Страница 57 из 142
Ева засмотрелась и отстала. Анна почувствовала это, остановилась и повернулась, ожидая. Как она была хороша! Царственная осанка и гордо поднятая голова. «Эх, говорила мне мама не сутулиться!» — подумала Ева. Этой женщине пошёл бы горностаевый плащ и корона, но даже в этом бесформенном халате она выглядела как королева.
— Волнуешься? — спросила Анна, когда Ева с ней поравнялась.
— Боюсь, — созналась Ева.
— Я тоже. Давай бояться вместе? — и она протянула ей руку.
— А Дерево отсюда далеко?
— Хочешь зайти?
«Спрашиваешь!» — хотела ответить Ева, но не успела. Они резко повернули, и в открытые настежь двери она увидела ЕГО.
Громадное, величественное, монументальное, оно возвышалось по центру зала, и остро чувствовалось, что именно оно было первично, а эти стеклянные стены были построены вокруг него. От него веяло древностью, эпосом, страшными сказками и героическими легендами. Оно само было легендой, в которой давно перепутались правда и ложь.
Ева застыла перед ним, забыв, откуда она пришла и куда идёт. Расползаясь корнями, плотно скручиваясь в стебель, нависая ветвями, оно завораживало, парализовывало, вызывало суеверный ужас и священный трепет.
Ева чувствовала исходящую от него силу, но эта сила не тянула её к себе, она тянулась к ней. Медленно-медленно, словно во сне, одна из веток стала расти, хрустя и потрескивая, как живая рука суставами и, замерла над головой девушки. С неё сорвался плод и упал прямо Еве в руки.
Ева вздрогнула и видение исчезло. Она подняла голову — ближайшая ветка была от неё в десятке шагов, но в руке у неё остался бледно-жёлтый прозрачный плод.
— Мы должны идти, — тронула её сзади за рукав женщина, и, поворачиваясь, Ева спрятала плод в карман.
Ева ждала допроса, вооружённой охраны, воя сирен, даже звонко лающих злых собак, рвущихся со своих поводков разорвать преступницу в клочья. Но всё тот же одинокий швейцар открыл им двери и отдал честь двумя пальцами.
— Знаю, знаю, руку не прикладывают к пустой голове, — сказал он им в спину, словно прочитав Евины мысли.
Откуда она знала этот голос? Думать об этом было некогда, её ещё трясло от страха и туман уже принял их в свои плотные влажные объятия.
Ева ещё успела подумать, что они останутся в этом тумане, как они уже стояли на утёсе. И внизу уже не было видно не зги, а над ними — бесконечное небо со звёздами и серпик Луны.
— Всегда хотела знать, что держит её возле Земли, — Анна задержала свой взгляд на Луне, которая казалась сейчас так близко — руку протяни.
— Закон всемирного тяготения, — уверенно ответила Ева, хотя её ещё трясло от страха, а может уже от холода.
Но женщина только засмеялась в ответ, словно Ева сморозила какую-то глупость:
— Это миф. Его не существует.
И Ева хотела возразить, но стоя в другом измерении без тела на одиноком утёсе, существующем вне пространства, только что пройдя сквозь межпространственный туман, как-то не повернулся язык. Она мысленно подставила к мерцающему серпу палочку, как учили в детстве, и получилась буква «Р»:
— Растущая, — сказала она и взяла Анну за руку.
Только за то, чтобы это увидеть, стоило смотаться в Замок Кер. Феликс расхаживал по палате с орущим на его руках младенцем и говорил нараспев:
— Сей-час ма-моч-ка при-дёт, и всё бу-дет хо-ро-шо… Ева! Ну, наконец-то! — и он сунул Анне в руки свёрток, словно это была граната без чеки. — Я уже хотел звать кого-нибудь на помощь. Она, наверно, есть хочет, или мокрая, не знаю. Целых десять минут орёт. Уф!
Он обессиленно упал на стул. Невозмутимый непрошибаемый Феликс сдулся за каких-нибудь десять минут? Да у этой малышки талант!
И Анна прижала к себе девочку — для неё сейчас никого больше в этом мире не существовало, а Ева сказала:
— Бедненький! Совсем измучился.
— Ева?! — он подскочил со стула на её голос, для него раздавшийся в пустоте. — Получилось! Ева, боги, как я рад!
Он в доли секунды выдохнул и прижал её к себе. Первый раз он обнял её. Прижал к себе так же крепко и нежно, как только что мать свою новорождённую малышку. Но как же она рада была вернуться!
— Феликс, как я хочу домой! — Он пах дорогими духами и маленьким ребёнком, которого только что держал на руках. — Знаешь, давно хотела тебе сказать… выкини эти духи!
— Я думал, под словом дом ты имела в виду свою квартиру, — он вальяжно развалился на диване, пока Ева как ненормальная прыгала по гостиной, радуясь своей долгожданной свободе.
— И свою квартиру тоже, но сначала я хочу вернуть себе себя.
Они ждали Изабеллу или Арсения, или их обоих вместе.
— Ева! — Изабелла стиснула её в своих объятиях, ничуть не церемонясь, и это было покрепче целомудренных объятий Феликса.
— Бэл, я хочу с вами! — сказала Ева, когда девушка её, наконец, отпустила.
— Конечно! Мы отправили Альберта Борисовича к жене, так что его номер в гостинице свободен. Как же я рада тебя видеть! — Она снова хотела её обнять, но затормозила, что-то вспомнив: — Хотя зачем тебе номер? А, неважно! Главное, ты вернулась!
— Я бы с удовольствием к вам присоединился, — сказал Феликс, вставая, — но у меня дела. И, если позволите, дамы, но я вас покину.
— Мы прилетим всего через пару дней, — сказала Изабелла.
— Звучит странно. Думаете откопать в этом ведьмовском замке пару летающих мётел?
— Почему нет? — ответила Ева. — Но будет здорово, если ты приедешь встречать нас в аэропорт.