Страница 35 из 142
Гробовая тишина висела в зале. Агата даже забыла, что здесь не одна, пока он не замолчал. А горбун так и стоял ко всем спиной, держась за Дерево.
— Не позволь им всё испортить в этот раз.
— Они пришли к тебе, Тео! В твоих силах не дать им всё испортить, — ответило Дерево.
И голос Лии звучал так громко и так знакомо.
— Никто не будет слушать жалкого горбуна.
— Они уже тебя слушают. Они пришли за твоей помощью. Так пусть они её получат.
Вся банка песка, что носила с собой Агата, была рассыпана по полу. Песок сметали и рассыпали уже столько раз, что от него осталось меньше половины, но Тео упорно не желал ничего писать на бумаге. Агата молилась, скрестив пальцы, только о том, чтобы этот парень всё запомнил и всё правильно понял. Потому что её знаний хватало только для работы веником.
Арсений — так кажется, правильно? Его девушка называла его то Сеня, то Семён, — убрал с глаз волосы, завязав их в хвост и Агате было чудно смотреть на этот торчащий хохолок на его затылке. Он выглядел несерьёзно, но он так много всего знал и так красиво и быстро рисовал, а ведь это был не холст и карандаш, а лишь его палец и пол. Все сестры следили за ним с восхищением. Но они с горбуном никого не замечали. На полу появлялись замки, башни, лестницы, какие-то диаграммы, формулы, один раз даже львы.
— Боже! — тихонько воскликнула девушка и привлекла к себе внимание всех сестёр.
Она стояла под кроной и, подняв голову вверх, рассматривала странные плоды, что наливались на самом странном в мире Дереве.
— Это что? Маленькие лимоны или большой виноград? — она протянула вверх руку, но, к счастью, они висели слишком высоко.
Плоды действительно были и тем и другим: маленькие лимончики, собранные в большие виноградные кисти. Они были еще зелёноватые и сморщенные, но им уже недолго осталось зреть.
— Осторожно, они ядовитые! — кинулась к ней Беата.
И девушка вздрогнула от этого окрика как от выстрела.
— Ты можешь говорить? — уставилась она на мать.
— Только рядом с Деревом.
— Боги всемогущие! Как я этому рада! — и она бросилась её обнимать.
— Прекратите орать! — строго сказала Вилла, которой эта сцена нежности была явно не по душе. — Нам и так не поздоровится, если узнают, что мы закрыли Зал в середине дня на ключ.
Агата видела, когда она пришла и заперла зал изнутри. Она сама уже хотела это сделать, но Вилла её опередила.
— Мне кажется, его вообще уже пора закрыть или отгородить Дерево от любопытных, — ответила ей Агата. — Скоро эти плоды начнут зреть и падать. И кто-нибудь непременно потянет их в руки или, что ещё хуже, в рот.
— И как мы объясним матери-настоятельнице наше решение? Откуда мы это знаем? От Дерева? — хмыкнула Вилла.
— Я знаю, как ей объяснить, — неожиданно вмешалась, обычно молчаливая Заира.
— Я всё ждала, когда они закончат, чтобы спросить у Тео про Дерево, — поделилась девушка. — Но раз вы тоже не немые.
— Ты могла бы спросить у самого Дерева. Её зовут Лея, — ответила ей Агата.
— Лея? — девушка удивилась, растерянно осматривая бархатистый ствол и мощные ветви. — Она — душа Дерева?
— Я — Пророчица, — ответила Лея сама за себя.
— Но нам сказали, что в этом мире пророчиц нет, что последней из них могла бы стать Виктория. Но она… она выбрала другой путь, — Изабелла явно старалась скрыть свою неприязнь.
— Ты думаешь, у неё был выбор?
— Но ведь её призвали и поставили ей условия, которые она должна выполнить. А она…
— Она выполнила всё, что от неё требовалось. И ей это ничего не стоило.
— Что же это были за условия? — девушка оглядывалась по сторонам, ничего не понимая, и словно ища у сестёр поддержки.
— На самом деле очень трудные, — ответила Лия. — Для любого нормального человека трудные, а для алисанга просто невыносимые. С их высокой нравственностью и принципами морали, с их благородством и гипертрофированной совестью, обостренным чувством справедливости и наследственной порядочностью. Она должна была отказаться предавать друзей, растаптывать чувства матери и использовать чувство вины отца. Но она с детства была испорченной, ей ничего это не стоило.
— Зачем же такие испытания? Ведь в ней уже был этот ген. Без него и так не стать пророчицей.
— К сожалению, это не простой ген, это ген-паразит. И он убивает своего владельца в любом случае. Разрушить личность – вот в чём суть этих испытаний. Выпустить его на волю, дать ему власть, а потом обуздать. Опуститься так низко, что дальше и падать некуда. А потом найти в себе силы подняться, — она сделала паузу, и потом только добавила: — Но у каждого — своё дно.