Страница 61 из 142
— Ищем что-то, оставленное нам в наследство Парацельсом. Вроде как оно нам капец как надо.
Может и надо. Только этот упрямец растерял остатки разума ещё в тот день, когда комета Галлея махала над Санкт-Галленом своим шикарным хвостом. Уж если где и могла быть его лаборатория так в Девичьей башне, а она была сторожевой.
— Я видела, Девичья башня была на их плане. Погоди-ка!
Она поднялась и прихрамывая направилась к бумаге, оставшейся лежать прижатой к земле небольшими камешками.
— Вот, вот она! — сказала она громко, пользуясь тем, что её друзья отошли вглубь к деревьям.
Тогда нам направо!
Ева, не задумываясь, повернулась и пошла
Я сказал направо, а не налево! — усмехнулся он.
Но она остановилась как вкопанная, потому что вспомнила этот голос. Услышала в своей голове и, наконец, вспомнила.
— Этого не может быть.
Мог бы поспорить, но, к сожалению, не знаю с чем.
— Я была вчера в Замке Кер.
Похвально. Первый раз? До сих пор сама себе не веришь?
— Баз, я слышала вчера твой голос. Там в Замке.
Мне приятно, что я тебе мерещился. Значит, всё-таки скучала?
— Швейцар, который открывал нам двери. Он говорил твоим голосом.
Правда? Какая прэлэсть! — сказал он, подражая Фаине Раневской.
И он хотел ещё что-то добавить, но Ева его перебила:
— Хватит! Теперь я как никогда уверена, что это был ты.
И Ева вспомнила благородное лицо швейцара и никак не могла увязать его с этим язвительным чудовищем, что снова жило у неё в голове.
Да, да, — неожиданно сдался Баз. — Допустим, это был я. И что?
— Не знаю. Ты мне скажи.
Я тебе уже два раза сказал: нам направо, а ты до сих пор стоишь как верстовой столб.
Она поняла, что настаивать бесполезно и послушно пошла. Правда, снова повернула налево, но потом опомнилась и выбрала нужное направление.
Что видишь?
— То же что и везде. Лес, старые камни. Снова подъем в гору.
Вот, это оно! Девичья башня стояла на самом высоком месте замка и казалась самой высокой, но на самом деле была ниже всех. В ней держали девиц на выданье, или тех, что не смогли выдать. Иногда вдов бывших владельцев замка. А мёрли владельцы, к слову сказать, часто, потому как непрестанно воевали.
— Я должна позвать остальных!
— С чего ты решила, что башня Парацельса именно это? — спросил Арсений, устало заваливаясь на траву.
Подъем был трудный, и разговаривать по дороге не получилось.
— Мне сказал Бази, — призналась Ева.
— Серьёзно? Он вернулся? — воскликнула Изабелла.
О, да! Как любимая мозоль!
— Уверена, что это он? — скептически улыбнулся Арсений.
— Уверена, — улыбнулась Ева.
Вижу, девочка, которую ты не видишь, здесь самая умная.
Эмма, которую Ева действительно не видела, промолчала. И Ева даже не была уверена, здесь ли она.
— Эмма?
— Я здесь, здесь! — прокричала она откуда-то издалека. — Посмотрите, какая красота!
Ева пошла на её голос и вышла из леса. Оказалось, они не дошли совсем немного. Оставшийся от башни холм и уверенно обозначенные разрушенными камнями её круглые очертания были совсем близко.
С холма открывалась завораживающая картина! Приторно-зелёные луга, яркие и бархатные, с редкими жёлтыми полосами каких-то цветов. И тёмно-зелёный лес за ними, то тёмный, то зелёный. А вдалеке в это нереальное буйство зелени врывались белый и красно-коричневый. Маленькие, словно игрушечные домики с коричневыми крышами, выкрашенные в белый или красный цвет. Но это безумие цвета не раздражало — несмотря на всю свою яркость, оно было настоящим. И Ева, которая невольно, но первый раз была за границей, решила, что навсегда влюбилась в Швейцарию. Потому что в это невозможно было не влюбиться.
— Подозрительно знакомый пейзаж, — сказала, подходя к ним Изабелла.
— Хочешь сказать, что уже видел это? — спросила Эмма.
Она хочет сказать, что уже здесь была, — подал голос Баз.
— Он говорит, что ты здесь была, — сказала ей Ева.
Если что, то ты – тоже.