себя ногу и развернувшись к Вики. — Во всём остальном ты убедила себя сама. Ты вцепилась в него как клещ и месяцами взращивала в себе это чувство, но настоящее ли оно?

— Настоящее, можешь не сомневаться, — Вики снова демонстративно отвернулась.

— Ой ли? Первый же парень, что обратил на тебя внимание, так вскружил тебе голову, что ты и думать забыла про Дэна. Как там его звали? Феликс?

— Это — другое!

— Это какое же, другое?

— Другое и всё! — Вики подскочила с дивана как с раскалённой сковороды и начала ходить по комнате. — Просто увлечение. Разовое, мимолётное.

Это было больно. Воспоминания о Феликсе, который, стоило ей исчезнуть из его поля зрения, и думать о ней забыл, жгли обидой. Горькие слёзы уже щипали глаза. Не хватало только расплакаться!

— А Дэн, значит, серьёзное, взвешенное, пронесённое сквозь годы?

Марго пересела к ней лицом, положив ногу на ногу и раскачивая тапком.

— Дэн — отец моего ребёнка. И это уже навсегда. Понимаешь, навсегда?

— Не понимаю. Ты бросилась беременеть, как только узнала, что это излечит тебя от чумы. Скажи я тебе, что ради этого тебе надо переспать с нашим молочником Толстяком Карло, ты бы и его соблазнила.